Старик сидел на скамейке под ярким, горячим солнцем и смотрел на гуляющих по парку людей. Чистый и аккуратный парк, газоны искрятся от водяных брызг, рассыпаемых сотнями блестящих медных поливальных фонтанчиков. Безукоризненно начищенный робот-садовник перекатывается с места на место, вырывает из земли стебельки сорняков, собирает мусор в широкую щель на своей груди. Весело галдят и носятся дети. Сидящие на скамейках юные парочки держатся за руки, сонно греются на солнце. Тесными группами лениво разгуливают бравые солдаты; засунув руки в карманы, они с восторгом взирают на бронзовотелых обнаженных девушек, загорающих вокруг плавательного бассейна. Где-то дальше, за пределами парка, ревут машины, возносит к небу сверкающий хрусталь своих шпилей Нью-Йорк. Старик с натугой прокашлялся и сплюнул в кусты. Яркое солнце раздражало - чересчур желтое и греет так, что выношенная рваная куртка насквозь промокла от пота. Кроме того, в этом безжалостном свете старик еще острее ощущал свой давно небритый подбородок и стекляшку на месте, где когда-то был левый глаз. И глубокий, безобразный шрам - след ожога, после которого от одной из его щек не осталось почти ничего. Старик раздраженно подергал слуховой аппарат на серой костлявой шее. Расстегнул куртку и разогнул спину. Одинокий, полный скуки и горечи, он ерзал на матово поблескивающих металлических планках скамейки, крутил головой, пытаясь вызвать в себе интерес к мирным идиллическим декорациям - купам деревьев, зеленым газонам, беззаботно играющим детям.
Скамейку напротив заняли трое молодых солдат; незагорелые, белые, как молоко, они раскрыли коробки с завтраком.
Слабое, чуть кислое дыхание старика замерло в горле. Изношенное сердце часто и болезненно заколотилось; он снова чувствовал себя живым - впервые за много часов. Кое-как всплыв из глубин охватывавшего его оцепенения, старик сделал мучительное усилие и сфокусировал на солдатах взгляд мутных подслеповатых глаз. Вынув носовой платок, он промакнул усеянное крупными каплями пота лицо и заговорил.
- Хороший денек.
Глаза парней рассеянно скользнули по дряхлой фигуре.
- Ага, - лениво подтвердил один.
- Хорошая работа. - Рука старика указала на желтое солнце и силуэт города. - Отлично смотрится.
Солдаты не отвечали. Все их внимание было сосредоточено на яблочном пироге и чашках с дымящимся черным кофе.
- Все совсем как настоящее, - заискивающе добавил старик. - А вы, ребята, минеры? - спросил он наобум.
- Нет, - мотнул головой один из молодых парней. - Ракетчики.
- А я служил в истребительных. - Старик покрепче перехватил свою алюминиевую трость. - Еще в прежней флотилии - Б-3.
Никто ему не ответил. Солдаты перешёптывались, поглядывая на девушек, сидевших на соседней скамейке.
Старик сунул руку в карман куртки и извлек серый, грязный пакет. Медленно, дрожащими пальцами развернув рваную бумагу, он так же тяжело поднялся и, пошатываясь, неуверенно переставляя подламывающиеся ноги. Пересек посыпанную мелкой щебенкой дорожку.
- Хотите посмотреть? - На его ладони лежал блестящий металлический квадратик. - Я получил его в восемьдесят седьмом. Думаю, вас тогда еще и на свете не было.
В глазах молодых солдат вспыхнуло любопытство.
- Ничего себе, - уважительно присвистнул один из них. - Хрустальный Диск первого класса. Вас наградили такой штукой? - Он вопросительно поднял глаза.
Старик гордо хохотнул - правда, этот звук больше походил на хриплый кашель.
- Я служил под командованием Натана Уэста на "Уайнд Гайанте". И схлопотал свое только в самом конце, в момент последней атаки. Вы, наверное, помните: мы раскинули сеть на всем протяжении от...
- Вы уж нас извините, - как-то неопределенно сказал один из парней. - У нас с историей не очень-то... Наверное, меня тогда и на свете не было.
- Ну, ясно, - охотно поддержал его старик. - Шестьдесят с лишним лет прошло. Вы ведь слыхали о майоре Перати? Как он загнал их флот в метеоритное облако, когда они сходились для последнего удара? И как Б-третья месяцами сдерживала их? - Он горько, со злобой выругался. - Мы сдерживали их из последних сил, и нас становилось все меньше. И вот когда осталась всего пара кораблей, они ударили. Налетели, как стервятники! И все, что попадалось им на глаза, они...
- Прости, папаша, - солдаты дружно встали, собрали свои коробки и направились к соседней скамейке. Девушки искоса, застенчиво поглядывали на них и нервно хихикали. - Поговорим как-нибудь в другой раз.
Старик повернулся и яростно заковылял к своей скамейке. Злой и разочарованный, он бормотал что-то неразборчивое, плевал в искрящиеся капельками влаги кусты и пытался хоть как-то успокоиться. Но яркое солнце раздражало, шум людей и машин доводил до бешенства.
Он снова сел на скамейку, полуприкрыв глаза, скривив бескровные иссохшиеся губы в безнадежной и горькой гримасе. Никому не интересен дряхлый, полуслепой старик. Никто не хочет слушать его путаные, бессвязные рассказы о битвах, в которых он участвовал, никому не нужно его мнение о стратегии и тактике проигранной войны. Можно подумать, что никто даже и не помнит войну, разрушительным, всесжигающим пламенем горевшую в еле живом мозге старика. Войну, о которой он страстно хотел говорить, - если только удастся найти слушателя.
* * *
Вэйчел Паттерсон резко остановил машину.
- Ну вот, - сказал он через плечо. - Устраивайтесь поудобнее. Здесь нам придется постоять.
До тошноты знакомая сценка. Несколько сотен, а, пожалуй, и тысяча землян в серых шапочках и в серых нарукавных повязках. Плотными потоками они двигаются по улице, горланя лозунги и размахивая огромными транспарантами: ПЕРЕГОВОРАМ - НЕТ! ПРЕДАТЕЛИ БОЛТАЮТ - МУЖЧИНЫ ДЕЙСТВУЮТ! НЕ НАДО НИЧЕГО ИМ ОБЪЯСНЯТЬ - ПОКАЖИТЕ ИМ! СИЛЬНАЯ ЗЕМЛЯ - ЛУЧШАЯ ГАРАНТИЯ МИРА!
- Почему мы стоим? В чем дело? - удивленно хмыкнул сидевший сзади Эдвин Ле Марр. Отложив пленки с делами, он близоруко прищурился.
- Опять демонстрация, - устало откинулась на спинку Ивлин Каттер. - Она закурила, всем видом своим выражая отвращение.
Демонстрация была в полном разгаре. Мужчины и женщины, взрослые и школьники, напряженность и возбуждение, горящие ненавистью глаза. У некоторых в руках плакаты и транспаранты, у других - палки, обрезки труб; вооруженные люди по большей части одеты в нечто вроде полувоенной формы. Прохожие останавливаются на тротуарах, смотрят на колонну, кое-кто присоединяется. Одетые в синее полицейские перекрыли уличное движение; стоят с безразличным видом и ждут - не попробует ли кто-либо помешать демонстрантам. Никто, конечно, не пытается, дураков нет.
- Но почему Директорат не прекратит это безобразие? - возмущенно спросил Ле Марр. - Пары бронеколонн вполне хватит, чтобы восстановить спокойствие.
- Директорат, - холодно засмеялся его сосед Джон В-Стивенс, - финансирует их, организует, дает им бесплатное время на видеоканалах.
Глаза Ленарра близоруко, недоуменно заморгали. - Паттерсон, неужели это правда?
Теперь искаженные яростью лица были совсем близко, они с обеих сторон обтекали приземистый, сверкающий "бьюик". Хромированная приборная доска вздрагивала и слегка дребезжала от тяжелого топота ног по мостовой Доктор Ле Марр спрятал пленки в металлическую кассету и нервно огляделся по сторонам; втянувший голову в плечи, он очень напоминал перепуганную черепаху.
- А вы-то чего боитесь, - хрипло сказал В-Стивенс. - Вас они пальцем не тронут - вы ведь англичанин. Это мне надо бояться.
- Они свихнулись, - пробормотал Ле Марр. - Все эти идиоты, шагающие строем и рвущие глотки.
- Ну зачем же так сразу - идиоты, - спокойно повернулся к нему Паттерсон. - Они слишком доверчивы, вот и все. Они верят тому, что им говорят, равно как и все мы, остальные. Беда в том, что им говорят ложь.
Он указал на один из плакатов, огромный стереоскопический портрет, тяжело раскачивающийся в руках тащивших его людей.
- Обвинять надо его. Это он выдумывает всю эту гору лжи. Это он давит на Директорат, разжигает ненависть и насилие - что ж, его кошелек это может позволить.
С портрета смотрело суровое благородное лицо седовласого джентльмена, гладко выбритого и высоколобого. Крепко сложенный мужчина лет под шестьдесят, чем-то похожий на университетского профессора. Доброжелательные голубые глаза, твердый подбородок - одним словом, весьма впечатляющая фигура достойного и уважаемого человека с высоким общественным положением. А под этим портретом - личный лозунг, плод минутного вдохновения:
ВСЕ КОМПРОМИССЫ - ПРЕДАТЕЛЬСТВО!
- Фрэнсис Ганнет, - пояснил Ле Марру В-Стивенс. - Великолепный образчик человека, не правда ли? Земного человека, - поправил он себя.
- Но ведь у него очень благородное лицо, - запротестовала Ивлин Каттер. - Разве может человек такой интеллигентной внешности иметь что-нибудь общее со всем этим?
В-Стивенс затрясся от смеха, но веселья в его иронии не было.
- Эти изящные, белые, чистые руки гораздо грязнее рук водопроводчиков и плотников, которые орут за окнами нашей машины.
- Но почему...
- Ганнету и его группе принадлежит "Интерплан Индастриз", холдинговая компания, контролирующая чуть не все экспортно-импортные операции внутренних планет. Получив независимость, мы и марсиане неизбежно влезем в его поле деятельности. Появится конкуренция. А так нас ограничивает нечестная, да что там - откровенно жульническая система коммерческого законодательства.,
Колонна приблизилась к перекрестку. Плакаты и транспаранты куда-то исчезли, в руках вожаков демонстрации замелькали булыжники и дубинки. Криками и жестами увлекая за собой остальных, лидеры мрачно двинулись к небольшому современному зданию, над которым мигала светящаяся надпись: "Кока-Кола".
- Господи, да они же собрались громить отделение "Кока-Колы"! - Паттерсон начал открывать дверцу машины.
- Ничего вы тут не сделаете, - остановил его В-Стивенс. - Да и вообще там никого нет. Обычно их предупреждают заранее.
Окна из толстого, прозрачного, как хрусталь, пластика разлетелись вдребезги, и толпа начала протекать внутрь маленькой, подчеркнуто щегольской конторы. Полицейские неторопливо профланировали мимо, зрелище им явно нравилось. Через разбитые окна на тротуар полетели столы, стулья, папки с документами, мониторы, останки компьютеров, пепельницы и даже веселенькие плакаты с изображением прелестей жизни на других планетах. Взметнулись черные языки едкого, копотного дыма - это кто-то поджег помещение тепловым излучателем. Теперь участники разгрома повалили наружу, счастливые и довольные.
На лицах стоявших вдоль тротуаров людей отражались самые разные чувства. У некоторых - восторг, у других - любопытство, но у большинства - тревога и ужас. Они отворачивались и уходили, а мимо них грубо проталкивались погромщики - возбужденные, с перекошенными лицами, нагруженные добычей.
- Видели? - спросил Паттерсон. - Все это сделали несколько тысяч человек за плату, полученную от Ганнетовского комитета. "Первопроходцы" - наемники Ганнета, его охранники и штрейкбрехеры. Сегодняшнее мероприятие для них что-то вроде сверхурочной работы. Они пытаются выдать себя за голос всего человечества, но ничем подобным в действительности не являются. Шумное, скандальное меньшинство, маленькая кучка фанатиков.
Группа демонстрантов рассыпалась и быстро таяла. Цель была достигнута - отделение "Кока-Колы" превратилось в черную, дотла выгоревшую коробку, жутко зиявшую пустыми провалами окон, уличное движение было остановлено, чуть не половина Нью-Йорка видела угрожающие, кровожадные лозунги, слышала топот ног и полные ненависти крики. Теперь люди начали расходиться по своим конторам и магазинам, возвращаться к повседневным заботам.
И тут погромщики увидели венерианскую девушку, которая прижалась к двери закрытого подъезда одного из домов.
* * *
Паттерсон бросил машину вперед. Дико скрежеща, чуть не вставая на дыбы, она пересекла улицу, вылетела на тротуар и помчалась вслед за группой побагровевших, рвущихся вперед бандитов. Первую волну нос машины раскидал по сторонам, словно смятые бумажные игрушки, остальные, отброшенные сверкающим металлическим бортом, повалились на мостовую.
Венерианская девушка увидела приближающуюся машину и землян на переднем сиденье. На мгновение она застыла, парализованная ужасом, а затем повернулась и в отчаянии бросилась прочь по тротуару, в кипящую массу людей. Преследователи заулюлюкали:
- Держи утколапую!
- Утколапых - на Венеру!
- Земля - землянам!
А за всеми этими лозунгами - отвратительный привкус похоти и ненависти.
На мгновение остановив машину, Паттерсон съехал с тротуара на мостовую. Непрерывно сигналя, он мчался за девушкой и быстро обогнал погромщиков. В заднее стекло врезался увесистый булыжник, за ним последовал целый град камней. Толпа, заполнявшая улицу, безразлично расступалась, освобождая путь машине и погромщикам. В полном отчаянии, задыхаясь и всхлипывая, девушка бежала между стоящими у обочины машинами и группами людей. Ни одна рука не задержала ее, но и ни один человек не попытался помочь ей.
Паттерсон обогнал девушку и резко затормозил. Словно перепуганный заяц, она развернулась и помчалась назад, прямо в руки погромщикам. В одно мгновение распахнув дверцу, В-Стивенс бросился за ней, схватил за шиворот и рванулся к машине. Ле Марр и Ивлин Каттер втащили их внутрь, Паттерсон резко бросил машину вперед.
Секунду спустя автомобиль свернул за угол; резко щелкнул рвущийся трос полицейского заграждения, и они оказались на мирной, спокойной улице. Рев людских голосов, топот ног по мостовой остались позади.
- Все хорошо, все в порядке, - ласковым, успокаивающим голосом повторял В-Стивенс. - Мы твои друзья. Посмотри, я ведь тоже утколапый.
Сжавшись в комок, плотно подтянув колени к животу, девушка отодвинулась на самый край сиденья, к дверце. В широко раскрытых зеленых глазах застыл ужас, худое личико мучительно передергивалось. На вид ей было лет семнадцать. Тонкие пальцы с перепонками между ними судорожно цеплялись за порванный воротник. Левой туфли нет, волосы всклокочены, глубокие царапины на лице сочатся кровью.. Из дрожащих губ вылетают какие-то нечленораздельные звуки.
- Ее сердце готово выскочить наружу, - пробормотал Ле Марр, пощупав пульс девушки, а затем вынул из кармана капсулу и ввел ее содержимое в тонкую, дрожащую руку.
- Все уже позади, - продолжал говорить В-Стивенс. - Мы - врачи из Городской больницы, все, кроме мисс Каттер, которая заведует у нас канцелярией. Доктор Ле Марр - невролог, доктор Паттерсон - специалист по раковым опухолям, а я - хирург, видишь мою руку? - Он провел по лбу девушки тонкими сильными пальцами. - Я уроженец Венеры, как и ты. Мы отвезем тебя в больницу, и ты немного поживешь у нас.
- Что же теперь будет? - впервые заговорила девушка. Голос ее дрожал и срывался.
- Улетайте-ка лучше с Земли, - все так же мягко сказал В-Стивенс. - Ни один венерианец не будет чувствовать себя здесь в безопасности. Возвращайтесь домой, пока все это не кончится.
- А вы думаете, кончится? - В глазах девушки стояла тоска.
- Раньше или позже. - В-Стивенс протянул ей взятую у Ивлин сигарету. - Такое положение не может сохраняться долго. Мы должны получить свободу.
- Спокойнее, спокойнее. - Теперь ровный голос Ивлин звучал угрожающе, ее глаза вспыхнули враждебным блеском. - Мне казалось, вы выше этого.
Темно-зеленое лицо В-Стивенса налилось кровью.
- Вы что, думаете, я могу так вот стоять в стороне и смотреть, как мой народ оскорбляют и убивают, как нашими интересами пренебрегают, и все это для того, чтобы протухшие ублюдки вроде Ганнета могли жиреть на крови?
- "Протухшие ублюдки"? - недоуменно отозвался Ле Марр. - Что это такое, Вэйчел?
- Это они так землян называют, - ответил Паттерсон. - Слушайте, В-Стивенс: для нас с вами это совсем не "наш народ - ваш народ". Мы принадлежим к одной и той же расе. Ваши предки - земляне, поселившиеся на Венере в начале двадцать первого века.
- Ваши отличия от землян - всего лишь мелкие мутации адаптивного плана, - заверил В-Стивенса Ле Марр. - Мы все еще можем производить совместное потомство, а значит, принадлежим к одному биологическому виду.
- Можем, - криво улыбнулась Ивлин Каттер. - Только кому же вздумается производить потомство от утколапых или от ворон?
Какое-то время все молчали. В машине, приближавшейся к больнице, стало душно от пропитавшей воздух враждебности. Венерианская девушка, по-прежнему сжавшаяся в комок, молча курила, опустив полные ужаса глаза.
У ворот Паттерсон притормозил и показал пропуск. Охранник махнул рукой, и машина снова набрала скорость. Убирая пропуск в карман, Паттерсон наткнулся на какой-то предмет и вдруг вспомнил:
- Вот почитайте, может, сумеете отвлечься ото всех этих неприятностей. - Он кинул В-Стивенсу короткий круглый металлический пенал. - Вояки вернули сегодня утром. Говорят, какая-то канцелярская ошибка. Изучите сами, а потом передайте Ивлин; вообще-то, это по ее части, но я посмотрел и заинтересовался.
Открыв пенал, В-Стивенс занялся его содержимым. Самое обычное прошение о предоставлении места в государственной больнице, помеченное регистрационным номером ветерана войны. Ветхие, покрытые грязью и пропитанные потом пленки, рваные и истертые бумаги. Чем-то заляпанные листики металлической фольги, которые годами складывались и разворачивались, лежали в кармане гимнастерки, надетой на чью-то потную грудь.
- А что, это так важно? - раздраженно поднял голову В-Стивенс. Паттерсон вывернул машину на стоянку и заглушил мотор.
- Обратите внимание на номер, которым помечено прошение, -сказал он, открывая дверцу. - У просителя имеется ветеранское свидетельство - с регистрационным номером, который до настоящего момента не присвоен даже новобранцу, какие уж там ветераны.
Совершенно ничего не понимающий Ле Марр беспомощно перевел взгляд с Ивлин Каттер на В-Стивенса.
* * *
Охватывавшая костлявую шею старика С-петля (слуховой аппарат) вывела его из беспокойного, волнами накатывавшего оцепенения.
- Дэвид Ангер, - повторил жестяной голос. - Вас просят вернуться в больницу. Вам нужно немедленно вернуться в больницу.
Что-то проворчав, старик потряс головой и кое-как пришел в себя. Крепко вцепившись в свою алюминиевую трость, он поднялся с мокрой от пота металлической скамейки и заковылял в направлении спасательной эстакады - так он называл про себя выход из парка. Ведь только-только он стал засыпать, отключился от этого слишком яркого солнца, от визгливого смеха детей, от всех этих молокососов в форме и девиц ... На краю парка две неясные тени, крадучись, пробирались среди кустов. Не веря своим глазам, Дэвид Ангер остановился и начал приглядываться к беззвучно скользящим по тропинке фигурам. Его поразил звук собственного голоса; полные ярости и отвращения вопли громким эхом раскатывались по парку. Он орал изо всех сил, во все горло.
- Утколапые! - кричал он, пытаясь бежать следом за ними. - Утколапые и вороны! Помогите! Да помогите же кто-нибудь!
Задыхаясь, хватая воздух ртом, он размахивал тростью и ковылял за этими фигурами - марсианином и венерианцем. Появились люди, на лицах большинства из них читалось полное недоумение. Собралась небольшая толпа, все стояли и смотрели, как дряхлый старик пытается догнать убегающих иноземцев. Истратив остаток сил, он натолкнулся на питьевой фонтанчик и тяжело осел на асфальт; негромко звякнув, покатилась выскользнувшая из пальцев трость. Его сморщенное лицо приобрело багрово-синий оттенок, чудовищный след ожога еще отчетливее выступил на пятнистой коже. Единственный глаз старика налился кровью, сверкал гневом и ненавистью, на бескровных губах пузырилась слюна. Он жалко размахивал иссохшими, похожими на птичьи лапы, руками, указывая на фигуры, скрывающиеся в кедровой роще на противоположном краю парка.
- Остановите их, - бормотал Дэвид Ангер, заливая слюной подбородок. - Не дайте им уйти! Да что же с вами такое? Трусы!
- Ну чего ты расшумелся, папаша, - добродушно тронул его за плечо какой-то солдат. - Они же никому не мешают.
Трость, подобранная Ангером с земли просвистела в сантиметре от головы солдата.
- Трепло! - хрипло выкрикнул он. - Ну какой из тебя солдат? Старика прервал приступ тяжелого удушающего кашля он согнулся пополам, хватая ртом воздух.
- В наше время, - прохрипел он наконец, - мы обливали их ракетным топливом, вздергивали и поджигали. И отрубали ихние вонючие утиные и вороньи лапы!
Мутантов остановил выросший на их пути полицейский.
- А ну-ка, проваливайте отсюда, - угрожающе приказал он. - Вам здесь не место.
Замершие было беглецы торопливо направились к выходу, но полицейскому этого было мало; лениво подняв дубинку, он ударил марсианина поперек глаз. Ослепленный, согнувшийся от страшной боли, марсианин покатился в кусты.
- Вот это уже получше.
В задыхающемся голосе Дэвида Ангера появился намек на удовлетворение. - Мерзкий, грязный старикашка. - На него смотрело побелевшее от ужаса женское лицо. - Вот из-за таких, как ты, все и происходит.
- А ты кто такая? - взвизгнул Ангер. - Тебе что, вороны нравятся?
Толпа начала расходиться. Тяжело опираясь на трость, Ангер снова заковылял к выходу. С трудом передвигая ноги, он непрерывно бормотал какие-то угрозы и проклятия, отплевывался и сокрушенно тряс головой.
У дверей больницы старик все еще дрожал от ярости и возмущения.
- Чего надо? - грубо спросил он, подойдя к стоящему посреди приемного покоя столу. - Не понимаю, что у вас тут происходит. Сперва вы будите меня, как только я по-настоящему уснул в первый раз за время пребывания в этом вшивом городишке, и что я вижу потом? Двух утколапых, нагло разгуливающих по парку среди белого дня.
- С вами хочет побеседовать доктор Паттерсон, - терпеливо прервала его сестра. - Триста первый кабинет. Проводите мистера Ангера в триста первый, - кивнула она роботу.
Старик мрачно побрел за роботом, шагающим точь-в-точь, как человек.
- А я-то думал, что все жестянки переколотили еще на Европе в восемьдесят восьмом. Ничего не понимаю, - сказал он роботу. - Чем занимаются все эти пай-мальчики в военной форме? Шляются, понимаешь, развлекаются себе, хихикают и лапают девок, которым, видно, делать больше нечего, кроме как валяться на траве в чем мать родила. Нужно что-то делать...
- Сюда, пожалуйста, - сказал робот, открывая дверь кабинета.
Опираясь на свою алюминиевую трость и все еще горя возмущением, старик остановился перед столом врача. Вэйчел Паттерсон слегка привстал и кивнул головой;' врач и пациент смотрели друг на друга внимательными, оценивающими глазами - тощий, горбоносый, изуродованный в бою старый солдат и респектабельно одетый доктор: темные, начинающие редеть волосы аккуратно причесаны, добродушные глаза прикрыты очками в тяжелой черепаховой оправе. А рядом, с бесстрастным видом посторонней наблюдательницы, Ивлин Каттер - в ярких губах зажата сигарета, золотистые локоны откинуты назад.
- Я - доктор Паттерсон, а это - мисс Каттер. Садитесь, пожалуйста, мистер Ангер. - Паттерсон задумчиво взял одну из разложенных на столе мятых, грязных пленок, взвесил ее на ладони и вернул на место. - Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Тут у нас возникли некоторые... неясности. Скорее всего -обычные канцелярские накладки, но давайте уж решим эти формальности...
Ангер осторожно присел на край стула.
- Сплошная бюрократия! Я здесь уже целую неделю, и каждый день здесь что-нибудь новенькое. Наверное, они считают, что мне следовало лечь на улице и сдохнуть.
- Согласно этим документам вы здесь уже восемь дней.
- Ну конечно же, восемь. Если так сказано в бумажках, значит, так оно и есть, - голос старика был полон сарказма.
- Вас приняли в госпиталь как ветерана войны. Все расходы по вашему лечению несет Директорат.
- Ну и что? - ощетинился Ангер. - Уж хотя бы это я заслужил, верно?
Привстав со стула, он ткнул в сторону Паттерсона корявым пальцем.
- Я в армии с шестнадцати лет. Всю свою жизнь я сражался за Землю. И сейчас был бы в армии, не уделай они меня почти насмерть во время этого подлого налета. - Он машинально провел рукой по своему страшному шраму. - Вот вы, смотрю, никогда, вроде, не служили. Странно, что вообще были такие места, где можно отсидеться. Никогда не думал. Ивлин Каттер и Паттерсон переглянулись.
- Сколько вам лет? - неожиданно спросила Ивлин.
- А что, разве в ваших бумажках не написано? - возмущенно прохрипел Ангер. - Восемьдесят девять.
- Год рождения?
- Посмотрите документы: две тысячи сто пятьдесят четвертый! Вы что, считать не умеете?
Паттерсон что-то отметил на одном из листков фольги. - А в каких частях вы служили?
Ангер окончательно вышел из себя.
- Б-третья, если только вы о такой когда-нибудь слышали. Глядя как тут у вас поставлено дело, я и сам начинаю уже сомневаться, а не приснилась ли мне эта война?
- Б-третья, - повторил Паттерсон. - И ваш стаж?
- Пятьдесят лет. А потом вышел в отставку. Я имею в виду - в первый раз. Мне было тогда шестьдесят шесть. Обычный возраст. Получил пенсию и клочок земли.
- И вас снова призвали?
- Ну конечно! Вы что, забыли, как Б-третья вернулась в строй, вся старая гвардия. Мы почти сумели их остановить тогда в последний раз. Вы в это время еще, наверное, пешком под стол ходили, но уж в учебниках-то об этом написано!
Сунув руку в карман, Ангер вытащил свой Хрустальный Диск первого класса и со стуком опустил его на стол.
- Его получили все, кто остался в живых. Все десять. Из тридцати тысяч.
Дрожащими непослушными пальцами он подцепил медаль и зажал ее в ладони.
- Меня тяжело ранило. Видите, какое у меня лицо? Обожгло, когда взорвался крейсер Натана Уэста. А потом два года провалялся в лазарете. Это было, когда они прорвали оборону Земли.
Жалкие старческие руки сжались в кулаки.
- Мы сидели и смотрели, как они превращают Землю в дымящуюся пустыню. Не осталось ничего - только пепел и шлак, миля за милей - одна смерть. Ни городов, ни деревень. Мы сидели и смотрели, а мимо неслись их снаряды с углеродными головками. Ну а потом, покончив с Землей, они взялись за нас, уцепившихся за Луну. С нами было покончено еще быстрее.
Ивлин Каттер попыталась что-то сказать, но не смогла. Лицо Паттерсона стало белым, как мел.
- Продолжайте, - выдавил он с трудом. - Я слушаю.
- Мы держали оборону близ кратера Коперника, а они долбили нас углеродными снарядами. И так пять лет! А потом им это надоело, и они высадили десант. Все, кто остался жив, ушли на скоростных ударных катерах. Мы создали пиратские базы в области внешних планет.
Ангер неуютно поерзал на стуле.
- Все это вам должно быть известно. Поражение, конец. Зачем вы меня расспрашиваете? Я строил 3-4-9-5, лучшую из наших баз. Между Ураном и Нептуном. А потом снова вышел в отставку. Но пришли эти грязные утколапые и лениво, не спеша, разнесли ее в клочья. Пятьдесят тысяч человек. Мужчины, женщины, дети. Вся наша колония!
- А вы спаслись? - прошептала Ивлин Каттер.
- А что, разве не видно? Я был в патруле... Расшиб один из кораблей этих утколапых. Влепил заряд и смотрел, как они дохнут. Затем перелетел на 3-6-7-7 и пробыл там несколько лет. Пока и ее не атаковали. Это было в начале нынешнего месяца. Я дрался до последнего, поверьте!
Рот старика мучительно скривился, мелькнули желтые, грязные зубы.
- Тут уж бежать было некуда. Во всяком случае, я таких мест не знал.
Он обвел роскошный кабинет взглядом единственного, налитого кровью глаза.
- Не думал, что такое еще существует. Вы, ребята, здорово оборудовали свою базу. Все почти в точности как было на Земле. Ну, малость ярковато и суеты много; раньше было спокойнее.
Некоторое время все молчали.
- Значит, вы попали сюда после того, как... как эта колония была уничтожена? - хрипло спросил Паттерсон.
- Ну да, - устало пожал плечами Ангер. - Последнее, что я помню: треск купола, свист уходящего воздуха ... И вдруг - лежу здесь, на улице, и кто-то помогает мне встать... Ну поболтался я здесь, пока меня не доставили в больницу.
Паттерсон с шумом выпустил из легких воздух.
- Понятно, - его пальцы бесцельно перекладывали истрепанные, грязные документы. - Ну что ж, ваш рассказ вполне объясняет недоразумение.
- А разве всего этого нет в бумагах? Чего-нибудь не хватает?
- Все ваши документы на месте. Когда вас доставили, пенал висел на запястье.
- Само собой. - Цыплячья грудь Ангера надулась от гордости. - Этому меня научили еще в шестнадцать лет. Даже если ты погиб, трубка должна быть при тебе. Это как бы твое второе "я".
- Документы в порядке, - глухим голосом повторил Паттерсон. - Вы можете вернуться в палату. Или в парк. Куда хотите. - Он сделал знак, и робот бесстрастно проводил старика в коридор.
Как только дверь закрылась, Ивлин Каттер начала ругаться - медленно, монотонно и грубо.
- Боже милосердный, в какое дерьмо мы влипли? Схватив интервид, Паттерсон набрал шифр коммутатора.
- Свяжите меня с Генеральным Штабом. И сейчас же, - бросил он оператору.
- С Луной, сэр?
- Да, - резко кивнул головой Паттерсон. - С Главной лунной базой.
На стене кабинета, вдоль которой, словно зверь в клетке, вышагивала стройная, подтянутая Ивлин Каттер, висел календарь с датой: четвертое августа две тысячи сто шестьдесят девятого года.
Если Дэвид Ангер родился в две тысячи сто пятьдесят четвертом, ему сейчас пятнадцать. А он действительно родился в две тысячи сто пятьдесят четвертом. Так значилось в этих истрепанных, пожелтевших, насквозь пропитанных потом документах. Эти документы он пронес через войну... которая еще не началась.
* * *
- Он действительно ветеран, - сказал Паттерсон В-Стивенсу, - ветеран войны, которая по его информации, начнется через месяц. Чего уж удивляться, что компьютеры выкинули его заявление.
- Схватка между Землей и двумя колонизованными планетами? - В-Стивенс нервно облизал темно-зеленые губы. - И Земля ее проиграет?
- Ангер прошел всю войну. Он видел ее от начала до конца - полного уничтожения Земли.
Подойдя к окну, Паттерсон пустыми, отсутствующими глазами посмотрел наружу.
- Земля проиграла войну, и земная раса перестала существовать.
Из окна кабинета В-Стивенса открывался прекрасный вид. Паттерсон смотрел на город. Миля за милей зданий - белых, сверкающих в косых лучах заходящего солнца. Одиннадцать миллионов людей. Огромный центр торговли и промышленности, ось, вокруг которой вращается вся система. А дальше, за горизонтом, вся планета с ее городами, фермами и дорогами. Три миллиарда мужчин и женщин. Здоровая, процветающая планета, мир, из которого вышли предки этих мутантов, самоуверенных поселенцев Венеры и Марса. Бессчетные грузовые корабли, снующие между Землей и ее колониями, нагруженные рудами, сырьем, товарами. А экспедиционные корабли исследуют тем временем окрестности внешних планет, объявляют собственностью Директории все новые и новые источники сырья.
- Он видел, как все это стало радиоактивной пылью, - не оборачиваясь, сказал Паттерсон. - Он наблюдал последний штурм, который прорвал оборону Земли. Потом они уничтожили Лунную базу.
- Так вы говорите, военные уже летят с Луны к нам в гости?
- Я рассказал достаточно, чтобы они задергались. Обычно эту публику не так-то легко расшевелить.
- Хотелось бы посмотреть на вашего Ангера, - задумчиво сказал В-Стивенс. - Нельзя ли как-нибудь...
- А вы его уже видели. Ведь как раз вы его и оживили, помните? Когда его подобрали и притащили к нам в больницу,
- О-о, - вскинул голову В-Стивенс, - этот замызганный старик? - В темных глазах венерианца вспыхнуло удивление. - Так значит, это и есть Ангер... ветеран войны, в которой мы будем воевать друг с другом.
- Войны, которую вы выиграете. А Земля превратится в пустыню. Резко повернувшись, Паттерсон отошел от окна.
- Ангер считает, что его доставили на искусственную станцию, расположенную где-то между Ураном и Нептуном. Реконструкция небольшой части Нью-Йорка, несколько тысяч человек и техника, прикрытые пластиковым куполом... Очевидно, каким-то непонятным образом его отбросило назад по временной траектории.
- Наверное, огромное высвобождение энергии вкупе с его страстным желанием бежать куда-то, спастись. - В-Стивенс на секунду смолк, размышляя.
Дверь открылась, и в кабинет проскользнула В-Рафия.
- Ой, - вскрикнула она, увидев Паттерсона, - я не знала...
- Ничего страшного, - ободряюще кивнул В-Стивенс. - Ты должна помнить Паттерсона, ведь это он сидел за рулем, когда мы тебя спасли.
Сейчас В-Рафия выглядела значительно лучше, чем несколько часов назад. Царапины исчезли под слоем пудры, волосы причесаны, вместо порванной при бегстве одежды - строгая юбка и серый пушистый свитер, ярко-зеленая кожа сверкает. Все еще нервная и беспокойная, она подошла к соплеменнику, словно в поисках поддержки.
- Я хотела бы остаться здесь, - нерешительно повернулась она к Паттерсону, а затем бросила умоляющий взгляд на В-Стивенса. - Мне нельзя возвращаться, по крайней мере - в ближайшее время.
- На Земле у нее никого нет, - объяснил В-Стивенс. - Кстати, В-Рафия - биохимик второго класса. Работала в вестингаузовских лабораториях, рядом с Чикаго. Поехала в Нью-Йорк, чтобы походить по магазинам.
- Но ведь она может улететь в Денвер, там есть В-поселение. Лицо венерианца потемнело.
- Вы считаете, что здесь и без нее хватает утколапых?
- Ну а что она будет у нас делать... Мы ведь не в осаде: пошлем ее в Денвер скоростной транспортной ракетой.
- Давайте возвратимся к этому вопросу позже, - раздраженно бросил В-Стивенс. - Сейчас у нас есть значительно более серьезная проблема. Так вы подвергли экспертизе документы Ангера? Вы вполне уверены, что они настоящие?
- Это конфиденциальный разговор, - озабоченно сказал Паттерсон, искоса взглянув на В-Рафию.
- Вы имеете в виду меня? - растерянно спросила В-Рафия. - Тогда мне, наверное, лучше уйти.
- Ты останешься здесь! - крепко схватил ее за руку В-Стивенс. - Послушайте, Паттерсон, эту историю все равно нельзя сохранить в секрете. Ангер рассказал ее уже нескольким десяткам людей, он ведь круглый день сидит в парке, на этой самой скамейке, и пристает со своими воспоминаниями к каждому прохожему.
- А что там такое? - заинтересовалась В-Рафия.
- Ничего особенного, - в голосе Паттерсона звучало предостережение, явно адресованное В-Стивенсу.
- Ничего особенного? - эхом отозвался В-Стивенс. - Ничего особенного, просто небольшая такая война, совсем маленькая. - Венерианец говорил возбужденно, на его лице читалось жадное предвкушение. - Делайте ставки прямо сейчас. И не надо рисковать, ставьте на верного победителя. Ведь эта будущая война, если разобраться, уже в прошлом, в истории, как походы Александра Македонского. Разве я не прав? - повернулся он к Паттерсону. - Вот что вы скажете? Я не могу ее остановить, и вы тоже не можете, верно?
Паттерсон медленно кивнул.
- Думаю, вы правы, - сказал он упавшим голосом. И ударил. Изо всех сил.
Он только слегка зацепил венерианца - бросившись на пол, тот выхватил из кармана фризер, карманный излучатель холода. Не дожидаясь, пока В-Стивенс прицелится, Паттерсон ногой выбил оружие, а затем наклонился и одним рывком поставил противника на ноги.
- Получилась ошибка, Джон, - сказал он, задыхаясь. - Я не должен был показывать тебе документы Ангера.
- Правильно, - с трудом прошептал В-Стивенс. - Он смотрел на Паттерсона со снисходительной жалостью. - Но теперь я все знаю. Вы проиграете эту войну. Даже если упрячете Ангера в сейф и засунете в центр Земли - все равно уже поздно. Как только я выйду отсюда, "Кока-Кола" все узнает.
- Нью-йоркское представительство "Кока-Кола" сгорело.
- Ничего, свяжусь с Чикаго. Или с Балтиморой. В самом крайнем случае вернусь на Венеру. Надо ведь разнести добрую весть. Война будет долгой и трудной, но в конце концов мы победим.
- Но я могу вас убить, - возразил Паттерсон. Его мозг работал с лихорадочной скоростью. Ведь еще не поздно. Если задержать В-Стивенса, а Дэвида Ангера передать военным...
- Я знаю, о чем вы думаете, - хрипло сказал В-Стивенс. - Если Земля не захочет сражаться, если вы уклонитесь от войны - тогда у вас появится какой-то шанс. - Его губы скривились в саркастической усмешке. - И вы надеетесь, что мы позволим вам избежать войны? Только не теперь. Как там у вас говорят? "Все компромиссы - предательство"? Поздно, друг мой.
- Поздно будет лишь в том случае, - сказал Паттерсон, - если вы отсюда выйдете. Не спуская глаз с В-Стивенса, он нащупал на столе тяжелый стальной брусок, который прижимал документы к столешнице, - и тут же в его ребра уперся ствол фризера.
- Я не очень хорошо знаю, как стреляют из этой штуки, - медленно сказала В-Рафия, - но здесь только одна кнопка, так что ее я и нажму.
- Верно, - облегченно вздохнул В-Стивенс. - Только не нажимай до упора. Мне он симпатичен. И, может быть, все-таки прислушается к голосу разума. Вам лучше оказаться на нашей стороне, Паттерсон.
Он вырвался из руки Паттерсона и отошел на несколько шагов, осторожно ощупывая рассеченную губу и сломанные передние зубы.
- Это безумие, - резко сказал Паттерсон, глядя на фризер, дрожавший в неуверенной руке В-Рафии. - Вы что же, думаете, мы будем участвовать в войне, если заранее знаем, что обречены на поражение?
- А у вас не будет выбора. - Глаза В-Стивенса горели мстительным восторгом. - Мы заставим вас драться. Когда мы ударим по городам, вам просто некуда будет деться. Вы начнете сопротивляться, это в человеческой природе.
Первый импульс из фризера прошел мимо - Паттерсон отшатнулся и попытался схватить узкую руку, державшую оружие. Не сумев этого сделать, он упал ничком - и вовремя: луч опять прошел мимо.
В-Рафия никак не могла направить фризер в сторону поднимающегося с пола врача, она пятилась, широко раскрыв полные ужаса глаза. Выбросив руки вперед, Паттерсон прыгнул на перепуганную девушку. Он увидел, как напрягся ее палец, увидел, как потемнел при включении поля ствол фризера. И это было все.
Резко распахнулась дверь, и В-Рафия попала под перекрестный обстрел одетых в синюю униформу солдат. Едкий, убийственный холод пахнул Паттерсону в лицо, вскинув руки, он снова повалился на пол, а над головой змеино посвистывали смертельные лучи.
Вокруг дрожащего тела В-Рафии вспыхнуло белоснежное облачко абсолютного холода; какую-то долю секунды она еще двигалась, но затем резко замерла, словно пленка ее судьбы остановилась в проекторе. Все цвета жизни сменились одним - мертвенно-белым. Подняв одну руку в тщетной попытке защититься, посреди кабинета В-Стивенса. стояла жуткая пародия на человеческую фигуру.
А потом она взорвалась. Превратившаяся в лед вода взломала клетки и разметала кристаллическую пыль по всему кабинету.
Следом за солдатами в комнату опасливо вошел апоплексически побагровевший, потный Фрэнсис Ганнет.
- Вы Паттерсон? - Хозяин "Интерплана Индастриз" протянул руку, но Паттерсон сделал вид, что не заметил ее. - Вооруженные силы оповестили меня в обычном порядке. Где этот старик?
- Да где-то здесь, - пробормотал Паттерсон. - Под охраной. - Он повернулся к В-Стивенсу, и на какое-то мгновение их глаза встретились. - Вот видите? - хрипло сказал он. - Видите, что получается? Вы этого хотели?
- Извините, мистер Паттерсон, - нетерпеливо скомандовал Фрэнсис Ганнет, - у меня мало времени. Если верить вашему рассказу, дело действительно серьезное.
- Да уж, - спокойно сказал В-Стивенс, вытирая носовым платком струйку крови, сочившуюся из разбитой губы. - Вполне стоит полета с Луны на Землю. Можете не сомневаться.
* * *
По правую руку Ганнета сидел высокий, белокурый лейтенант. В изумлении, с благоговейным ужасом на привлекательном, совсем еще молодом лице он смотрел, как из заполняющей экран серой мглы проступают очертания боевого корабля: один из реакторов вдребезги разбит, передние башни смяты, длинная пробоина вспарывает корпус.
- Боже милосердный, - еле слышно произнес лейтенант Натан Уэст. - Ведь это же "Уайнд Гайант". Наш флагман. Вы только посмотрите - он выведен из строя. Полностью.
- Это ваш корабль, - сказал Паттерсон. - Вы будете командовать "Уайнд Гайантом" в восемьдесят седьмом, когда его уничтожат объединенные силы Марса и Венеры. Дэвид Ангер станет служить под вашим командованием. Вас убьют, но Ангеру удастся спастись. Немногие уцелевшие члены команды будут бессильно наблюдать с Луны, как углеродные снаряды с Марса и Венеры методично, не торопясь уничтожают Землю.
Теперь на экране виднелись маленькие светлые силуэты; они крутились, перепрыгивали с места на место, словно рыбки в грязном аквариуме. Неожиданно в самой гуще закружился чудовищный водоворот, энергетический вихрь, хлеставший корабли мощными ударами. Немного помедлив, серебристые земные корабли сломали строй и бросились врассыпную. Сквозь образовавшийся широкий проход проскочили угольно-черные марсианские корабли, а корабли Венеры, только и ждавшие момента, ударили по Земле с фланга. Два флота противников зажали земные корабли в стальные клещи. В разных местах экрана появлялись и тут же исчезали яркие вспышки - недавно грозные корабли один за другим исчезали с монитора. А вдалеке медленно и величественно вращался огромный сине-зеленый шар.
Земля.
На ней уже виднелись страшные, уродливые оспины - кратеры от взрывов углеродных бомб. Некоторые из вражеских снарядов сумели прорваться сквозь оборонительную сеть.
Ле Марр щелкнул тумблером, и экран потух.
- Здесь запись кончается. Все, что мы можем получить, - это подобные визуальные фрагменты, краткие эпизоды, которые особенно ярко запечатлелись в его памяти. Непрерывную последовательность воспроизвести невозможно. Следующая сцена происходит через много лет на одной из искусственных станций.
Вспыхнул свет, зрители начали подниматься, разминать занемевшие ноги. Сейчас мертвенно-серое, тестообразное лицо Ганнета вполне оправдывало кличку "протухший", данную мутантами с Венеры и Марса жителям Земли.
- Доктор Ле Марр, покажите Землю, - попросил Ганнет.
Свет погас, экран снова ожил. На этот раз на нем была одна только Земля, быстро уменьшающийся в размерах шар, оставшийся за кормой скоростного катера, на котором Дэвид Ангер мчался к внешним планетам. Ангер до последней минуты провожал взглядом родной мир.
Земля была мертва. Офицеры, следящие за картиной на экране, замерли в молчании. Ничего живого. Никакого движения. Только мертвые облака радиоактивного пепла, тупо повисшие над изрытой гигантскими воронками поверхностью. То, что было живой планетой, Домом трех миллиардов людей, превратилось в прах, в дочиста выгоревшую головешку. Не осталось ничего, кроме мусора, обломков, уносимых в безжизненные моря стонущим ветром.
- Думаю, какая-нибудь растительная жизнь все же уцелеет, - хрипло сказала Ивлин Каттер, когда экран померк, и в комнате снова зажегся свет. Судорожно передернувшись, она отвернулась.
- Сорняки, - выдавил Ле Марр. - Темные сухие сорняки, пробивающиеся сквозь корку шлака. Возможно, и кое-что из насекомых, но это - позднее. Ну и, конечно же, бактерии... И там будет идти дождь - безостановочно, сотни миллионов лет.
- Вы уверены, что это не известно никому, кроме присутствующих? - спросил Ганнет.
- Знает В-Стивенс, - загнул палец Паттерсон, - но его заперли в психиатрическом отделении. Знала В-Рафия. Ее убили.
- Можно поговорить с Ангером? - обратился к Паттерсону лейтенант Уэст.
- Да, правда, а где же Ангер? - вскинулся Ганнет.
- Мои люди горят желанием встретиться с ним.
- Вам и без того известны все основные факты, - ответил Паттерсон. - Вы знаете, чем кончится война. Вы знаете, что произойдет с Землей.
- Ну и что же вы предлагаете? - настороженно спросил Ганнет.
- Избежать войны.
- Но ведь нельзя же изменить историю, - пожал жирными раскормленными плечами Ганнет. - А это - будущая история. У нас нет иного выхода, значит, будем драться.
- Во всяком случае, - ледяным голосом вставила Ивлин Каттер, - мы прихватим с собой на тот свет многих из них.
- О чем вы? - вспыхнул возмущенный Ле Марр.
- Вы, врач, как можно говорить такое!..
- А вы видели, что они сделали с Землей? - В глазах женщины сверкало холодное бешенство.
- Но мы должны быть выше этого, - горячо возразил Ле Марр. - Если мы позволим вовлечь себя во всю эту ненависть и насилие... Почему вы заперли В-Стивенса? - повернулся он к Паттерсону. - Вы что, тоже собрались сражаться? Вместе с Ганнетом и его солдатней?
- Я собираюсь сделать так, чтобы этой войны не было, - спокойно, безо всякого выражения ответил Паттерсон.
- А это возможно? - В блеклых голубоватых глазах Ганнета вспыхнул и тут же потух огонек интереса.
- А почему, собственно, нет? Возвращение Ангера вносит в картину новый элемент.
- Если будущее действительно можно изменить, - задумчиво сказал Ганнет, - то вариантов его, скорее всего, несколько. И каждое будущее ответвляется в какой-то определенной точке, - глаза его сузились, лицо закаменело. - Вот тут-то нам и пригодится все, что Ангер помнит о сражениях.
- Давайте я поговорю с этим стариком, - возбужденно прервал Ганнета лейтенант Уэст. - Может быть, нам удастся получить достаточно ясное представление о военной стратегии утколапых. Ведь он, скорее всего, тысячи раз прогонял эти сражения в своей голове!
- Он вас узнает, - возразил Ганнет. - Не забывайте, он служил под вашим командованием. Паттерсон задумался.
- Сомневаюсь, чтобы Ангер вас узнал, - сказал он наконец. - Дэвиду Ангеру пятнадцать лет. В данный момент вы чуть не вдвое его старше. Вы уже офицер, сотрудник генерального штаба, а мальчик Дэви даже не запишется в добровольцы, рядовым солдатиком без опыта и подготовки. Когда вы будете стариком, командиром крейсера "Уайнд Гайант", под вашим началом будет служить никому не известный Дэвид Ангер, один из номеров орудийного расчета одной из башен. Вы даже имя такое вряд ли когда услышите.
- Так мальчишка-Ангер существует? - озадаченно спросил Ганнет.
- Да, и готовится к выходу на сцену, - Паттерсон сделал мысленную заметку подумать об этом обстоятельстве попозже: тут могут возникнуть интересные варианты. - Так что старик вряд ли узнает капитана Уэста. Вполне возможно, он даже никогда не видел его. "Уайнд Гайант" - корабль действительно гигантский.
Уэст уже загорелся идеей.
- И направьте на меня всю эту подсматривающую и подслушивающую аппаратуру, чтобы командование получило полную картину откровений Ангера.
* * *
Под ярким веселым утренним солнцем сидевший на своей излюбленной скамейке Дэвид Ангер выглядел особенно хмуро и уныло; крепко сжав узловатыми пальцами трость, он провожал прохожих тусклым, безрадостным взглядом единственного глаза.
Чуть правее скамейки робот-садовник раз за разом обрабатывал одну и ту же полоску газона; его металлические линзы ни на секунду не оставляли иссохшую, скрюченную фигуру старика. А по усыпанной щебенкой дорожке безо всякого видимого дела прогуливалась группа мужчин; время от времени они произносили какие-то случайные фразы, а щедро расставленные по парку подслушивающие устройства жадно ловили их. Молодая женщина, загоравшая с обнаженной грудью около плавательного бассейна, еле заметно кивнула двум солдатам, слонявшимся в окрестностях все той же скамейки.
- Ну, все в порядке, - сказал Паттерсон. Его машина стояла на краю парка. - Только не забывайте: Ангеру нельзя слишком волноваться. В первый раз его оживил В-Стивенс, если сейчас сердце старика откажет, помощи искать будет |не у кого.
Лейтенант кивнул, поправил безукоризненно отутюженный синий китель и вышел на тротуар. Слегка сдвинув каску на затылок, он быстрым, уверенным шагом двинулся к центру парка. При его приближении гулявшие по дорожкам люди начали расходиться, один за другим они занимали позиции на газонах, на скамейках, вокруг плавательного бассейна.
Лейтенант Уэст задержался у питьевого фонтанчика; управляемая автоматом струйка ледяной воды сама нашла подставленный рот. Напившись, он медленно отошел, затем поставил ногу в черном блестящем сапоге на скамейку и несколько секунд рассеянно наблюдал, как симпатичная девушка неторопливо снимает одежду и вытягивается на разноцветной подстилке. Закрыв глаза, чуть раздвинув яркие, сочные губы, девушка расслабилась и блаженно вздохнула.
- Пусть он заговорит первым, - чуть слышно прошептала она стоявшему в нескольких футах от нее лейтенанту. - Сами разговора не начинайте.
Полюбовавшись ею еще секунду, лейтенант Уэст продолжил свой путь.
- Не так быстро, - бросил поравнявшийся с ним крепкий плечистый мужчина.
Лейтенант Уэст двинулся по парку прогулочным шагом. Глубоко засунув руки в карманы, он подошел к плавательному бассейну и остановился, рассеянно глядя в воду. Закурил сигарету, подозвал проходившего мимо робота и купил у него мороженое.
- Капните мороженым на мундир, - еле слышно сказал робот. - Потом выругайтесь и начните вытирать пятно.
Лейтенант Уэст подождал, пока мороженое подтечет. Когда сладкая жижа стекла по его пальцам и начала капать на безукоризненно отглаженный синий китель, он выругался, вытащил из кармана носовой платок, обмакнул его в бассейн, выжал и начал неуклюже стирать пятно.
Тощий старик с изуродованным лицом сидел на скамейке, сжимая алюминиевую трость, наблюдая за происходящим и весело хихикая.
- Осторожнее, - просипел он, - эй, ты, осторожнее.
Лейтенант Уэст раздраженно оглянулся.
- Ты же еще и облился, - хихикнул старик и в радостном изнеможении откинулся на спинку скамейки; беззубый рот обвис в удовлетворенной ухмылке.
- И точно, - добродушно улыбнулся лейтенант Уэст. Выкинув недоеденное мороженое в урну, он кое-как дочистил свой китель.
- Да, жарко, - заметил он и сделал пару шагов -то ли подходя к старику, то ли собираясь идти дальше.
- Хорошо они поработали, - кивнул своей птичьей головкой Ангер. Прищурив единственный глаз и вытянув шею, он попытался рассмотреть знаки различия на плечах лейтенанта. - А ты в ракетных служишь?
- Истребительных, - ответил Уэст. Сегодня утром он сменил нашивки. - Б-третья.
Старик задрожал, откашлялся и яростно сплюнул в ближайший куст. Опираясь о трость, он полупривстал, охваченный возбуждением и страхом "-лейтенант сделал вид, что собирается уходить.
- Знаете, а я ведь тоже когда-то служил в Б-третьей. - Дэвид Ангер изо всех сил пытался говорить спокойно, словно бы между прочим. - Очень, очень давно.
На лице лейтенанта Уэста появился намек на любопытство:
- Ну это вы бросьте. Из старого состава осталось в живых всего два-три человека.
- И я один из них! - прохрипел Ангер, непослушными пальцами лихорадочно копаясь в кармане. - Вот, поглядите на эту штуку. Подождите секунду, я вам сейчас кое-что покажу.
Он благоговейно продемонстрировал свой Хрустальный Диск. - Видите? Вы знаете, что это такое?
Лейтенант Уэст не мог оторвать взгляда от ордена, сверкавшего на скрюченной дрожащей ладони. Не было нужды притворяться - его охватило самое настоящее волнение. - Можно я посмотрю? - тихо спросил он.
- Конечно, - не очень охотно ответил Ангер. Уэст бережно взял орден и долго смотрел на нега" взвешивая в руке, ощущая прикосновение твердой прохладной поверхности. Потом вернул награду старику.
- Вы получили его в восемьдесят седьмом?
- Точно. - Ангер спрятал орден. - Так вы помните? Нет, вас же тогда и на свете не было. - Но ведь вы слышали об этом, верно?
- Да, - сказал Уэст. - Слышал, и много раз.
- И вы не забыли? А то многие уже и не помнят, как это было...
- Расколошматили нас тогда, - сказал Уэст. Медленно, осторожно он присел на скамейку, рядом со стариком. -Это был худший день для всей Земли.
- Мы проиграли, - согласился Ангер. - Нас оттуда выбралось совсем немного. Я добрался до Луны. И я видел, как уничтожали Землю, кусок за куском, видел, как от нее ничего не осталось. Я плакал поверишь, лейтенант! Я ревел, как ребенок. А потом просто лег и лежал, как какой-нибудь чурбан бесчувственный. А потом они направили свои ракеты на нас. Лейтенант нервно облизнул пересохшие губы.
- А ведь ваш командир оттуда не выбрался, верно?
-- Натан Уэст погиб вместе со своим кораблем, - торжественно изрек Ангер. - Самый лучший командир во флоте. Просто так ему не дали бы такого красавца, как "Уайнд Джайант". - Сморщенное, изуродованное лицо старика затуманилось воспоминанием. - Таких, как Уэст, уже не будет. Я его видел один раз. Высокий, широкоплечий, лицо благородное и суровое. Великан, как и его корабль. Никто не мог бы командовать лучше.
- Так вы думаете, - сказал Уэст, немного помедлив, - если бы кораблем командовал кто-нибудь другой...
- Нет! - взвизгнул Ангер. - Никто не мог бы справиться лучше. Слышал я такие разговорчики, знаю, о чем рассуждают некоторые из толстозадых кабинетных стратегов. У нас не было ни малейших шансов. Их преимущество: пять к одному. Два огромных флота; один пер прямо на нас, а другой поджидал в сторонке, чтобы разжевать и проглотить.
- Понятно, - выдавил из себя Уэст. Голова у него шла кругом, но нужно было продолжать.- А что говорят эти самые кабинетные стратеги? Я никогда особенно .не прислушивался к болтовне начальства.
Он попытался улыбнуться, но мышцы лица не слушались.
- Я знаю, они всегда треплются насчет того, что можно было выиграть эту битву, а может быть, даже спасти "Уайнд Джайант", но только...
- Вот, смотрите сюда, - прервал его Ангер. Глубоко запрятанный среди морщин живой глаз старика лихорадочно блестел. Концом алюминиевой трости он начал чертить на усыпанной щебенкой дорожке глубокие, неровные борозды. - Вот это - наш флот. Помните, как выстроил его Уэст? В тот день корабли расставлял великий стратег! Мы удерживали их целых двенадцать часов, и только потом они прорвались. Никто и не надеялся, что мы способны сделать хотя бы это. А вот здесь - вороний флот. - Яростно, с ненавистью Ангер процарапал еще одну линию.
- Понятно, - пробормотал Уэст. Он слегка наклонился, чтобы спрятанная на груди камера тоже увидала эти грубые, неумелые каракули и передала их в наблюдательный центр, паривший сейчас где-то высоко над парком. Оттуда материал пойдет прямо на Луну, в Генеральный Штаб. - А где были утколапые?
- Я вам еще не надоел? - осторожно взглянул на лейтенанта Ангер. - Старики любят поболтать. Вот и я извожу людей, отнимаю у них время.
- Продолжайте, - ничуть не покривив душой, ответив Уэст. - Рисуйте, я смотрю.
* * *
Сложив руки на груди, яростно поджав пухлые, яркие губы, Ивлин Каттер буквально металась по залитой мягким светом гостиной своей квартиры.
- Не понимаю я вас, - она на секунду остановилась я смолкла, задвигая на окнах тяжелые шторы. - Совсем недавно вы были готовы своими руками убить В-Стивенса. А теперь даже не хотите помочь блокировать Ле Марра. Вы же знаете, Ле Марр просто не понимает смысла происходящего. Ему не нравится Ганнет, и он все время болтает о всемирном братстве ученых, о нашем долге перед человечеством и тому подобной чепухе. Неужели вы не понимаете - если В-Стивенсу удастся с ними связаться...
- А может быть, он и прав, - сказал Паттерсон.
- Мне тоже не нравится Ганнет.
- Но ведь они нас уничтожат! - взорвалась Ивлин. -- Ми не можем воевать с ними - у нас нет никаких шансов на победу. - Бешено сверкая глазами, она остановилась перед Паттерсоном. - Но они этого еще не знают. Поэтому следует нейтрализовать Ле Марра, по крайней мере на какое-то время. От сохранения в тайне этой истории зависят жизни миллиардов людей! Паттерсон ненадолго задумался.
- Насколько я понимаю, Ганнет информировал вас 6 первоначальных итогах исследования, проведенного сегодня Уэстом.
- Пока никаких результатов. Старик знает до последней запятой все сражения войны, и мы их все проиграли. - Ивлин устало провела рукой по лбу.
- То есть лучше сказать - мы их все проиграем.
- Негнущимися пальцами она собрала со стола кофейные чашки. - Хотите еще кофе?
Поглощенный своими мыслями, Паттерсон не слышал. Он подошел к окну, раздвинул шторы и стоял, глядя наружу, пока Ивлин не вернулась в гостиную с двумя чашками свежего, обжигающе-горячего кофе.
- Вы не видели, как Ганнет убил эту девушку, - не оборачиваясь, сказал Паттерсон.
- Какую девушку? Утколапую? - Ивлин добавила в свою чашку кофе и сливки, размешала ложечкой. - Она же собиралась убить вас. А тогда В-Стивенс смылся бы сразу в "Кока-Колу" - и началась бы война. - Она нетерпеливо подтолкнула к Паттерсону его чашку. - Как бы там ни было, без нас ее все равно убили бы.
- Знаю, - сказал Паттерсон. - Вот это как раз и не дает мне покоя. - Он машинально взял чашку и сделал глоток, не чувствуя вкуса. Какой смысл был спасать ее от погромщиков? - Все это - работа Ганнета. Мы все работаем на Ганнета.
- Ну что?
- Вы же сами знаете, в какие игры он играет.
- Я просто стараюсь быть разумной, -- пожала плечами Ивлин. -Я не хочу уничтожения Земли. И Ганнет тоже не хочет, сейчас он желает избежать войны.
- А несколько дней назад он сам хотел начать войну. Когда считал, что мы ее выиграем.
- Ну конечно, - резко хохотнула Ивлин, - а кому же нужна заранее проигранная война?
- Теперь Ганнет будет вести иную политику, - задумчиво согласился Паттерсон. - Он позволит колонизованным планетам получить независимость. Он признает "Кока-Колу". Он уничтожит Дэвида Ангера и всех, кому известно будущее. Он встанет в позу добродетельного борца за мир. - Конечно. Он уже составляет планы полета на Венеру, со всеми театральными эффектами. Переговоры с руководителями "Кока-Колы" - в последнюю минуту, когда останется еще возможность предотвратить войну. Он нажмет на членов Директората, заставит их согласиться с независимостью Марса и Венеры. Он станет героем всей Солнечной системы, его будут носить на руках. Но разве лучше, если уничтожат Землю, а заодно с ней и всю нашу расу?
- Так значит, вся эта огромная машина разворачивается на сто восемьдесят градусов и с тем же апломбом устремляется против войны? Губы Паттерсона изогнулись в трагической усмешке. - Мир и компромисс вместо ненависти и разрушительного насилия.
Присев на подлокотник кресла, Ивлин быстро подсчитала что-то в уме. - А сколько лет было Дэвиду Ангеру, когда он записался в армию?
- Пятнадцать или шестнадцать.
- А ведь человек получает свой номер именно тогда, когда записывается на армейскую службу?
- Ну да. А что такое?
- Возможно, я что-то путаю, но у меня получается... - Она подняла глаза на Паттерсона. - Ангер должен получить свой билет в ближайшем будущем. Запись добровольцев идет очень быстро, так что скоро дойдет и до этого номера. На лице Паттерсона появилось странное выражение.
- Да, где-то живет такой себе пятнадцатилетний мальчишка. Ангер-подросток и Ангер-дряхлый, ветеран войны. И оба они существуют в одном отрезке времени.
- Дикость какая-то, - зябко поежилась Ивлин. - А если они вдруг встретятся?..
Паттерсон буквально видел этого, другого Дэвида Ангера. Пятнадцатилетний мальчишка с горящими от восторга глазами. Рвущийся в бой, готовый крушить утколапых и ворон. Убивать их со всем идеалистическим энтузиазмом юности. В этот самый момент Ангер неизбежно, неотвратимо двигается к офицеру, записывающему добровольцев... а полуслепой, изуродованный старик восьмидесяти девяти лет - большая часть из которых прошла в лишениях, крови и ужасе - неуверенно плетется из своей больничной палаты на парковую скамейку. Сжимая алюминиевую трость, жалким хриплым голосом сотый раз пересказывает свои истории каждому, готовому их слушать.
- Нужно проследить за парнишкой, - сказал Паттерсон. Попросите кого-нибудь из военного министерства, чтобы нам сообщили, когда выпадет этот номер. Когда Ангер подаст прошение.
- Хорошая мысль, - кивнула Ивлин. - Стоило бы еще попросить департамент народонаселения провести проверку списков. Возможно, удастся найти...
Фраза прервалась на полуслове. Дверь бесшумно распахнулась, на пороге стоял Ле Марр; попав после яркого наружного освещения в полумрак гостиной, англичанин таращил глаза. Тяжело дыша, он прошел в комнату.
- Вэйчел, мне надо с вами поговорить.
- В чем дело? - резко спросил Паттерсон. - Что происходит?
- Он все узнал. - Ле Марр бросил на Ивлин взгляд, полный ненависти. - Я был уверен, что так и случится. Как только материал проанализируют и запишут на пленку...
- Ганнет? - По позвоночнику Паттерсона пробежал смертельный холодок.
- Что узнал Ганнет?
- Критический момент. Старик бормочет что-то про конвой из пяти кораблей. Топливо для вороньего флота. Двигался к району боевых действий без всякой охраны. Ангер говорит, что наши наблюдатели и разведчики его прошляпили. - Дыхание с хрипом вырывалось из горла Ле Марра. - Он говорит, если бы знать заранее... - Сделав огромное усилие, Ле Марр взял себя в руки.
- Понятно, - медленно кивнул Паттерсон. - Уничтожить конвой и сдвинуть чашу весов в свою пользу.
- Если старик сумеет вспомнить и нарисовать маршрут этого конвоя, - закончил Ле Марр, - Земля получит шанс выиграть войну. А это значит, что Ганнет ее начнет.
* * *
Согнувшись, В-Стивенс сидел на прикрученной к полу скамейке, служившей в палате психического отделения больницы одновременно и стулом, и столом, и кроватью. С темно-зеленых губ свисала сигарета. Лишенные каких-либо украшений стены аскетически пустой комнаты отливали тусклым блеском. Время от времени В-Стивенс бросал взгляд на ручные часы, а затем вновь полностью уходил в созерцание странного аппарата, ползавшего вокруг запора входной двери.
Аппарат двигался медленно и предельно осторожно. Вот уже двадцать четыре часа подряд он исследовал этот запор. Тяжелую пластину прочно удерживало на месте магнитное поле; аппарат нашел силовые кабели, подводившие электричество, нашел он и входы, где эти кабели присоединялись к электромагниту двери. Весь последний час он вспарывал толстую рексероидную обшивку, теперь до входов оставалось не больше дюйма. Этим почти разумным аппаратом была "хирургическая рука" В-Стивенса - высокоточный полуавтономный робот, в обычное время постоянно прикрепленный к правой его кисти.
Но сейчас робот двигался совершенно самостоятельно; хозяин отстегнул его и направил на поиски выхода. Четыре металлических пальца отчаянно цеплялись за гладкую поверхность стены, а режущий большой трудолюбиво вгрызался все глубже и глубже. После такой грубой работы "хирургическую руку" вряд ли можно будет использовать за операционным столом, но В-Стивенс не очень беспокоился; в любом венерианском магазине можно без труда купить новую. Металлический большой палец добрался до положительного входа и выжидательно замер. Остальные пальцы оторвались от поверхности стены и какое-то время колебались в воздухе, как усики насекомого; затем они, один за другим, погрузились в прорезанную щель и стали нащупывать отрицательный выход.
Полыхнула ослепительная вспышка, из щели повалил белый едкий дым, и тут же раздался резкий хлопок, вроде звука открываемой бутылки. Внешне с запором ничего не произошло, однако "рука" упала на пол, считая, очевидно, свою задачу выполненной. В-Стивенс потушил сигарету, неторопливо встал, подошел к двери и подобрал своего механического помощника.
Когда "рука" была пристегнута и снова превратилась в составную часть нейромышечной системы В-Стивенса, человек с Венеры осторожно ухватился за край двери и, немного помедлив, потянул. Дверь открылась без всякого движения, никаких звуков:
Ни одного охранника. Он знал, что наблюдательной аппаратуры в психическом отделении не было. В-Стивенс двинулся вперед, свернул за угол, быстро миновал несколько коридоров.
Буквально через несколько секунд он стоял перед широким панорамным окном, из которого открывался вид на улицу, окружающие здания и больничный двор.
В-Стивенс разложил на подоконнике свой ручные часы, зажигалку, авторучку, ключи, монеты; из всего этого неожиданного Материала ловкие пальцы хирурга - живые и металлические - быстро соорудили какое-то замысловатое устройство. Отщелкнув режущий большой палец, В-Стивенс сменил его нагревательным элементом и, вскочив на подоконник, торопливо приварил странный механизм к верхнему краю оконного проема; следы его работы не были заметны ни со стороны коридора, ни со стороны больничного двора.
Он направился назад и резко замер, услышав какие-то звуки. Голоса. Больничный охранник и кто-то еще. Кажется, кто-то знакомый.
В-Стивенс бегом вернулся в психиатрическое отделение, в свою палату. Взломанный коротким замыканием замок неохотно встал на прежнее место; дверь едва успела закрыться, когда в коридоре послышались шаги. Замок был сломан, но неожиданный посетитель, конечно же, этого не знал, и с легкой улыбкой В-Стивенс слушал, как тот выключает отсутствующее поле.
- Добро пожаловать, - сказал В-Стивенс. Вошедший в комнату доктор Ле Марр держал в одной руке портфель, а в другой - фризер.
- Идемте со мной, я все организовал. Деньги, фальшивые документы, паспорт, билеты, разрешение. Вы - коммерческий представитель одной из фирм Венеры. Пока Ганнет узнает, вы уже пройдете военный контроль и окажетесь за пределами земной юрисдикции.
- Но... - поражение начал В-Стивенс.
- Быстрее! - Ле Марр махнул фризером в сторону коридора. - По своему положению в больнице я имею право ставить диагноз психическим больным, а вас заключили сюда именно в таком качестве. С моей точки зрения, вы сошли с ума ничуть не больше, чем вся их компания. Поэтому я и пришел.
- А вы хорошо понимаете, чем это вам грозит?
- В-Стивенс посмотрел на Ле Марра с некоторым сомнением, однако без дальнейших споров проследовал за ним в коридор и, миновав равнодушного охранника, к лифту. - Если они узнают, то уничтожат вас как изменника. Вас видел охранник. Каким образом вы сумеете сохранить все в тайне?
- Я не собираюсь делать из этого тайну. Вы же знаете, что Ганнет здесь. Он и его сотрудники работают над стариком.
- Почему вы мне все это рассказываете? Теперь они спускались по пандусу в подземный гараж. Служитель вывел машину Ле Марра, и двое врачей забрались в нее; за руль сел англичанин.
- Держите. - Кинув фризер В-Стивснсу, Ле Марр вывел машину из полумрака тоннеля под яркое полуденное небо, на оживленную Нью-Йоркскую улицу.
- Вы хотели связаться с "Кока-Колой" и сообщить им, что Земля неизбежно проиграет войну, - сказал Ле Марр. - Резко повернув машину, он вывел ее на боковую улицу, ведущую к межпланетному космопорту.
- Так вот, сообщите им, чтобы перестали искать компромиссы и нанесли удар мощный, и как можно скорее. - Полномасштабная война. Понятно?
- Понятно, - кивнул В-Стивенс. - В конце концов, если мы обязательно победим в этой войне...
- А это вопрос...
- Даже так? - Зеленые брови В-Стивенса удивленно поднялись.
- Ганнет собирается изменить ход будущей войны. Он нашел ее критический момент. Как только информация будет точной и полной, он заставит Директорат нанести удар по Венере и Марсу. Войны избежать нельзя -теперь нельзя.
- Ле Марр резко затормозил на краю взлетного поля космопорта. - И если война все равно будет, так пусть уж хотя бы без подлых внезапных нападений. Можете сообщить Координационному комитету Колониальных Администраций, что наш флот приведен в полную боевую готовность. Скажите им, чтобы приготовились. Скажите им... - Ле Марр неожиданно смолк. Словно игрушка, у которой кончился завод, он обмяк, беззвучно соскользнул вниз и замер на полу машины, уронив голову на рулевое колесо.
- Простите, пожалуйста, - негромко сказал В-Стивенс, подбирая упавшие с носа англичанина очки и водружая их на место. - Вы, конечно же, хотели, как лучше, но в результате все испортили.
Он бегло осмотрел голову Ле Марра. Импульс фризера не проник в ткани мозга, через несколько часов неудачливый доброжелатель придет в сознание без каких бы то ни было серьезных повреждений, разве что с жуткой головной болью. Сунув фризер в карман, В-Стивенс взял портфель Ле Марра, занял водительское место и включил двигатель.
Гоня машину назад, к больнице, венерианец все время поглядывал на часы. Еще не поздно- Он подался вперед, опустил монету в щель установленного на приборной доске видеофона и продиктовал номер. На экране появилось лицо дежурной сотрудницы "Кока-Колы".
- Говорит В-Стивенс, - торопливо сказал хирург - тут вышла неприятность. Меня увезли из больницы. Сейчас я туда возвращаюсь. Скорее всего, успею.
- Генератор собран?
- Да, собран, но он не у меня. Я уже настроил его на поляризацию магнитного потока, он полностью готов к работе. Нужно только вернуться и добраться до него.
- Тут у меня какие-то помехи, - зеленое лицо девушки озабоченно нахмурилось. - Вы говорите по защищенному каналу?
- Канал открытый, - признал В-Стивенс, - но это случайный канал общественного пользования, вряд ли он прослушивается. Венерианец бросил взгляд на прикрепленный к видеофону датчик мощности. - Утечек не заметно. Продолжайте.
- Корабль не сможет взять вас на борт в Нью-Йорке.
- Вот черт, - выругался В-Стивенс.
- Вам придется выбираться оттуда своими силами. Толпа уничтожила все оборудование Нью-йоркского космопорта. Лучше всего поезжайте автомобилем в Денвер, это ближайшее место, где может сесть корабль. К тому же это последнее место на Земле, где мы находимся в безопасности.
- Вот уж не везет так не везет, - простонал В-Стивенс. - Вы понимаете, что они сделают со мной, если поймают?
- Для "протухших", что один утколапый, что другой, - грустно улыбнулась девушка. - Они будут вешать нас без разбора. Так что мы все в равном положении. Ну - удачи, мы будем вас ждать.
Со злостью отключив аппарат, В-Стивенс притормозил, свернул в маленький, грязный переулок, поставил машину на стоянку, вышел из нее и захлопнул дверцу. Он находился на краю сверкавшего яркой зеленью парка. Крепко сжимая портфель, венерианец бегом бросился к возвышавшимся чуть подальше корпусам больницы.
* * *
Дэвид Ангер вытер рот рукавом и обессиленно откинулся на спинку кресла.
- Я не знаю, - повторил он хриплым, еле слышным голосом. Говорю же вам, ничего я больше не помню. Ведь все это было очень давно.
Взмахом руки Ганнет подозвал офицеров, толпившихся вокруг старика:
- Уже близко, - сказал он, устало отирая со лба пот. - Приближаемся, пусть медленно, но верно.
В одной из палат терапевтического отделения на огромном столе была расстелена штабная карта; темные фишки, испещрявшие ее поверхность, обозначали подразделения флотов Марса и Венеры, а белые - земные корабли, тесным кольцом столпившиеся вокруг третьей планеты.
- Это где-то здесь.
Повернувшийся к Паттерсону человек - покрасневшие от постоянного недосыпа глаза, щетина на подбородке, руки, дрожащие от усталости и напряжения - очень мало напоминал лейтенанта Уэста.
- Ангер помнит, как офицеры говорили про этот конвой. Корабли взяли груз на Ганимеде, на базе снабжения. И ушли по какому-то намеренно случайному маршруту. - Его рука обрисовала на карте широкий, неопределенный круг. - В этот момент на Земле никто не уделил конвою ни малейшего внимания. Ну а потом - потом все поняли, какую упустили возможность. Некий военный эксперт ретроспективно изобразил маршрут конвоя, материал записали на пленку и разослали по кораблям. Офицеры собирались обсуждать этот инцидент. Ангеру кажется, что маршрут проходил неподалеку от Европы. А может быть, -от Каллисто.
- Этого недостаточно, - резко бросил Ганнет. - Пока что у нас не больше данных об этом маршруте, чем было у штаба в тот момент. Нам нужна точная информация, материал, полученный при анализе событий.
Заметив, что трясущиеся, неуверенные пальцы Дэвида Ангера тянутся к стакану с водой и никак не могут его ухватить, один из молодых офицеров пришел на помощь.
- Спасибо, - благодарно пробормотал старик. - Я же, ребята, очень хочу вам помочь. Я стараюсь, вспоминаю. Но только голова у меня какая-то мутная, не то что раньше.
Сморщенное, изуродованное лицо перекосилось в тщетной попытке сосредоточиться.
- А знаете, помнится мне, будто этот конвой задержался неподалеку от Марса. Из-за какого-то там метеоритного облака.
- Продолжайте, продолжайте, - подался вперед Ганнет.
- Я же стараюсь помочь вам, изо всех сил стараюсь, - жалобно просипел Ангер. - Ведь как обычно делают, когда пишут книги о войне? Прочитают другие книги, да и перепишут в свою.
На полумертвом лице появилось выражение жалкой благодарности.
- Ведь вы, наверное, упомянете и мое имя в своей книге, где-нибудь, а?
Паттерсон отвернулся, его тошнило от мерзости происходящего. Выходит, Ганнет разыгрывает роль военного историка. Он, значит, пишет книгу о проигранной войне и хочет использовать в своем "трактате" воспоминания очевидца.
- Какой вопрос! - с энтузиазмом воскликнул Ганнет. - Ваше имя будет на первой странице. А, может, мы даже и фотографию вашу напечатаем.
- Я же знаю все, буквально все об этой войне, - пробормотал Ангер. - Дайте мне только время, и я вспомню, разберусь. Дайте мне только время. Я ведь стараюсь, как могу.
Старик разваливался буквально на глазах. Сморщенное лицо приобрело мертвенно-серый оттенок. Подобно засыхающей замазке, старческая плоть все плотнее облегала его хрупкие, изжелтевшие кости. Дыхание вырывалось из горла неровным клекотом. Все присутствующие знали, что Дэвид Ангер умрет - и скоро.
- Если он откинет копыта, так и не вспомнив, - тихо сказал Ганнет лейтенанту Уэсту, - то я...
- Что там такое? - с неожиданной резкостью спросил Ангер. Единственный его глаз блестел остро, настороженно. - Я не расслышал.
- Не берите в голову, - устало отмахнулся Ганнет. - И попробуйте все-таки восполнить недостающие детали. Подведите его к карте, -повернулся он к офицерам. - Пусть взглянет на диспозицию, может, это освежит его память.
Старика подняли на ноги и подтащили к столу. Подслеповатая, спотыкающаяся на каждом шагу, скрюченная фигура исчезла из виду, скрытая спинами техников и военного начальства.
- Он долго не протянет, - с ненавистью к Ганнету сказал Паттерсон. - Если вы не дадите ему отдохнуть, его сердце не выдержит.
- Нам необходима информация, - резко возразил Ганнет. Он смотрел на Паттерсона с явной неприязнью. - А где другой врач?.. Ле Марр, кажется?
- Не знаю, - Паттерсон окинул помещение взглядом. - Он, наверное, не смог этого выдержать.
- Ле Марр вообще не приходил, - холодно процедил Ганнет. - Я уже думаю, не стоит ли послать кого-нибудь на его поиски.
И в этот момент появилась Ивлин Каттер - бледная от волнения, с широко раскрытыми черными глазами.
- Вот она, например, предлагает... - махнул в сторону женщины заметивший ее Ганнет.
- Теперь все это неважно, - холодно оборвала его Ивлин, бросив на Паттерсона быстрый, настоятельный взгляд. - Я не желаю иметь никаких дел ни с вами, ни с вашей войной.
- Как бы то ни было, - равнодушно пожал плечами Ганнет, - я вышлю обычную разыскную группу. На всякий случай.
Он отошел, оставив Ивлин и Паттерсона одних.
- Послушайте, - хрипло прошептала она Паттерсону на ухо. Номер Ангера уже вышел. Они посмотрели друг на друга.
- Когда вам сообщили? - спросил Паттерсон.
- Я как раз шла сюда. Я сделала, как вы сказали - договорилась с одним из чиновников департамента.
- Сколько времени назад?
- Только что. Вэйчел, - губы Ивлин дрожали, - он здесь.
- Вы хотите сказать, - не сразу понял Паттерсон, - что его прислали сюда? В нашу больницу?
- Я об этом просила. Я сказала, чтобы, когда он подаст прошение...
Схватив Ивлин за руку, Паттерсон вытащил ее из терапевтического отделения наружу, под яркое солнце, затем, все так же молча, толкнул на ведущий вверх пандус и пошел за ней следом.
- Куда его поместили?
- Он в приемной. Ему сказали, что это - обычная медицинская проверка. Обычное медицинское обследование. Что нам делать? - В голосе Ивлин звучал ужас. - И можем ли мы вообще что-то сделать?
- Ганнет думает, что можем.
- А что если его задержать? Если свернуть его с пути? - Она ошеломленно потрясла головой..--Что тогда будет? Каким окажется будущее, если мы остановим Ангера? Вы же врач и можете признать его негодным к армейской службе. - Еe охватил неудержимый истерический смех. - И Ганнет так и не узнает, что Земля не может победить, а потом Земля возьмет и победит, а В-Стивенса не запрут в психушку, а эта утколапая девочка...
Паттерсон резко ударил ее ладонью по щеке.
- Перестаньте кричать и придите в себя. У нас нет времени на истерики.
По всему телу Ивлин Каттер пробежала судорога.
Паттерсон схватил женщину обеими руками и крепко держал, пока не прошла дрожь.
- Извините, - с трудом управляя своим голосом, пробормотала Ивлин. На ее щеке быстро вспухал багровый след. - Спасибо. Я уже в порядке.
Лифт поднялся на административный этаж; придерживая спутницу под локоть, Паттерсон вывел ее в холл.
- Вы его еще не видели?
- Нет. Когда мне сказали, что вышел этот номер и мальчика направляют сюда... - задыхаясь, Ивлин едва поспевала за врачом, - я сразу бросилась к вам. Может быть, мы уже опоздали. Может быть, ему надоело ждать, и он ушел. Ведь парню всего пятнадцать лет.
- Вы сейчас заняты? - спросил Паттерсон проходившего мимо робота.
- Нет, сэр.
Паттерсон передал роботу карточку с номером Дэвида Ангера.
- Этот человек должен быть в приемной. Пришлите его сюда, а потом закройте холл. Заприте его с обеих сторон, чтобы никто не мог ни войти" ни выйти.
Взглянув на карточку, робот вышел в приемную.
- Боитесь? У меня от страха голова идет кругом.
- Говорить буду я, вы просто стойте здесь и слушайте. - Паттерсон протянул Ивлин пачку сигарет.
Робот вернулся, за ним следовал подросток - белокурый, голубоглазый, с пухлым, озабоченно нахмуренным лицом.
- Вы вызывали меня, доктор? - неуверенно спросил он, подходя к Паттерсону. - А что, со мной что-нибудь не так? Мне велели явиться в больницу, только не сказали, зачем. - С каждой секундой его озабоченность росла. - Ведь у меня нет ничего такого, из-за чего не берут в армию?
Паттерсон выхватил из руки паренька совсем новенькое, только что выданное удостоверение личности, взглянул на него и передал Ивлин. Негнущиеся, словно парализованные пальцы женщины взяли документ, но смотреть в него она не стала, ее глаза были прикованы к белокурому мальчугану.
Это был не Дэвид Ангер.
* * *
- Как ваша фамилия? - спросил Паттерсон.
- Берт Робинсон, - ответил парень, заикаясь от смущения. - А разве в карточке не написано? Паттерсон повернулся к Ивлин.
- Номер тот самый. Но это не Ангер.
- Доктор, - умоляюще произнес Робинсон, - вы только скажите, в чем дело. Скажите честно.
- Ничего не понимаю, -пробормотала Ивлин. - Дикость какая-то...
- С вами все в порядке,. - сказал Паттерсон мальчугану. - Можете отправляться на сборный пункт.
Тот облегченно вздохнул, с его лица сразу исчезла озабоченность.
- Огромное вам спасибо, доктор.- Он повернулся к выходу. - Очень вам благодарен. Ведь так хочется врезать этим утколапым!
- Ну и что же получается? - напряженно спросила Ивлин, когда спина Робинсона исчезла в двери.- Куда Нам теперь?
Паттерсон помотал головой, пытаясь стряхнуть охватившее его отупение.
- Попросим департамент народонаселения провести проверку. Мы должны найти Ангера.
В центре связи стоял непрерывный гул от переговоров, на многочисленных экранах дрожали чьи-то лица. Протолкавшись к свободному аппарату, Паттерсон назвал номер.
-Эти сведения будут получены быстро, - сказала ему девушка из департамента. - Подождете или мы вам перезвоним?
Схватив висевшую рядом С-петлю, Паттерсон застегнул ее на своей шее.
- Как только будет какая-либо информация об Ангере, сообщите мне немедленно. Переключитесь на эту линию.
- Хорошо, сэр, - отозвалась девушка. Экран погас. Ни секунды не задерживаясь, Паттерсон вышел из центра связи и зашагал по коридору; Ивлин торопливо вылетела следом.
- Куда мы идем? - спросила она.
- В терапевтическое. Мне нужно поговорить со стариком. Хочу кое-что выяснить.
- Этим занят Ганнет, - задыхаясь, сказала Ивлин. - Зачем же вам...
- Хочу спросить его не о будущем, а о настоящем. - Они снова оказались под ослепительными лучами вечернего солнца. - Хочу спросить его о некоторых событиях, которые происходят в настоящий Момент.
- А вы не могли бы объяснить что-нибудь и мне? - остановила его Ивлин.
- У меня возникла некая гипотеза. - Отодвинув ее в сторону, Паттерсон зашагал дальше. - Идемте, а то можем опоздать.
В терапевтическом отделении техники и офицеры все так же толпились вокруг огромного стола с испещренной фишками и разноцветными линиями картой.
- Где Ангер? - спросил Паттерсон.
- Ушел, - обернулся к вошедшим один из офицеров. - Ганнет сказал, что на сегодня хватит.
- Куда ушел? - закричал Паттерсон.- Что тут произошло?
- Ганнет и Уэст повели его в главный корпус. Старик совсем устал и не мог продолжать. Мы почти у цели. Ганнета чуть удар не хватил, но ничего не поделаешь, придется подождать.
Повернувшись к Ивлин, Паттерсон схватил ее за руку.
- Объявите общую тревогу. Пусть оцепят здание. И быстрее, ради Бога!
- Но... - в полном недоумении открыла рот Ивлин.
Не обращая на нее внимания, Паттерсон бросился к выходу, а затем к главному корпусу. Под ярким солнечным светом через двор медленно двигались три фигуры. Лейтенант Уэст и Ганнет с двух сторон поддерживали обессиленно ковыляющего старика.
- Прочь отсюда! - крикнул Паттерсон.
- Что тут, собственно, происходит? - оскорбление повернулся Ганнет.
- Уберите его отсюда!
Паттерсон бросился к Ангеру, но слишком поздно. Мощный всплеск энергии опалил его лицо, мелькнул круг белого, режущего глаз пламени. Тощая, скрюченная фигурка закачалась, вспыхнула, обуглилась. Расплавилась и блестящей лужицей стекла на землю алюминиевая трость. То, что недавно было Дэвидом Ангером, начало дымиться. Обугленное тело съежилось, потрескалось и медленно осело кучкой почти невесомого пепла. Огненный круг померк, а затем и исчез совсем.
* * *
Растерянно, недоуменно Ганнет поковырял кучку пепла носком ботинка. На его лице застыло ошеломленное выражение,
- Он умер. А мы так ничего и не узнали. Губы лейтенанта Уэста, глядевшего на все еще дымящиеся останки, презрительно скривились.
- И никогда уже не узнаем. Мы не можем ничего изменить. Мы не можем победить.
Его рука метнулась к плечу, сорвала знаки различия и яростно отшвырнула их в сторону.
- Отдать свою жизнь за то, чтобы вы могли прикарманить всю систему? Вот уж не дождетесь, я вам не баран и своей волей на эту бойню не попрусь.
И только теперь взвыла сирена общей тревоги. Растерянные, в полном беспорядке, ж Ганнету со всех сторон бежали солдаты и охранники; Паттерсон не обращал внимания на эту суматоху; он смотрел на окно одного из верхних этажей..
Там стоял человек. Быстрые, ловкие руки что-то делали с непонятным устройством, прикрепленным к окну. В-Стивенс. Сняв наконец блеснувший металлом предмет, человек с Венеры исчез.
К Паттерсону подбежала Ивлин Каттер.
- Что... - увидев останки, она на мгновение смолкла. - Господи! - Голос Ивлин поднялся до крика. - Кто это сделал? Кто?
- В-Стивенс.
- Это Ле Марр его выпустил! Я же знала, что так будет. - Из глаз женщины брызнули слезы, теперь она даже не кричала, а истерически визжала. - Я вас предупреждала, я говорила!..
- Ну и что же нам теперь делать? - с почти детским недоумением повернулся к Паттерсону Ганнет. - Ведь его убили.
Внезапно вспыхнувшая ярость смела с его лица всякие следы страха и растерянности.
- Я убью каждого утколапого на этой планете! Я вздерну утколапых на столбы, сожгу их дома! Я... - он потерянно смолк. - Только ведь уже поздно, правда? Мы ничего не можем сделать. Мы проиграли. Нас разбили еще до начала войны.
- Да, - сказал Паттерсон. - Слишком поздно. Вы упустили свой шанс.
- Вот если бы мы заставили его вспомнить... - беспомощно отозвался Ганнет.
- Вы не могли этого сделать. Не было такой возможности.
- Почему "не было?" - недоуменно моргнул Ганнет. В растерянных глазах мелькнула животная, инстинктивная хитрость. - Почему вы так говорите?
Паттерсон не ответил, в этот момент громко загудела С-петля.
- Доктор Паттерсон, - продребезжал голос секретарши. - Я получила затребованную вами информацию.
- Итак? - спросил Паттерсон, хотя уже знал ответ.
- Для полной уверенности мы вторично проверили свои результаты. Личности, описанной вами, не существует. У нас нет сведений о Дэвиде Л. Ангерс с указанными вами характеристиками. Структура мозга, зубы, отпечатки пальцев - в наших файлах нет ничего подобного. Вы желаете, чтобы мы...
- Нет, - прервал ее Паттерсон. - Я удовлетворен. - Он отключил С-петлю.
- Вот этого я уже совсем не понимаю, - взмолился Ганнет. - Что все-таки происходит?
Паттерсон не слушал промышленника. Присев на корточки, он потрогал пальцами останки Дэвида Ангера, а затем снова включил С-петлю.
- Отнесите все это в лабораторию, - негромко приказал он. Немедленно пришлите сюда персонал, - а затем поднялся на ноги и добавил еще тише:
- После чего я найду В-Стивенса, если удастся.
- Он давным-давно смылся и теперь пробирается на Венеру, - с горечью в голосе сказала Ивлин Каттер. - Ладно, ничего уж тут не попишешь.
- Да, сделать нельзя ничего, - согласился Ганнет. - А значит, будет война.
Он постепенно выходил из состояния прострации. Потребовалось огромное усилие, чтобы сфокусировать глаза, разглядеть окружающих. Пригладить роскошную гриву седых волос и поправить костюм было уже легче. К его фигуре - столь импозантной совсем недавно -возвращалось нечто, отдаленно напоминавшее достоинство.
- И мы должны встретить эту войну, как мужчины. Если уж мы не можем ее избежать...
Паттерсон подождал бригаду, присланную из лаборатории.
- Проведите полный анализ, - приказал он лаборанту, руководившему бригадой. Подробно изучите клеточную структуру, и особенно - структуру нейронов. Как только будут результаты, сообщите мне.
Результаты появились через час.
- Смотрите сами, - сказал лаборант. - Если учесть их сложности, сделано очень здорово. Конечно, можно бы и покрепче. Скорее всего, эта штука отказала бы и сама не сегодня-завтра. Солнце, воздух - она не могла этого выдержать и быстро разлагалась. Отсутствовала внутренняя регенерационная система. Наши клетки постоянно очищаются, ремонтируются, заменяются. А эту штуку сделали, запустили, и все. Они сильно обошли нас в биосинтезе. Шедевр.
- Да, отличная работа, - согласился Паттерсон.
- У нас не возникло ни малейших подозрений.
- Но ведь вы догадались?
- Далеко не сразу.
- Как видите, мы пытаемся воссоздать всю систему, собираем то, что осталось. Конечно, многого не хватает, но общие очертания мы получим. Хотел бы я поговорить с создателями этой штуки. Ведь она и вправду действовала. И это не машина, не робот.
Паттерсон вгляделся в собранное из обугленных частичек лицо андроида. Иссохшая, почерневшая, тонкая, как бумага, плоть. Единственный глаз, сейчас мертвый, тусклый, слепой. В департаменте не ошиблись - Дэвида Ангера нет и никогда не было. Точнее говоря, не было такой личности ни на Земле, ни на прочих планетах. "Дэвидом Ангером" назвали созданное людьми устройство.
- Нас едва не одурачили, - признал Паттерсон.
- Сколько человек знает об этом, если не считать нас с вами?
- Больше никто. Я единственный человек в этой бригаде, - лаборант указал на своих роботов.
- Вы можете сохранить все в тайне?
- Конечно. Вы мой начальник, и ваше слово для меня - приказ.
- Спасибо, - сказал Паттерсон. - Но такая информация в любой момент даст вам другого начальника.
- Ганнета? - рассмеялся лаборант. - Не думаю, чтобы мы с ним сработались.
- Если будут задавать вопросы, - уже от двери обернулся Паттерсон, - скажите, что сохранилось слишком мало, и анализ был невозможен. Вы можете уничтожить эти останки?
- Очень не хочется, но могу; А вы не знаете, кто собрал эту штуку? - с любопытством поглядел на него лаборант. - Хотелось бы пожать ему руку.
- В данный момент, - уклончиво ответил Паттерсон, - меня интересует только одна личность. Нужно найти В-Стивенса.
Ле Марр почувствовал на своем лице тусклый свет предзакатного солнца, вяло сморгнул, попытался выпрямиться - и врезался головой в приборную доску машины. Захваченный водоворотом невообразимой боли, он обмяк и на какое-то время погрузился в мучительную, беспросветную тьму. Медленно вынырнув из нее, он осторожно поднялся с пола. И огляделся.
Машина стояла в глубине маленькой стоянки. Часы показывали половину шестого. По узкой улочке, к которой примыкала стоянка, с шумом неслись машины. Подняв руку, Ле Марр осторожно обследовал свою голову. Онемевшее, утратившее всякую чувствительность пятно размером примерно с долларовую монету. Пятно дышало запредельным холодом, словно сумело каким-то образом соприкоснуться с безжизненными глубинами космоса.
Он все еще пытался прийти в себя, восстановить события, предшествовавшие утрате сознания, когда у входа на стоянку показался доктор В-Стивенс.
Держа одну руку в кармане, венерианец ловко, ни на мгновение не замедляя бега, огибал машины, его глаза смотрели остро, настороженно. Было в нем нечто странное, необычное, но что именно, затуманенная, слабо еще ориентирующаяся в окружающем голова англичанина не могла сообразить. В-Стивенс почти уже подбежал к машине, кода Ле Марр понял, в чем тут дело, и одновременно вспомнил, что произошло. Соскользнув на пол, он постарался придать себе ватный, бесчувственный вид - и все-таки непроизвольно дернулся, когда венерианец рывком открыл машину и занял водительское кресло.
Куда-то исчез зеленый цвет кожи.
В-Стивенс захлопнул дверцу, вставил ключ зажигания и включил мотор. Он закурил, зачем-то осмотрел свои тяжелые перчатки, мельком взглянул на Ле Марра и вывел машину со стоянки на улицу. Затем, набрав скорость, вынул из кармана фризер, задержал его на мгновение в руке, а затем уронил на сиденье, рядом с собой.
Ле Марр рванулся к оружию. Краем глаза заметив движение, В-Стивенс нажал педаль тормоза, бросил руль и молча, яростно вцепился в столь неожиданно очнувшегося англичанина. Машину занесло, она с визгом остановилась - и тут же зазвучали протестующие гудки других автомобилистов. Двое врачей боролись отчаянно, не дыша; на момент они замерли, ни один не в силах превозмочь другого, но затем Ле Марр вырвался, отшатнулся к дверце машины. В бесцветное лицо В-Стивенса смотрел глазок ствола.
- Что случилось? - голос его хрипел, срывался. - Я был без сознания пять часов. Что вы сделали за это время?
В-Стивенс не ответил. Он выключил тормоз, и машина снова влилась в поток уличного движения. Из его губ сочилась серая струйка сигаретного дыма, полузакрытые глаза подернулись белесой пленкой.
- А ведь вы землянин, - полувопросительно сказал Ле Марр, - никакой вы не утколапый.
- Я венерианец, - безразлично откликнулся В-Стивенс. Он продемонстрировал перепонки на своих руках, а затем снова надел тяжелые перчатки.
- Но каким образом...
- Вы что, думаете, мы не умеем менять свой цвет, когда это нужно? - С тем же равнодушием пожал плечами В-Стивенс. - Синтетические гормоны, красящие препараты, несколько примитивных хирургических операций. Полчаса в ванной со шприцем и мазями... Эта планета мало подходит для человека с зеленой кожей.
Улицу пересекало на скорую руку возведенное заграждение, рядом стояла кучка мрачных людей с ружьями и дубинками, кое-кто из них - в серых шапках Национальной гвардии. Самозваный патруль задерживал и обыскивал всех проезжающих. Какой-то толстомордый тип сделал В-Стивенсу знак остановиться. Лениво подойдя к машине, он приказал открыть окно.
- Что тут происходит? - нервно спросил Ле Марр.
- Утколапых ловим, - прорычал погромщик; от его плотной парусиновой рубахи кисло тянуло потом и чесноком. Быстрыми, недоверчивыми глазами он осмотрел салон машин. - А вы их, часом, не встречали?
- Нет, - ответил В-Стивенс.
Вскрыв багажник, бдительный страж проверил и там.
- А вот нам один попался, пару минут назад. - Толстым пальцем он ткнул куда-то в сторону. - Видите красавчика?
Венерианца повесили на уличном фонаре. Обдуваемое легким вечерним бризом зеленое тело крутилось и раскачивалось. Мертвое лицо застыло пятнистой, уродливой маской предельного страдания. Вокруг столба толпилась небольшая группка людей - мрачных, злых, выжидающих.
- Будут еще, - сумел наконец выдавить из себя Ле Марр. Его тошнило от ужаса и отвращения, голос дрожал и прерывался.
- Утколапый убил человека. Нашего, землянина, понял? - Отступив на шаг, погромщик хлопнул ладонью по капоту. - Ладно, проезжайте.
В-Стивенс тронул машину с места. Некоторые из людей, околачивавшиеся рядом с заграждением, успели нацепить военную форму; преобладала смесь синего цвета - Земной Армии и серого - Национальной Гвардии. Сапоги, ремни с тяжелыми пряжками, фуражки, револьверы, нарукавные повязки с крупными буквами КО по красному фону.
- Что это такое? - еле слышно спросил Ле Марр.
- Комитет обороны, - сквозь зубы процедил В-Стивенс. Передовой отряд Ганнета. "Защитим Землю от ворон и утколапых!"
- Но... - беспомощно взмахнул руками Ле Марр. - Разве на Землю кто-нибудь напал?
- Во всяком случае, я о таком не слышал.
- Разверните машину. Возвращайтесь в больницу. Слегка помедлив, В-Стивенс подчинился; через мгновение машина неслась к центру Нью-Йорка.
- Для чего это? - спросил он. - Почему вы решили вернуться?
Ле Марр не слышал, остекленевшими от ужаса глазами он наблюдал за выплеснувшимися на улицы людьми. Мужчины и женщины, по-звериному озирающиеся в поисках жертвы, обуянные жаждой крови.
- Они сошли с ума, - бессильно пробормотал англичанин. - Они звери, скоты.
- Нет, - спокойно откликнулся В-Стивенс. - И все это скоро стихнет, как только Комитет обнаружит, что лишился финансовой поддержки. Сейчас все летит вперед, полным ходом, но скоро передвинут рукоятку сцепления, и эта огромная машина со скрежетом даст задний ход.
- Почему?
- Потому, что теперь Ганнет не хочет войны. Возможно, он начнет финансировать какой-нибудь КМ, "Комитет Мира".
Больницу окружало кольцо танков, грузовиков и тяжелых самоходок. Затормозив у входа, В-Стивенс раздавил окурок. Проезд был закрыт для всех машин. Между танками разгуливали солдаты с автоматами на изготовку; на черных матовых стволах поблескивали следы плохо стертой упаковочной смазки.
- Ну и?.. - спросил В-Стивенс. - Что теперь будем делать? Фризер у вас, да и вообще, возвращение - ваша идея.
Ле Марр опустил монету в щель видеофона, заказал номер больницы, а затем сиплым от волнения голосом попросил Вэйчела Паттерсона.
- Где вы? - требовательно спросил Паттерсон. И тут заметил зажатое в руке англичанина оружие, а затем и В-Стивенса.
- Значит, вы его поймали.
- Да, - кивнул Ле Марр, - только я не понимаю происходящего. Что мне делать? - беспомощно воззвал он к крошечному изображению Паттерсона. - Что все это такое?
- Скажите, где вы находитесь, - напряженным голосом оборвал его стенания Паттерсон.
- Хотите, я отвезу его в больницу? - спросил Ле Марр, закончив объяснения. - Может быть, стоило бы... - Вы только не выпускайте фризер. Я сейчас выйду. - Экран погас. Ле Марр недоумевающе покачал головой.
- Ведь я пытался вывезти вас отсюда, - сказал он В-Стивенсу. - А вы подстрелили меня. Ну зачем, зачем?! - И тут он вздернулся, поняв ситуацию. - Вы убили Дэвида Ангера!
- Совершенно верно, - невозмутимо согласился В-Стивенс. Фризер плясал в дрожащей руке Ле Марра.
- Возможно, мне стоит убить вас прямо сейчас. Или открыть окно и крикнуть этим полоумным, что здесь утколапый.
- Поступайте, как вам заблагорассудится, - пожал плечами В-Стивенс.
Лихорадочные раздумья Ле Марра прервал стук в окно машины; Паттерсон упал на заднее сиденье и захлопнул дверцу.
- Запускайте мотор, - сказал он В-Стивенсу, - и двигайтесь к выезду из города.
Мельком взглянув на Паттерсона, В-Стивенс включил двигатель.
- С тем же успехом вы можете сделать это и здесь, - сказал он. - Никто и не подумает вам мешать.
- Я хочу выехать из города, - ответил Паттерсон. - Мой персонал проанализировал останки Дэвида Ангера. Они сумели в общих чертах реконструировать этого синтетика.
- О-о?
На этот раз лицо В-Стивенса не смогло остаться бесстрастным.
- Жму руку, - хмуро произнес Паттерсон, протягивая ему ладонь.
- Почему? - недоуменно поднял брови В-Стивенс.
- Меня попросил об этом один человек; Человек, считающий, что вы, венерианцы, проделали великолепную работу.
С мягким урчанием машина неслась по шоссе сквозь вечерние сумерки.
- Денвер - последнее, что у нас осталось, - объяснил В-Стивенс. - Поэтому сейчас там слишком тесно. "Кока-Кола" сообщает, что "комитетчики" начали обстреливать наши учреждения, но Директорат самым неожиданным образом это прекратил. Возможно, под давлением Ганнета.
- Я бы хотел узнать побольше, - сказал Паттерсон. - Не про Ганнета, с ним все ясно. Мне хочется знать, что вы задумали.
- Мы знаем о будущем ничуть не больше вашего, - признал В-Стивенс. - Дэвида Ангера никогда не было. Мы подделали документы, создали эрзац-личность, написали историю вымышленной войны...
-- Зачем? - спросил Ле Марр.
- Чтобы Ганнет дал задний ход. Чтобы, Осознав опасность, позволил Венере и Марсу получить независимость. Чтобы он перестал разжигать войну ради сохранения экономического ярма, надетого на наши шеи. Согласно мировой истории, заложенной нами в мозг Ангера, Ганнетовская империя, охватившая сейчас десять миров, была разбита и уничтожена. А Ганнет - прагматик; он рискнул бы, имея приличные шансы, но наша история не дает ему ни одного шанса из ста.
- Так что теперь Ганнет не хочет войны, - задумчиво сказал Паттерсон. - А вы?
- Мы никогда ее не хотели, - спокойно ответил В-Стивенс. - Мы вообще не любители таких игр. Свобода и независимость - больше нам ничего не надо; Я не знаю, на что эта война была бы похожа в действительности, но могу себе представить. Ничего, кроме бед, - ни для вас, ни для нас. А дело идет именно к войне.
- Мне хотелось бы получить простые ответы на некоторые простые вопросы, - сказал Паттерсон.
- Вы - агент "Кока-Колы"?
- Да.
- А В-Рафия?
- И она тоже. Собственно, попадая на Землю, любой житель Марса или Венеры становится агентом. В-Рафия была придана мне в помощь. Допустим, я не сумел бы уничтожить синтетика в нужный момент - тогда этим занялась бы В-Рафия. Но ее убил Ганнет.
- А почему нельзя было попросту воспользоваться фризером, зачем такие сложности?
- С одной стороны, нам хотелось уничтожить синтетическое тело полностью, что, конечно же, труднодостижимо. Наилучший из возможных вариантов - превратить его в пепел. Такой, чтобы поверхностное обследование не дало никаких результатов. - Он искоса глянул на Паттерсона. - А что заставило вас провести серьезный анализ?
- Вышел номер Ангера. Но пришел не Ангер.
- Вот как? - несколько обеспокоился В-Стивенс.
- Это плохо. Мы не могли сказать точно, когда выйдет этот номер. Мы думали, что в запасе есть еще два-три месяца, но за последнюю неделю поток добровольцев сильно вырос.
- Ну а если бы вам не удалось уничтожить Ангера?
- Уничтожающий аппарат был сфазирован таким образом, что у Ангера не оставалось никаких шансов. Прямая настройка на тело синтетика - так что мне оставалось активировать цепи, когда он будет находиться где-нибудь рядом. Ну а если бы меня убили, или еще как-нибудь помешали привести механизм в действие - синтетик умер бы "естественной смертью", так и не успев снабдить Ганнета нужной информацией. Предпочтительным вариантом было уничтожение Ангера венерианцем прямо на глазах у Ганнета и его сотрудников - таким образом они решили бы, что мы знаем исход войны. Ради такого психологического шока стоило рискнуть моей жизнью,. Паттерсон молчал.
- Ну и что же дальше? - спросил он наконец.
- Я возвращаюсь в "Кока-Колу". Сначала планировалось использовать Нью-йоркский порт, но тут уж постарались бандиты Ганнета. Но, впрочем, это мои бывшие планы, в которые вы внесли существенную поправку...
На лбу Ле Марра выступил пот.
- А если Ганнет узнает, что его обманули? Если он узнает, что Дэвид Ангер никогда не существовал...
- Ну об этом-то мы позаботимся, - пообещал В-Стивенс. К тому времени, как Ганнет сообразит организовать проверку, Дэвид Ангер уже будет. А тем временем.., - он пожал плечами. -Тем временем все зависит от вас двоих. У вас в руках оружие.
- Отпустим его, - нервно сказал Ле Марр.
- Не очень-то это патриотично, - укорил его Паттерсон. Таким образом мы поможем утколапым в их махинациях. Возможно, нам стоило бы поискать этих, из комитета.
- К чертовой матери! - выкрикнул Ле Марр. - Да я бы в жизни никого не сдал этой банде психов, у которой одна радость в жизни - линчевать. Даже...
- Даже утколапого? - уточнил В-Стивенс. Паттерсон смотрел на угольно-черное, усеянное звездами небо.
- Ну и что же получится в конце концов? - спросил он у В-Стивенса. - Вы думаете, этим все и кончится?
- Конечно, - уверенно кивнул В-Стивенс. - Недалеко время, когда мы полетим к звездам. К другим системам. Мы наткнемся на другие расы - на действительно другие расы. На существ, которые в самом буквальном смысле этого слова не будут людьми. Вот тогда-то люди и сообразят, что мы - побеги одного ствола. Это станет очевидным, когда появится повод для сравнения.
- О'кей, - сказал Паттерсон. Он вынул из кармана фризер и передал его В-Стивенсону. - Больше всего меня беспокоило именно это. Страшно и подумать, чтобы такой ужас мог продолжаться.
- Не будет он продолжаться, - спокойно ответил В-Стивенс. Скорее всего некоторые из этих негуманоидных рас будут выглядеть довольно кошмарно. Поглядев на них, земной человек будет счастлив отдать дочь человеку с зеленой кожей, - по его губам пробежала усмешка. - У некоторых негуманоидов может вообще не оказаться кожи...