1
Прежде чем войти в кабинет ассамблеи, Габриель Бейнс отправил вперед симулакрона, чтобы проверить, нет ли там ловушки. Симулакрон, созданный изобретательным кланом манов, во всем походил на него и мог много чего делать, но Бейнс использовал его только для защиты своей персоны. Обеспечение собственной безопасности было единственной целью его жизни, как это и подобало члену анклава Пар в Адольфвилле на севере спутника.
Разумеется, Бейнс много раз бывал за пределами Адольфвилля, но безопасно, точнее, относительно безопасно, чувствовал себя только здесь, за толстыми стенами города паров. Это доказывало, что его принадлежность к клану Пар не была следствием каких-то комбинаций, что он вполне обоснованно попал в один из массивных, крепко построенных городских округов. Бейнс был совершенно искренен; это было видно с первого взгляда.
Взять хотя бы его визит в мрачные норы гебов во время поисков беглых из рабочей бригады. Они были гебами, значит, искать их следовало в Гандитауне.
Но дело было в том, что для него все гебы выглядели одинаково: сгорбленные существа в грязных одеждах, хохочущие и бестолковые. Они годились лишь в чернорабочие. Но в Адольфвилле, где требовалось постоянно совершенствовать защиту от нападений манов, рабочие нужны были всегда, а ни один пар ни за что не согласился бы работать. Как бы то ни было, среди ветхих халуп гебов он чувствовал панический страх - реакцию той части его личности, на которую больше всего действовало окружение. Поселок гебов представлял собой обитаемую свалку, полную картонных хижин, но гебы не протестовали, и совершенно невозмутимо жили среди собственных отходов.
Здесь, на ассамблее - они собирались дважды в год - у гебов, разумеется, будет свой представитель. Вероятно, опять толстуха Сара Апостолес. Бейнс, выступающий от имени Пара, окажется в одном помещении с грязной - в самом буквальном смысле - гебой. Это даже как-то принижало его задачу.
Впрочем, куда большие опасения у него вызывал представитель манов, потому что Бейнс, как и всякий пар, панически их боялся. Его шокировала их тяга к бессмысленному насилию, этого он никак не мог понять. Они наслаждались насилием, испытывали извращенное наслаждение, уничтожая предметы и запугивая людей, особенно паров, к которым принадлежал он сам.
Он знал, каковы эти маны, но это ничего не меняло - он по-прежнему дрожал от одной мысли о встрече с Говардом Стрэвом, их делегатом.
Симулакрон вернулся, астматически сопя; на лице, имитирующем лицо Бейнса, блуждала вымученная улыбка.
- Все в порядке. Опасных газов нет, нет ни отравляющих веществ в графине с водой, ни пулеметных амбразур, ни адских машин. Нет также опасности электрических разрядов. Вы можете спокойно войти.
- К тебе никто не подходил? - осторожно спросил Бейнс.
- Там еще никого нет, - ответил симулакрон, - если не считать геба, подметающего пол.
Бейнс рывком открыл дверь и увидел геба. Мужчина подметал обычным их способом - медленно и размеренно, а на лице его застыла глупая улыбка, словно работа забавляла его. Вероятно, он мог бы без малейшего отвращения выполнять ее месяцами - ведь гебы не понимали даже концепции разнообразия. Разумеется, подумалось Бейнсу, в этой простоте есть свои преимущества. Например, на него произвел большое впечатление известный святой гебов, Игнац Ледебур, бродивший от города к городу, одаряя всех очарованием своей простоты. Этот наверняка ни у кого не вызывал опасений...
Гебы, даже их святые, не пытались обращать людей, как делали это мистики шизов. Все, чего они хотели, так это, чтобы их оставили в покое. Жизнь их год от года становилась все проще, а их идеалом была вегетация на уровне зелени.
Проверив свой лазерный пистолет, Бейнс решился. Осторожно войдя в кабинет ассамблеи, он уселся, но тут же пересел, не желая сидеть слишком близко от окна - там он становился удобной мишенью. Чтобы скоротать время, он решил поговорить с гебом.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Джекоб Симион, - ответил геб с той же глупой улыбкой, продолжая подметать пол. Гебы даже не понимали, что кто-то издевается над ними, но даже если и понимали, это их мало беспокоило. Апатия ко всему - вот что их отличало.
- Любишь свою работу, Джекоб? - спросил Бейнс. закуривая.
- Конечно, - ответил геб и залился своим дурацким смехом.
Дверь открылась, и на пороге появилась красивая толстушка Аннет Голдинг - делегат от поли.
- Я уж боялась, что опоздала, - сказала девушка.
- Нет.
Бейнс поднялся и подал ей стул, окинув женщину подозрительным взглядом. Ничто не говорило о том, что она принесла с собой оружие. Впрочем, у нее во рту могли быть спрятаны капсулы со смертоносными спорами. Решив, что так оно и есть, Бейнс снова пересел, выбрав стул на дальнем конце длинного стола. Дистанция - вот что важнее всего.
- Жарко здесь, - сказала Аннет. - Я бежала по всей лестнице. - Она улыбнулась ему беззаботной улыбкой поли. Бейнс не считал ее особенно привлекательной... хотя, если бы она немного похудела... И все-таки он любил Аннет и воспользовался случаем, чтобы немного поболтать с ней. Разговор носил слегка эротическую окраску.
- Аннет, - сказал он, - ты очень милая и симпатичная девушка. Жалко, что у тебя нет мужа. Если бы ты вышла за меня...
- Да, Габ, - ответила она, улыбаясь, - я чувствовала бы себя в безопасности. Лакмусовая бумажка в каждом углу, пульсационные анализаторы атмосферы, защита от всех излучений...
- Перестань! - оборвал ее Бейнс. Интересно, сколько ей может быть лет? Наверняка, не больше двадцати. Как и все поли, она выглядела ребенком. Поли не взрослели, не менялись с течением времени, ибо в чем еще заключалась их жизнь, как не в искусственном продлении детства? В конце концов, все дети каждого клана спутника рождались как поли, ходили в общую центральную школу, и не менялись до десятого или двенадцатого года жизни. А некоторые - вот она, например, - не менялись никогда.
Аннет открыла сумочку, вынула пакетик конфет и принялась жадно есть.
- Я разволновалась, - объяснила она, - и мне нужно что-нибудь съесть.
Она протянула пакетик Бейнсу, но тот вежливо отказался: осторожность прежде всего. Он защищал свою жизнь тридцать пять лет и не собирался ее лишаться из-за глупого каприза. Все нужно обдумывать и планировать, тогда можно прожить еще столько же.
- Надеюсь, Луис Манфрети и в этом году будет представлять клан шизов, - сказала Аннет. - Я всегда любила его, он так интересно рассказывает. Земные и небесные твари, чудовища, которые сражаются под землей... - Она задумчиво пососала конфетку. - Как ты думаешь, Габ, в видениях шизов что-то есть?
- Нет в них ни черта, - откровенно ответил Бейнс.
- В таком случае, почему они только и говорят об этом? Для них-то они реальны.
- Мистицизм, - презрительно отмахнулся Бейнс. Он втянул носом воздух и почувствовал какой-то странный сладковатый запах. Поняв, что он идет от волос Аннет, мужчина выдохнул. "А может, так задумано", - тут же подумал он, снова настораживаясь.
- У тебя хорошие духи, - неискренне похвалил он. - Как они называются?
- "Дикая ночь", - ответила Аннет. - Я купила их у торговца с Альфы Второй. Это стоило мне девяносто скинов, но пахнут они бесподобно, правда ведь? Месячный заработок. - Она погрустнела.
- Выходи за меня, - снова начал Бейнс, но тут же умолк.
Появился представитель депов. Он стоял в двери, и взгляд его вытаращенных глаз, смотревших с искаженного ужасом лица, казалось, пронзал Бейнса насквозь.
- О боже мой, - вздохнул Габриель, не зная, то ли посочувствовать бедному депу, то ли выразить ему презрение. В конце концов, мужчина мог и воодушевиться, все депы могли бы это сделать, будь они немного похрабрее, но храбрость была незнакома жителям южной колонии. А этот был и вовсе тряпкой. Он замер в дверях, боясь войти, но настолько равнодушный к своей судьбе, что сделал бы даже то, чего боялся. Впрочем, нав-сос на его месте просто досчитал бы до двадцати, повернулся бы и удрал.
- Пожалуйста, входите, - уговаривала Аннет, указывая на стул.
- А какой смысл в этих ассамблеях? - спросил деп и вошел - вялый, согбенный, обреченный. - Мы только причиняем друг другу боль. Незачем устраивать новые авантюры.
Он сел, склонив голову и стиснув руки.
- Я Аннет Голдинг, - сказала Аннет. - А это Габриель Бейнс, пар. Я - поли, а ты деп, да? Это ясно по тому, как ты уставился в пол, - засмеялась она.
Деп не ответил, он даже не представился.
Разговор - Бейнс хорошо это знал - был для депа необычайно труден - им на него не хватало энергии. Этот деп пришел пораньше, видимо, из страха опоздать: чрезмерное рвение, вызванное постоянным страхом. Бейнс не любил их, они были бесполезны и для самих себя, и для других кланов. Зачем они вообще жили? В отличие от гебов, их нельзя было использовать даже как чернорабочих - лишенные всякой воли депы ложились на землю и невидящими глазами таращились в небо.
Наклонившись к Бейнсу, Аннет мягко сказала:
- Развесели его.
- Ни за что! - ответил Бейнс. - Какое мне до него дело? Он сам виноват в том, что он такой. Он мог бы измениться, если бы захотел, мог бы поверить в добро. Судьба у него не хуже, чем у любого из нас, может, даже лучше. Работают они еле-еле; хотел бы я выполнять за год столько работы, сколько средний деп.
В дверь вошла высокая блондинка средних лет, одетая в длинное серое пальто. Это была Ингрид Хибблер, нав-сос. Идя вокруг стола и поочередно касаясь рукой каждого стула, она шепотом считала. Бейнс и Аннет ждали, а геб, подметавший пол, вдруг поднял голову и захохотал. Деп все так же смотрел в пол, ничего не видя. Наконец мисс Хибблер нашла стул, номер которого ее удовлетворил, отодвинула и чопорно села, стиснув руки. Пальцы ее быстро шевелились, словно она вязала невидимую защитную оболочку.
- На стоянке я встретила Стрэва, - сказала она и принялась тихо считать - Эти маны... Он чуть не переехал меня и мне пришлось... - Она вздрогнула и на секунду умолкла. - Впрочем, неважно. Трудно избавиться от его ауры, если уж тебя ею заразили.
Аннет заметила, непонятно для кого:
- Если в этом году Манфред вновь будет делегатом от шизов, он, вероятно, вместо двери войдет в окно. - Она весело рассмеялась, и геб подхватил этот смех. - И, разумеется, мы ждем еще геба, - добавила девушка.
- Это я д-делегат из Гандитауна, - отозвался геб Джекоб Симион, монотонно взмахивая метлой. - Я п-подумал: дай подмету немного, пока буду ж-ждать. - Он улыбнулся им.
Бейнс вздохнул: представитель гебов - дворник. Впрочем, все они таковы, если не сейчас, то потенциально. Итак, не было только шиза и мана. Говард Стрэв, явится, как только накружится всласть по стоянке, пугая делегатов "Лучше пусть не пробует меня испугать", - подумал Бейнс. Лазерный пистолет на поясе не был игрушкой, а кроме того, в холле его сигнала ждал сим.
- О чем будет сегодняшний разговор? - спросила нав-сос мисс Хибблер, и внезапно начала считать с закрытыми глазами: - Раз, два. Раз, два.
- Ходят слухи, - ответила Аннет, - будто замечен странный корабль. Это не торговое судно с Альфы Второй, в этом мы почти уверены.
Она с таким азартом ела конфеты, что прикончила почти весь пакет. Бейнс знал, что у девушки есть какие-то отклонения в работе мозга, некая разновидность синдрома обжорства, и каждый раз, когда она волновалась, ее тянуло пожевать.
- Корабль, - молвил деп, словно вдруг проснувшись. - Может, хоть они наведут у нас порядок.
- Какой порядок? - спросила мисс Хибблер.
- Сама знаешь, - откликнулся деп, слабо шевельнув рукой, и это было все, на что он оказался способен. Потом он вновь умолк и погрузился в апатию.
Для депов все и всегда казалось хаосом и при этом они, разумеется, боялись перемен. Презрение Бейнса только усилилось, когда он вспомнил это. И все-таки - корабль. Неужели это правда?
Стрэв должен знать. В Да Винчи Хейтс маны разработали устройства для наблюдения за кораблями. Вероятно, информация пришла от них, если, конечно, мистики шизов не высмотрели это в своих видениях.
- Это явный обман, - громко заметил Бейнс. Все в кабинете, включая вялого депа, разом взглянули на него, даже геб на мгновение перестал подметать.
- Маны на все способны, - пояснил Бейнс. - Они спят и видят управлять всеми нами.
- Но почему? - спросила мисс Хибблер.
- Ты же знаешь, что маны всех нас ненавидят, - сказал Бейнс, - что у них отродясь не бывало хороших манер. Варвары, грубияны, немытые громилы, хватающиеся за ружье всякий раз, когда слышат слово "культура". Это у них в крови.
Но это еще ничего не объясняло. Откровенно говоря, он и сам не знал, почему маны так старались задеть всех окружающих, если это не вытекало, как гласила его теория, из простого садизма. "Нет, - подумал он, - здесь должно быть что-то большее. Злость и зависть. Они должны завидовать, ибо понимают, что культурно мы стоим выше их. Достаточно вспомнить, насколько изменчив Да Винчи Хейтс - там нет ни порядка, ни эстетического единства. Дикая помесь из так называемых "творческих" проектов, начатых, но так и не законченных".
- Согласна, Стрэв несколько толстокож, - заметила Аннет. - И даже чуточку безумен. Но зачем ему сообщать о чужом корабле, которого он не видел? Ты не даешь никакого логического объяснения.
- Зато я знаю, - упрямо повторил Бейнс, - что маны, и особенно Говард Стрэв, настроены против нас. Мы должны вместе защищаться от... - тут он умолк, потому что дверь распахнулась и в кабинет бесцеремонно ворвался Говард Стрэв.
Рыжий, большой и мускулистый, он широко улыбнулся. Его, похоже, ничуть не волновало появление чужого корабля у их небольшого спутника.
Осталось дождаться только шиза, но тот мог опоздать и на час, и на два. Он мог находиться в трансе, погруженный в созерцание возможной реальности и первичных космических сил, являющихся основой преходящей вселенной.
- Мы вполне можем начинать, - решил Бейнс, разумеется, с оглядкой на Стрэва. И на мисс Хибблер. Фактически, ему было плевать на всех на них, за исключением, может, Аннет, но...
Ничего тут не поделаешь, все поли таковы. Никто и никогда не мог предвидеть, каким путем они пойдут. Они сознательно вели себя шиворот-навыворот, не подчинясь законам логики, но при этом не были ни ночными бабочками, как шизы, ни безмозглыми машинами, как гебы. Они были по-настоящему живыми, и именно это нравилось ему в Аннет - живость и свежесть.
Если честно, то она заставляла его чувствовать себя неловким, запертым в толстой железной скорлупе, словно в смешных древних доспехах. Ей было двадцать, ему - тридцать пять, может, в этом и была причина. "Держу пари, она хочет, чтобы я чувствовал себя именно так. Она нарочно старается, чтобы мне было плохо".
И тут, словно по заказу, он почувствовал к ней ледяную, расчетливую ненависть пара.
Аннет же, делая вид, будто ничего не заметила, доедала остатки конфет из пакета.
Делегат от шизов, Омар Даймонд, разглядывая окружающий пейзаж, заметил двух равновеликих драконов - красного и белого, жизни и смерти. Драконы, сцепившись в поединке, заставляли равнину трястись, а небо над ней расползлось и сморщилось, словно гнилое. Серое солнце мало помогало миру, быстро теряющему свой небольшой запас жизни.
- Стойте, - сказал Омар драконам, поднимая руку. Мужчина и женщина, идущие по тротуару, остановились.
- Что с ним такое? Что он делает? - спросила девушка, с отвращением глядя на него.
- Это просто шиз погруженный в свои видения, - ответил мужчина.- Извечная война вспыхнула вновь, - вещал Омар. - Жизненные силы иссякают. Неужели ни один человек не примет мудрого решения и не откажется от жизни, чтобы обновить ее?
- Знаешь, им можно задавать разные вопросы, и они порой дают интересные ответы, - мужчина рассмеялся, подмигивая жене. - Ну-ка, спроси его. Только о чем-то значительном и всеобщем, а не о том, где ты вчера потеряла ножницы.
Женщина осторожно обратилась к Омару:
Простите, я всегда думала: бывает ли жизнь после смерти?
- Смерти нет, - ответил Омар, удивленный вопросом, изобличающим неописуемое невежество. - То, что ты видишь и называешь "смертью", просто фаза прорастания, в которой новая форма жизни дремлет, ожидая очередного воплощения. - Он поднял руки, указуя. - Видишь? Нельзя убить дракона смерти, пусть даже его кровь потоками заливает траву. Новые его образы возникают со всех сторон. Из зерна, погребенного в земле, вновь появляется растение. - Он двинулся вперед, оставив мужчину и женщину. - Мне нужно идти к семиэтажному каменному зданию, - напомнил он себе. - Там меня ждут Говард Стрэв, варвар. Мисс Хибблер, ворчунья, плененная цифрами. Аннет Голдинг, воплощение самой жизни, погружающаяся во все, что позволит ей это. Габриель Бейнс, порабощенный необходимостью защищаться от того, что не нападает. Простой человек с метлой, который ближе к Богу, чем кто-либо из нас. И еще тот печальный, который никогда не смотрит вверх, человек даже без имени. Как же его все-таки зовут? Может, Отто? Нет, пожалуй, Дино. Дино Уотерс. Он ждет смерти и не знает, что живет ожиданием призрака, ибо даже смерть не защитит его от самого себя.
Подойдя к подножию семиэтажного здания, самого большого в Адольфвилле, он с помощью левитации поднялся вверх и завис напротив нужного окна, стуча в него пальцем, пока кто-то ему не открыл.
- Мистер Манфретти не приехал? - спросила Аннет,
- В нынешнем году это невозможно, - объяснил Омар. - Он перебрался в другое царство и находится в трансе. Кормят его через нос.
- О! - сказала Аннет и вздрогнула. - Это кататония.
- Убейте его, - резко произнес Стрэв, - и избавитесь от лишней проблемы. Эти шизы более чем бесполезны. Они ведут себя как Жанна д'Арк. Ничего удивительного, что ваш город такой убогий.
- Материально он убог, - согласился Омар, - зато богат непреходящими ценностями.
Он держался подальше от Стрэва, стараясь вообще не обращать на него внимания. Ему претило стремление манов уничтожать все вокруг себя. Такое поведение проистекало от любви к жестокости, а вовсе не от необходимости; зло определялось сознательным выбором.
С другой стороны, здесь был еще и Габриель Бейнс. Как и все пары, он тоже мог быть жесток, но то было своего рода рабство. Его настолько поглощала забота о собственной шкуре, что, разумеется, он просто не мог не ошибаться на каждом шагу. Однако, в отличие от Стрэва, винить его в этом было нельзя.
Занимая свое место, Омар сказал:
- Да будет благословенно наше собрание. - Он повернулся к Стрэву. - Какие новости, Говард?
- Вооруженный корабль, - ответил Стрэв с широкой, хитрой улыбкой, явно радуясь беспокойству всех прочих. - Не торговое судно с Альфы Второй, а из совершенно иной системы. Мы перехватили их мысли, и они касаются не торговой миссии, а... - Он нарочно замолчал, не закончив фразы, хотел, наверное, посмотреть, как они будут пресмыкаться перед ним.
- Мы должны защищаться, - сказал Бейнс.
Мисс Хибблер согласилась с ним, к ней неохотно присоединилась Аннет. Даже геб перестал подметать и, похоже, забеспокоился.
- Мы в Адольфвилле, - продолжал Беинс, - конечно организуем оборону. Мы обращаемся к твоим людям, Стрэв, за техническими идеями, и ждем от вас многого. В первый раз мы просим, чтобы вы положили свою судьбу на весы ради общего блага.
- "Общее благо", - передразнил его Стрэв. - Ты хотел сказать "наше благо".
- Боже мой, - сказала Аннет. - Неужели ты всегда такой безответственный, Стрэв? Можешь ты хоть раз задуматься о возможных последствиях? Подумай хотя бы о детях. Если не себя, то хотя бы их мы должны защитить.
- Пусть жизненные силы воспрянут и одержат триумф на поле битвы. Пусть белый дракон избегнет красного пятна мнимой смерти, - тихо молился Омар Даймонд. - Пусть этот мир станет безопасным лоном и защитит нас от тех, кто служит аду.
И вдруг он вспомнил то, что увидел, когда шел на эту встречу: предвестие прибытия врага. Поток воды превратился в кровь, когда он пересек его. Теперь он знал, что означало это видение. Война и смерть, может, даже уничтожение Шести Кланов и их шести городов... шести, если не считать свалки, где жили гебы.
- Мы погибли... - хрипло пробормотал Дино Уотерс. Все уставились на него, даже Джекоб Симион. Как это похоже на депа!
- Прости ему... - прошептал Омар.
И где-то в невидимом королевстве дух жизни услышал, ответил и простил полумертвое существо Дино Уотерса из Коттон Мэзер Эстейтс, колонии депов.
2
Едва взглянув на потрескавшиеся стены старой квартиры, на скрытое освещение, архаичное видеоокно и древний, изношенный пол из плиток, сделанных еще до корейской войны, Чак Риттерсдорф сказал себе: "А-а, ладно" и вынул чековую книжку. Он покривился при виде камина из кованого железа: последний раз он видел такой в 1970 году, когда был еще ребенком.
Хозяйка этой халупы подозрительно нахмурилась, разглядывая документы Чака.
- Из бумаг следует, что вы женаты, мистер Риттерсдорф, и имеете детей. Вам нельзя будет приводить их в эту квартиру. В объявлении я указала конкретно: "Мужчине, работающему, непьющему и..."
- В том-то и дело, - устало сказал Чак. Эта толстая женщина средних лет, одетая в венерианское платье из шкур сверчков-игрунов и меховые туфли, вызывала у него отвращение и здорово утомляла.
- Мы с женой живем раздельно; дети остались с ней. Именно поэтому мне и нужна квартира.
- Но они будут вас навещать, - ее брови, раскрашенные пурпуром, поднялись.
- Вы не знаете мою жену, - ответил Чак.
- Да нет же, наверняка будут. Я знаю новые федеральные законы о разводе. Это не то, что разводы в прежние времена. Вы уже были в суде? Получили документы?
Вчера он ночевал в отеле, а позавчера была последняя ночь, прошедшая в попытках добиться невозможного: жить с Мари и дальше.
Он подал женщине чек, та вернула ему идентификационную карточку и вышла. Закрыв за нею дверь, он подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу, на машины, на реактивных прыгунов, на тротуары и туннели для пешеходов. Скоро ему придется позвонить адвокату, Нату Уилдеру. Совсем скоро. Распад их семьи выглядел смешно: профессией его жены были советы в семейных делах. Здесь, в Мэрион-Каунти, штат Калифорния, она пользовалась хорошей репутацией. Один Бог знает, сколько семей она спасла, однако именно ее великолепный талант и способности привели к тому, что Чак оказался в этой мрачной комнате. Мэри достигла многого и никак не могла избавиться от презрения к нему, а со временем чувство это усилилось. Его карьера - и с этим ему пришлось смириться - не была даже отчасти такой удачной, как у Мэри. Работа, которую сам он очень любил, заключалась в программировании симулакронов для бесчисленных пропагандистских кампаний, для агитации против коммунистических государств, окружающих США. Чак глубоко верил в то, чем занимался, но его работа не была ни высокооплачиваемой, ни особо почетной. Программы, которые он составлял, были, мягко говоря, инфантильны, фальшивы и необъективны. Адресовались они главным образом школьникам, как в США, так и в соседних коммунистических государствах, а также взрослым с начальным образованием. Конечно, он занимался черной работой, и Мэри много раз упрекала его в этом. Как бы то ни было, он продолжал делать свою работу, хотя за шесть лет их супружества получил множество других предложений. Возможно, он делал это потому, что любил слушать свои слова, произносимые гуманоидальными симулакронами, а может, чувствовал, что его работа необходима. США ушли в глухую экономическую и политическую оборону, и вынуждены были программировать симулакронов-пропагандистов, которые во всем мире выступали представителями ЦРУ, чтобы агитировать, убеждать, воздействовать. Однако...
Три года назад наступил кризис. Одним из клиентов Мэри, запутавшимся в невероятных супружеских проблемах и в трех своих любовницах, был телевизионный продюсер Джералд Фелд, создатель единственного в своем роде телешоу Банни Хентмана. Он также был владельцем большинства популярных комедийных телепрограмм. Во время одной из неофициальных встреч Мэри показала Джералду несколько сценариев, которые Чак написал для отделения ЦРУ в Сан-Франциско. Фелд прочел их с интересом, поскольку (это и объясняло выбор Мэри) в них действительно был немалый заряд юмора. В этом и состоял талант Чака: он писал нечто большее, чем обычные программы... Говорили, что юмор так и брызжет из них. И Фелд попросил Мэри устроить его встречу с Чаком.
Сейчас, стоя у окна в обшарпанной комнатенке, куда он не принес даже смены одежды, и глядя на улицу внизу, Чак вспомнил разговор с Мэри. Беседа была исключительно язвительной, типичной для разговоров такого рода, и каждая реплика Мэри подчеркивала разделяющую их пропасть.
Для Мэри вопрос был ясен: подвернулась возможность поработать, значит, следовало хорошенько обдумать ее. Фелд хорошо заплатит, а Чак приобретет необычайную популярность. Каждую неделю в титрах программы Банни Хентмана на экране будет появляться фамилия Чака, как сценариста, и это сможет увидеть весь некоммунистический мир. Мэри - в этом-то и был ключ ко всей проблеме - могла бы тогда гордиться им, поскольку занятие это было бы исключительно творческим, а для Мэри творчество являлось смыслом жизни. Работа же для ЦРУ, программирование симулакронов-пропагандистов, которые поставляли новости для необразованных африканцев или азиатов, не считалась творческой. Информация повторялась, а ЦРУ пользовалось дурной славой в кругах людей образованных, среди которых вращалась Мэри.
- Ты как муниципальный дворник, собирающий листья в пригородном парке, - сказала разъяренная Мэри.
- Легче всего жить по-твоему и на все поплевывать. Тебе тридцать три года, а ты уже бросил все попытки добиться чего-то в жизни.
- Слушай, - ответил он, - ты мне мать или жена? Твое ли дело воспитывать меня? Зачем мне развиваться? Может, ты думаешь, что я стану председателем ТЕРПЛАНа?
Кроме престижа и денег было тут и нечто большее: она явно хотела, чтобы он изменился. Она, знавшая мужа лучше других, стыдилась его. Если бы он взялся писать для Банни Хентмана, то стал бы иным человеком... по крайней мере, так считала Мэри.
Трудно было отказать ей в логике, но он все-таки настоял на своем и не сменил работы. Надо признать, в глубине души он был довольно апатичным, и одних понуканий было для него недостаточно.
На улице приземлился белый "шевроле-де-люкс", новая шестидверная модель. Чак лениво разглядывал ее и вдруг понял - хотя это и казалось невероятным - что это прилетела его экс-жена. Она нашла его и решила нанести визит.
Его охватили ужас и отчаяние. Даже этого он не сумел - найти такую квартиру, чтобы Мэри не смогла его отыскать. Через несколько дней Нат Уилдер мог бы обеспечить ему легальную защиту, но пока он был беспомощен. Придется принять свою бывшую супругу.
Легко было догадаться, каким образом она его нашла: среднего качества детективные услуги были дешевы и легкодоступны. Скорее всего, Мери отправилась в робоагентство и наняла ищейку, в память которой ввели диаграмму мозговых волн Чака, и автомат всюду следовал за ним. В последнее время поиск людей стал чисто технической проблемой. "Женщина, решившая выследить тебя, - подумал Чак, - может сделать это с легкостью. Возможно, здесь действует некий закон; скажем, закон Риттерсдорфа. В зависимости от желания объекта укрыться, детективные услуги..."
В дверь постучали.
Неохотно отпирая, Чак подумал: "Сейчас она прочтет мне проповедь, в которой использует все возможные аргументы. И конечно, у меня не будет на них никакого ответа. Ничего, кроме чувства, что мы просто не можем быть вместе. Что ее презрение ко мне означает конец наших отношений, слишком решительный, чтобы даже время могло залечить рану".
Он распахнул дверь. Мэри стояла там, темноволосая, невысокая, без макияжа, в своем лучшем пальто из натуральной шерсти. Холодная, образованная женщина, превосходившая его едва ли не во всем.
- Слушай, Чак, - сказала она, - я на это не пойду. Я наняла людей, чтобы они забрали все твои вещи и отвезли на склад. Сейчас я пришла за чеком: мне нужны все деньги с твоего счета. У меня большие расходы.
Так, значит, он ошибся. Никаких слащавых нотаций о разуме и долге. Совсем наоборот: она сделала последний шаг. Это буквально оглушило его, и он только беспомощно таращился на нее.
- Я говорила с Бобом Альфсоном, моим адвокатом, - сказала Мери, - и внесла иск о твоем отказе от прав на дом.
- Что? - переспросил он. - Зачем?
- Чтобы ты мог переписать свою часть дома на меня.
- Зачем?
- Чтобы я могла его продать. Я решила, что мне не нужен такой большой дом, лучше взять наличные. Я хочу отправить Дебби в ту школу на востоке, о которой мы говорили.
Дебора была старшая из детей, но ей было всего шесть лет - слишком мало, чтобы посылать ее так далеко от дома. "Вот это номер", - подумал он.
- Дай мне сперва поговорить с Натом Уилдером.
- Я хочу получить чек прямо сейчас.
Мэри даже не вошла в комнату, она просто стояла на пороге. Чак почувствовал нарастающую панику, страх перед неудачей и жалость к себе. Он проиграл, и она могла получить от него что угодно.
Когда он пошел за чековой книжкой, Мэри шагнула в комнату. Она не сказала ни слова, настолько сильным было ее отвращение, и Чак корчился под ее презрительным взглядом, но ничем не мог ответить. Он сделал вид, будто целиком поглощен выписыванием чека.
- Кстати, - заметила Мэри, - сейчас, когда ты ушел навсегда, я могу принять предложение правительства.
- Какое еще предложение?
- Им нужны психологи-консультанты для межпланетного путешествия. - Она не собиралась объяснять ему детали.
- Ах, да... - У Чака была слабая память. - Благотворительная программа.
Результат терранско-альфийского конфликта многолетней давности. Одинокий спутник системы Альфы, заселенный терранами, которые в результате военных действий оказались отрезанными от метрополии. В системе Альфы, насчитывающей дюжину спутников и двадцать две планеты, было несколько таких анклавов.
Мэри взяла чек, сложила и сунула в карман.
- Тебе что-нибудь заплатят? - спросил он.
- Нет, - неохотно ответила она.
Значит, она будет жить и содержать детей только на его жалованье. До него наконец дошло: она ждала решения суда, которое заставило бы его делать все то, от чего он упрямо отказывался, что и привело к развалу их шестилетнее супружество. Используя свое влияние в судах Мэрион-Каунти она добьется такого приговора, и тогда Чаку придется бросить работу на ЦРУ и поискать что-то совершенно иное.
- Долго тебя не будет? - спросил он. Она явно собиралась хорошо использовать их развод. Теперь она будет делать все то, чего в ее представлении, не позволяло его присутствие.
- Около шести месяцев. Не жди, что я буду с тобой в контакте. В суде меня будет представлять Альфсон. Я подала заявление о разделе, так что тебе это делать незачем.
Инициатива выскользнула из его рук, как обычно он был слишком медлителен.
- Можешь забирать все, - вдруг сказал он.
"То, что ты можешь дать мне сейчас - мало", - говорил ее взгляд. "Все" было почти ничем, если говорить о его достижениях.
- Я не могу дать тебе того, чего не имею, - тихо добавил он.
- Можешь, - ответила Мэри с улыбкой, - потому что суд узнает о тебе то, что я знала всегда. Тебя заставят выполнять стандартные алиментные обязанности.
- Но... должен же и я на что-то жить?
- Прежде всего ты обязан заботиться о нас, - отрезала она.
На это он не нашел ответа и лишь кивнул.
Потом, уже после выхода Мэри, Чак осмотрелся и нашел в шкафу пачку старых гомеогазет. Усевшись на старую софу в датском стиле, стоящую в большой комнате, он принялся просматривать их в поисках статей, касающихся межпланетного путешествия, в которое собиралась Мэри.
- Вот ее новая жизнь, - сказал он себе, - которая заменит супружество.
В газете недельной давности он нашел довольно большую статью и, закурив, принялся внимательно читать.
Американская Межпланетная Служба Здоровья и Общественного Надзора искала психологов, поскольку первоначально спутник был клиникой, центром психиатрического лечения терранских поселенцев, сломленных чрезмерными психическими нагрузками, которые несла с собой колонизация. Альфанцы покинули спутник, оставив там только торговцев.
Все нынешние сведения о спутнике были получены именно от них. Судя по их рассказам, за те десятки лет, что клиника была отделена от Терры, там возникли различного рода цивилизации. Альфанцы не могли оценить степени их развития, не зная критериев, применяемых на Терре. Во всяком случае, на спутнике производились товары, существовала промышленность, и Чак не мог понять, чего ради правительство собиралось вмешиваться. Он легко мог представить Мэри на этом спутнике: она была именно тем типом, который требовался международному агентству ТЕРПЛАН. Люди вроде Мэри всегда добиваются успеха, подумал он.
Чак подошел к архаичному окну и остановился, глядя вниз. Его вдруг пронзило знакомое уже чувство - убежденность, что дальше нет смысла жить. Самоубийство, что бы о нем ни говорили церковь и закон, представлялось единственным выходом.
Рядом было еще одно окно, поменьше. Открыв его, он услышал жужжание реактивного прыгуна, опускающегося на крышу здания где-то в глубине улицы. Когда звук стих, Чак немного помешкал и выбрался на карниз, балансируя над улицей.
И тут чей-то голос, но не его собственный, произнес в его голове:
- Пожалуйста, скажите, как вас зовут. Независимо от того, собираетесь вы прыгнуть или нет.
Чак повернулся и увидел желтого ганимедийского студняка, который тихо протек под дверь комнаты и сейчас формировался в кучку небольших шариков, из которых слагался его обычный облик.
- Я снимаю квартиру напротив, - объяснил студняк.
- У терран есть обычай стучать, - сказал Чак.
- К сожалению, у меня нет ничего, чем бы я мог постучать. Как бы то ни было, я предпочел войти, пока вы не... вышли.
- Это мое личное дело, прыгну я или нет.
- "Ни один терранин не остров", - неточно процитировал студняк. - Добро пожаловать в здание, которое мы, жильцы, называем в шутку "Домом Использованных Ручек". Здесь есть и другие, с которыми вам стоит познакомиться. Несколько терран вроде вас, и множество других существ, из которых часть вызовет у вас отвращение, а другая часть заинтересует. Я хотел попросить у вас чашку йогуртовой закваски, но, принимая во внимание ваши последние намерения, просьбу эту вы сочли бы оскорбительной.
- Я пока не принес сюда никаких вещей. - Чак перекинул ногу через подоконник, спрыгнул в комнату и отошел от окна. Он не удивился при виде ганимедийца: пришельцы извне Терры жили в этаком гетто. Независимо от того, насколько влиятельными и высокопоставленными были они в своем обществе, здесь им приходилось жить во второсортных квартирах вроде этой.
- Я мог бы взять с собой визитку, чтобы представиться, - сказал студняк. - Я Лорд Раннинг Клэм, импортер необработанных драгоценных камней, покупатель золотой бижутерии и, когда позволяет время, фанатичный филателист. В моей комнате находится коллекция марок, выпущенных со времен образования Соединенных Штатов, украшением которой является серия из четырех марок с Колумбом. Если хотите... - Он умолк. - Вижу, что вам не до этого. Во всяком случае, стремление к самоуничтожению временно покинуло ваш разум. Это хорошо. Кроме того...
- Разве закон не запрещает тебе использовать телепатию на этой планете? - спросил Чак.
- Да, но и ситуация была исключительной. Мистер Риттерсдорф, я лично не могу дать вам работу, поскольку не нуждаюсь в услугах пропагандистов, но у меня много связей среди жителей девяти лун, и если вы дадите мне немного времени...
- Нет, спасибо, - резко ответил Чак. - Я хочу остаться один. - Посредников ему уже хватило на всю жизнь.
- Но у меня, в отличие от вашей жены, нет никаких тайных мотивов. - Студняк подплыл ближе. - Как у большинства мужчин Терры, ваше чувство собственной значимости связано со способностью зарабатывать, в которой вы серьезно сомневаетесь, отчего и испытываете чувство вины. Я могу кое-что для вас сделать... но это потребует времени. Сейчас я должен покинуть Терру и вернуться на свою планету. Я заплачу вам пятьсот скинов, американских, разумеется, если вы поедете со мной. Если хотите, можете считать это авансом.
- А что мне делать на Ганимеде? - раздраженно сказал Чак. - Неужели вы не понимаете? У меня есть работа, которой мне вполне хватает, и я не собираюсь ее менять.
- Подсознательно...
- Не лезьте в мое подсознание без разрешения. - Он отвернулся от студняка.
- Мне очень жаль, но ваше стремление к самоубийству даст о себе знать, возможно, еще этой ночью.
- Мне это не мешает.
- Вам может помочь только одно, - изрек студняк, - и это не мое предложение.
- В таком случае, что же это?
- Женщина, которая заменила бы вашу жену.
- Вы ведете себя как...
- Не совсем. Дело не в физической или духовной основе, к этому следует подходить практично. Вы должны найти женщину, которая приняла бы вас и полюбила бы таким, какой вы есть. Иначе вы погибнете. Позвольте мне немного подумать над этим, а вы покуда будьте осторожны. Дайте мне пять часов. - Студняк медленно перетек сквозь щель под дверью в коридор, мысли его становились все слабее. - Как импортер, покупатель и продавец я имею множество контактов с разными типами терран...
Наконец все стихло.
Чак дрожащими руками закурил сигарету. Отойдя подальше от окна, он уселся на старую датскую софу и стал ждать,
Чак не знал, как нужно реагировать на предложение студняка, он был одновременно и разгневан, и тронут, и удивлен. Неужели Лорд Раннинг Клэм и вправду мог ему помочь? Чаку это казалось невозможным.
Прошел час.
И вдруг в дверь постучали. Это не мог быть ганимедиец, ведь тому нечем было стучать. Чак поднялся, подошел к двери и открыл ее.
Перед ним стояла терранская девушка.
3
Хотя ее ждало множество дел, связанных с новой работой для Американской Межпланетной Службы Здоровья и Общественного Надзора, Мэри Риттерсдорф решила сначала утрясти свои личные дела. Она отправилась на реактивном такси в Нью-Йорк, на Пятую Авеню, в контору Джерри Фелда, продюсера программы Банни Хентмана. Неделю назад она дала ему пачку новейших - и самых лучших - сценариев, написанных Чаком для ЦРУ, и теперь пришло время убедиться, имеет ли ее муж, точнее, экс-муж, шансы получить работу.
Если уж Чак не старается найти приличный источник доходов, она сама позаботится об этом. Мэри считала это своей прямой обязанностью, хотя бы потому, что в будущем году она с детьми будет целиком зависеть от заработков Чака.
Опустившись на крышу, Мэри спустилась на девяностый этаж, подошла к стеклянной двери, чуть помешкала, потом открыла ее и вошла в холл, где сидела секретарша мистера Фелда - очень симпатичная, сильно накрашенная, одетая в довольно тесный свитер из шелковистой паутинной ткани. Ее вид заставил Мэри поморщиться. "Неужели только потому, что бюстгалтеры вышли из моды, девушка с таким большим бюстом не может его носить?" - подумала она. Этой лифчик уж точно бы не помешал.
Мэри стояла у стола, чувствуя, как в ней нарастает раздражение. Искусственное увеличение сосков - это уж слишком!
- Я вас слушаю, - сообщила секретарша, глядя сквозь сильный декоративный монокль. Когда она заметила ледяной взгляд Мэри, соски ее съежились, словно от страха.
- Мне нужно видеть мистера Фелда. Я доктор Мэри Риттерсдорф, и у меня мало времени. В пятнадцать часов по нью-йоркскому времени я улетаю на лунную базу ТЕРПЛАНа. - Она постаралась, чтобы ее голос звучал достаточно авторитетно.
После серии бюрократических штучек Мэри пропустили дальше.
За столом из искусственного дуба - последний настоящий дуб погиб десять лет назад - сидел Джерри Фелд с видеопроектором. Он целиком ушел в работу.
- Подождите минутку, доктор Риттерсдорф. - Он указал ей на стул.
Женщина села, положила ногу на ногу и закурила.
На миниатюрном телеэкране Банни Хентман изображал немецкого промышленника. Одетый в голубой двубортный костюм, он объяснял совету управляющих, как использовать в войне новые автономные плуги, производимые их фирмой.
При сообщении о начале военных действий четыре плуга сами формируют механизм, являющийся уже не плугом, а ракетной установкой. Банни объяснял это совершенно серьезно, представлял изобретение, как большое достижение, и Фелд расхохотался.
- У меня мало времени, мистер Фелд, - твердо сказала Мэри.
Фелд неохотно остановил запись и повернулся к ней.
- Я показывал сценарии Банни, и он ими заинтересовался. Юмор вашего мужа - это юмор висельника, но он искренен. Это именно то, что когда-нибудь...
- Все это я знаю, - прервала Мэри. - Мне приходилось выслушивать это годами; он изо дня в день опробывал на мне свои тексты. - Она глубоко затянулась, чувствуя нарастающее напряжение. - Вы думаете, Банни сможет что-то с ними сделать?
- Ничего нельзя сказать, пока ваш муж не встретится с Банни. Вам нет никакого смысла...
Открылась дверь и вошел Банни Хентман.
Мэри впервые встретилась со знаменитым телевизионным комиком и ей стало интересно, чем он отличается от образа на экране? Выяснилось, что он немного ниже и старше, имеет заметную лысину и кажется уставшим. Больше всего Банни напоминал суетливого старьевщика из Центральной Европы: в помятом костюме, плохо выбритый, с редкими спутанными волосами и с окурком сигары в зубах, чтобы еще более усилить впечатление. Но глаза его были внимательны и полны удивительного тепла. Мэри поднялась, удивленная силой его взгляда, который с экрана не действовал.
Это был не просто интеллект, а нечто большее; Банни явно видел... она не смогла бы сказать, что.
Казалось, Банни окружает ореол страдания. И его лицо, и фигура казались пропитанными им. "Да, - подумала Мэри, - именно это выражают его глаза. Воспоминания о давно испытанной боли, которую он помнит до сих пор". Для Банни комедия была борьбой с физическим страданием; поведение, выдающее героическую натуру.
- Бан, - сказал Джерри Фелд, - это доктор Мэри Риттерсдорф. Ее муж написал те сценарии для роботов ЦРУ, которые я показывал тебе в прошлый четверг.
Комик вытянул руку и взял ладонь Мэри. - Мистер Хентман... - начала она.
- Это мой псевдоним, - прервал ее Банни. - Настоящее мое имя, Лайонсблуд Регал. Разумеется, его следовало изменить; кто посмеет войти в шоу-бизнес с именем Лайонсблуд Регал? Меня зовут Лайонсблуд или просто Блуд, а Джерри называет меня Лай-Рег - это символ нашей близости. Кстати, близость в отношениях с женщинами - это именно то, чего я хочу больше всего, - добавил он, продолжая держать руку Мэри в своей.
- Лай-Рег - это твой идентификатор в кабельной сети, - сказал Фелд. - Ты снова все перепутал.
- Точно. - Хентман отпустил руку Мэри. - Итак, фрау доктор Раттенфенгер...
- Риттерсдорф, - поправила Мэри.
- Раттенфенгер, - вставил Фелд, - по-немецки означает "крысиная лапа". Смотри, Бан, не ляпни чего-нибудь еще в этом роде.
- Прошу прощения, - сказал комик. - Послушайте, фрау доктор Риттерсдорф, называйте меня как-нибудь уменьшительно, это будет мне приятно. Я жажду нежности со стороны красивых женщин, во мне сидит маленький мальчик. - Он улыбнулся, но все его лицо было полно той же боли. - Я приму вашего мужа, если смогу видеться с вами, если он поймет истинную цель договора, то, что дипломаты называют "секретными протоколами". Ты же знаешь, - повернулся он к Джерри Фелду, - как докучают мне мои протоколы.
- Чак живет сейчас в развалюхе на Западном Побережье, - сказала Мэри. - Я напишу вам адрес. - Она быстро взяла бумагу, ручку и черкнула несколько слов. - Скажите ему, что он вам нужен, скажите, что...
- Но мне нужен не он, - тихо прервал ее Банни Хентман.
- Вы не могли бы встретиться с ним, мистер Хентман? - осторожно спросила Мэри. - У Чака необычайный талант, жаль будет, если никто его не поддержит.
Дергая нижнюю губу, Хентман спросил:
- Вас беспокоит, что он зарывает его в землю? Мэри кивнула.
- Это его талант. Он сам должен решать.
- Моему мужу, - сказала Мэри, - нужна помощь.
"Я знаю это лучше всех, - подумала она. - Понимать людей - моя профессия. Чак пассивный, инфантильный тип, его нужно подталкивать и тащить, иначе он сгниет в этой ужасной квартире. Или выпрыгнет в окно. Это единственное, что может его спасти, - решила она. - Хотя он ни за что не признается в этом".
- Могу я с вами встретиться? - спросил Хентман, внимательно разглядывая ее.
- Как это встретиться? - Она взглянула на Фелда, но лицо того было невозмутимо, словно он ничего не слышал.
- Просто так, - сказал Хентман. - Не по делу.
- К сожалению, я уезжаю и много месяцев, если не лет, буду работать для ТЕРПЛАНа в системе Альфы.
- Значит, работы для вашего муженька не будет, - ответил Хентман.
- Когда вы уезжаете, доктор Риттерсдорф? - спросил Фелд.
- Скоро. В ближайшие четыре дня. Мне нужно собраться, организовать для детей...
- Четыре дня, - задумчиво сказал Хентман, не сводя с нее глаз. - Вы с мужем живете порознь? Джерри говорил...
- Да, - ответила Мэри. - Чак переехал от меня.
- Приглашаю вас пообедать сегодня со мной, - предложил Банки. - А перед этим я загляну к вашему мужу или пошлю туда кого-нибудь. Мы дадим ему шесть недель на пробу, пусть пишет сценарии. Договорились?
- Я не против пообедать с вами, но...
- Ничего, кроме этого, - быстро сказал Хентман. - Только обед. В ресторане, который вы сами выберете. Где-нибудь в США. Но если из этого выйдет нечто большее... - Он усмехнулся.
Вернувшись на Западное Побережье, Мэри поехала городским монорельсом в центр Сан-Франциско, в контору ТЕРПЛАНа.
Вскоре она ехала в лифте, а рядом с ней стоял коротко остриженный, хорошо одетый молодой человек - служащий информационной службы ТЕРПЛАНа Лоуренс Макрэ.
- Наверху ждет группа репортеров. Вероятно, они потребуют от вас подтверждения гипотезы, что терапевтический проект только прикрытие для завоевания Террой Альфы Третьей Эм-два, что на самом деле мы собираемся вновь прибрать эту колонию и отправить туда поселенцев, - говорил мужчина.
- Но ведь перед войной она была нашей, - заметила Мэри. - Как же иначе мы могли использовать ее как клиническую базу?
- Верно, - согласился Макрэ. Они вышли из лифта и пошли вдоль коридора. - Но за последние двадцать пять лет там не приземлился ни один корабль с Терры, а по закону это означает конец наших притязаний на эту землю. Пять лет назад спутник получил политическую и юридическую автономию. Но если мы высадимся там и реорганизуем медицинский центр с техниками, врачами, терапевтами и что там еще требуется, это будет свидетельствовать о возобновлении наших претензий. Претензий, которых никогда не предъявляли альфанцы. Возможно, потому, что они до сих пор отстраиваются после войны. А может, спутник не то, что им требуется. Они провели рекогносцировку и решили, что тамошние условия просто не подходят им. Прошу сюда. - Он придержал дверь.
Мэри вошла и оказалась лицом к лицу с репортерами. Их было человек пятнадцать, половина с камерами. Глубоко вздохнув, женщина подошла к трибуне.
- Уважаемые господа, представляю вам доктора Мэри Риттерсдорф, известного советника по семейным делам из Мэрион-Каунти, которая, как вам известно, добровольно согласилась участвовать в реализации проекта, - произнес Макрэ в микрофон.
- Доктор Риттерсдорф, - словно нехотя заговорил один из репортеров. - Как называется проект? "Психоз"? Остальные репортеры рассмеялись.
- Рабочее название проекта "Операция Пятьдесят Минут", - ответил Макрэ.
- Что вы собираетесь делать с больными, когда отловите их? - спросил другой репортер. - Заметете их под коврик?
- Для начала мы хотим разобраться в ситуации, - заметила Мэри. - Нам уже известно, что бывшие пациенты и их потомство живы. Я не утверждаю, будто мы знаем, насколько жизнеспособно общество, созданное ими. По-моему, его там вообще не может быть. Мы обеспечим лечение, кому сумеем, сосредоточив максимальное внимание на детях.
- Когда вы надеетесь попасть на Альфу Третью Эм-два, миссис доктор? - спросил репортер. Фотоаппараты защелкали, как стая улетающих птиц.
- Думаю, недели через две.
- Вы не будете получать за это деньги? - спросил журналист.
- Нет.
- Значит, вы уверены, что все это делается во имя общественного блага? Что причина только в этом?
- Ну-у, - сказала Мэри с некоторым колебанием, - это...
- Значит, Терра получит выгоду от того, что сунет свой нос в жизнь бывших пациентов психиатрической лечебницы? - Голос журналиста был преувеличенно вежлив.
- Что мне ответить? - спросила Мэри, обращаясь к Макрэ.
- Ответ на данный вопрос лежит вне компетенции доктора Риттерсдорф. По профессии она психолог, а не политик. А я отказываюсь отвечать.
Поднялся высокий худощавый репортер и спросил, медленно цедя слова:
- Неужели экспертам ТЕРПЛАНа не пришло в голову, что они должны оставить спутник в покое и относиться к его культуре, как к любой другой, то есть, уважая ее ценности и обычаи?
- Мы еще ничего толком не знаем, - неуверенно ответила Мэри. - Возможно, когда будем знать больше... - Она запуталась в объяснениях и умолкла. - Но это не культура. У нее нет традиций. Это общество, состоящее из психически больных людей и их потомства, общество, возникшее всего двадцать пять лет назад. Незачем преувеличивать его значение, сравнивая с культурами Ганимеда или Ио. Какие ценности могут создать психически больные люди, да еще за такое короткое время?
- Но вы сами говорили, - буркнул репортер, - что пока ничего о них не знаете. Все, что вам известно, это...
- Если они создали стабильную и жизнеспособную культуру, мы оставим их в покое, - резко прервал его Макрэ. - Но решение будут принимать эксперты, такие, как миссис Риттерсдорф, а не вы и не я. Откровенно говоря, мы считаем, что нет ничего более опасного, чем общество, в котором доминируют психически больные люди. Из этого может возникнуть самое худшее, что только можно представить: фанатический религиозный культ, параноидальное националистическое мировоззрение, варварская деструктивность маниакального типа. Это вполне оправдывает наше исследование Альфы Третьей Эм-два. Этот план должен защитить наши собственные ценности и нашу собственную жизнь.
Репортеры молчали, выступление Макрэ, похоже, убедило их. Мэри тоже была согласна с ним.
Потом, когда они с Макрэ покинули комнату, она спросила:
- У экспедиции и вправду такая цель?
- Вы хотите знать, сильно ли мы обеспокоены существованием безумного общества? Разве подобное общество не должно нас беспокоить? - спросил Макрэ, глядя на нее. - Думаю, официального объяснения должно хватить даже вам. - Понимаю, я не должна спрашивать. - Она смотрела на молодого чиновника ТЕРПЛАНа. - Я должна...
- Вы должны заниматься терапией - и это все. Я же не говорю вам, как лечить больных, зачем же вам подсказывать мне, как делать политику? - Взгляд его был холоден. - Однако я скажу вам о цели операции, которая вам и в голову не пришла бы. Вполне вероятно, что за двадцать пять лет общество психически больных людей нашло технические решения, которые мы сможем использовать. Особенно маньяки, наиболее активная группа. - Он нажал кнопку лифта. - Я знаю, что это весьма изобретательные люди, впрочем, как и параноики.
- И только этим объясняется столь долгое выжидание Терры? - спросила Мэри. - Вы просто хотели посмотреть, как будет развиваться техническая мысль?
Макрэ улыбнулся, но не ответил. Он казался очень уверенным в себе. И это было ошибкой, учитывая все, что современная наука знала о психопатах. Возможно, даже фатальной ошибкой.
Часом позже, возвращаясь домой в Мэрион-Каунти, Мэри обдумывала принципиальные несоответствия в позиции правительства. С одной стороны они опасались культуры Альфы Третьей Эм-два, а с другой - пытались узнать, не создала ли она что-нибудь полезное. Почти сто лет назад Фрейд показал, насколько ошибочной может быть двойная логика. В сущности, одна цель исключала другую. Психоанализ обобщал это: когда на виду две взаимно противоположные причины проступков, настоящий мотив бывает совершенно иным; это была третья возможность, которую правительственные чиновники не сознавали. Мэри задумалась, какова же истинная причина в данном случае. Как бы то ни было, план, для реализации которого она предложила свою помощь, уже не выглядел идеалистическим. И она чувствовала еще кое-что: истинная цель этой акции сулит правительству большую выгоду. Скорее всего, она никогда не узнает, что же это за цель.
Она укладывала багаж, и вдруг почувствовала, что не одна в комнате. В дверях стояли двое мужчин. Мэри быстро вскочила.
- Где мистер Риттерсдорф? - спросил тот, что повыше, протягивая в ее сторону темную идентификационную карточку. Мужчины были сослуживцами ее мужа из филиала ЦРУ в Сан-Франциско.
- Выехал, - ответила она. - Я дам вам его адрес.
- Мы получили сообщение от неизвестного информатора, - сказал тот, что постарше, - что ваш муж может совершить самоубийство.
- Такое с ним бывает, - ответила она, записывая адрес дыры, в которой жил сейчас Чак. - Я бы не беспокоилась за него; он хронически болен, но не до такой степени.
Старший из сотрудников ЦРУ разглядывал ее с явной враждебностью.
- Я вижу, вы живете отдельно.
- Да, но это не ваше дело. - Она одарила его короткой профессиональной улыбкой. - Можно мне теперь заняться своими делами?
- Наша организация, - сказал мужчина, - старается обеспечить защиту всем своим работникам. Если ваш муж совершит самоубийство, мы проведем следствие, чтобы установить, насколько в этом виновны вы. А это может быть неприятно, имея в виду вашу профессию, верно?
- Пожалуй, да, - ответила Мэри после короткой паузы. Заговорил младший:
- Прошу отнестись к этому, как к неофициальному предупреждению. Миссис Риттерсдорф, мы просим вас не давить на мужа. Понимаете? - Глаза его были холодны и безжизненны.
Она кивнула и вздрогнула.
- А если он случайно появится здесь, прошу направить его к нам. Правда, он взял трехдневный отпуск, но мы хотели бы все-таки с ним поговорить, - сказал старший, после чего оба вышли из комнаты.
Когда они скрылись, Мэри, облегченно вздохнув, продолжила сборы.
"Я не позволю цеэрушникам учить меня, что мне делать, - сказала она себе. - Я буду говорить своему мужу, что захочу, и буду делать, что захочу. Они не защитят тебя, Чак. - Она собирала вещи, со злостью запихивая их в чемодан. - Ты только ухудшил дело, втянув их в это. Бедный испуганный дурак. Думаешь, что сумеешь меня запугать, присылая сюда своих сослуживцев? Можешь бояться их сам, а я - дудки! Это же просто тупые фараоны".
Она прикинула, не позвонить ли адвокату и не сообщить ли ему об угрозах ЦРУ, однако потом решила, что не стоит. "Успеется. Подожду, пока дело о разводе окажется в суде, а потом представлю это как доказательство. Я покажу им, какую жизнь вела с мужем, постоянно находясь под давлением со стороны ЦРУ".
Она запихнула в чемодан последний свитер и быстрым движением захлопнула его.
"Бедный Чак, - сказала себе Мэри, - в суде у тебя не будет никаких шансов. Тебе никогда не догадаться, какого туза я вытащу из рукава. Ты до конца жизни не расплатишься, и до конца жизни не освободишься от меня".
Она начала старательно укладывать платья, пакуя их в большой кофр со специальными вешалками.
"Это обойдется тебе дороже, чем ты сможешь заплатить", - пообещала она.
4
Девушка, стоявшая в дверях, сказала мягким, неуверенным голосом:
- Э-э, меня зовут Джоан Триест. Лорд Раннинг Клэм сказал, что ты только что сюда въехал. - Она заглянула вглубь комнаты. - Ты еще не принес никаких вещей? Может, тебе нужна помощь? Если хочешь, я могу повесить шторы или почистить полки на кухне.
- Спасибо, я справлюсь сам, - ответил Чак.
Его тронуло, что студняк прислал девушку. Ей было не более двадцати лет, каштановые волосы без какого-либо особого оттенка, заплетенные в толстую косу, опускались ей на спину. Совершенно обычные волосы. Она была бледной, можно даже сказать, белой и, хоть и стройная, хорошей фигуры не имела. Одета она была в обтягивающие темные брюки и мужскую хлопчатобумажную рубашку. Как диктовала мода, она не носила лифчика, но ее соски выглядели обычными плоскими темными кружками под белой блузкой - то ли у нее не было денег, то ли она просто не хотела делать себе популярную операцию, чтобы увеличить их. Чаку подумалось, что она бедна. Может быть, студентка.
- Лорд Раннинг Клэм, - объяснила девушка, - родом с Ганимеда. Он живет напротив, - она слабо улыбнулась, и он заметил, что у нее очень красивые зубы, белые и ровные. Почти идеальные.
- Да, - сказал Чак. - Он затекал сюда около часа назад, а потом обещал кого-нибудь прислать. Видимо, он думал, что...
- Ты и вправду собирался покончить с собой?
Помолчав, он пожал плечами.
- Студняк подумал именно так.
- Я знаю, что так и было. Это даже сейчас заметно. - Она прошла мимо него, войдя в комнату. - Я, видишь ли, пси.
- Какого рода пси? - Он оставил дверь в коридор открытой и потянулся за сигаретами. - Они бывают разными. От тех, что могут двигать горы, до тех, которые только...
- У меня очень скромная сила, но взгляни... - Она застенчиво улыбнулась и подняла полу рубашки. - Видишь мой значок? Я действительный член Организации Американских Пси. Могу заставить время вернуться обратно. На ограниченной площади, скажем, двенадцать на девять, примерно как твоя комната. И до пяти минут. - Она улыбнулась, еще раз показав свои зубы. Улыбка совершенно меняла лицо девушки, делала его красивым. Пока она улыбалась, на нее было приятно смотреть, и Чаку казалось, что это кое-что говорит о ней. Красота словно пробивалась изнутри. Внутри она была прелестна, и Чак подумал, что со временем это будет все более выходить наружу, делая ее красавицей.
- Это полезный талант? - спросил он.
- Его применение ограничено. - Девушка села на подлокотник софы, сунула руки в карманы и начала объяснять. - Я работаю для Департамента Полиции в Россе. Меня посылают на тяжелые дорожные происшествия. Можешь смеяться, но это действительно помогает. Я возвращаю время к моменту перед катастрофой, а если уже слишком поздно, если прошло более пяти минут, порой могу вернуть жизнь человеку, который только что умер. Понимаешь?
- Угу, - ответил он.
- Платят за это немного, но, что хуже всего, я должна быть готова все двадцать четыре часа в сутки. Меня извещают, и я мчусь на место происшествия суперскоростным реактивным прыгуном. Смотри. - Она повернула голову, показывая правое ухо, и Чак увидел в нем небольшую капсулу - полицейский приемник. - Меня всегда могут вызвать. Это значит, что я всегда должна быть в нескольких секундах от транспорта. Мне можно ходить в рестораны, театры, к знакомым, но...
- Ну что ж, - заметил Чак, - может, когда-нибудь ты спасешь жизнь и мне.
"Если бы я прыгнул, - подумал он, - она могла бы вернуть меня к жизни. Какая огромная услуга..."
- Я спасла уже много людей. - Джоан протянула руку. - Не угостишь сигаретой?
Он угостил ее и закурил сам, как обычно, чувствуя себя виноватым.
- А что делаешь ты? - спросила она.
Поколебавшись, - не потому что стыдился, а потому, что занятие его имело довольно низкий рейтинг в общественном мнении, - он описал свою работу для ЦРУ. Джоан Триест слушала внимательно.
- Значит, ты защищаешь правительство от падения? - с довольной улыбкой спросила она. - Это здорово!
- Спасибо, - робко поблагодарил он.
- Подумай только: в эту минуту сотни симулакронов во всем коммунистическом мире повторяют твои слова, останавливая людей на углах улиц и в джунглях. - Глаза ее сверкали. - А я просто помогаю Департаменту Полиции.
- Есть такой закон, - сказал Чак, - который я называю Третьим Законом Риттерсдорфа, Законом Убывающего Значения. Он гласит, что в зависимости от продолжительности работы, профессия становится для тебя все менее важной.
Он вернул девушке улыбку. Ее сверкающие глаза и лучезарная улыбка помогли ему забыть отчаяние, только что давившее на него.
Джоан прошлась по комнате.
- Ты собираешься переносить сюда свои вещи или будешь жить, как сейчас? Я могу помочь тебе, да и Лорд Раннинг Клэм охотно присоединится. Дальше по коридору живет существо из жидкого металла, оно родом с Юпитера. Его зовут Эдгар. Сейчас он гибернирован, но когда вернется к жизни, вероятно, заглянет сюда. А в комнате слева живет мысле-птица с Марса, знаешь, с такими разноцветными перьями. У нее нет рук, но она передвигает предметы с помощью психокинеза. Она тоже могла бы помочь, но сегодня занята - высиживает яйца.
- О боже, - сказал Чак. - Что за полигенный дом. - Он слегка обалдел от всего услышанного.
- Этажом выше живет ленивец с Каллисто, который обертывается вокруг обычной лампы... Когда зайдет солнце, он проснется и отправится за покупками. А студняка ты уже видел. - Она энергично, хоть и неумело, затянулась сигаретой. - Мне нравится это место, здесь можно встретить почти все формы жизни. До тебя эту комнату занимал мох с Венеры, и я спасла ему жизнь, когда он высох... им нужна влага, а в Мэрион-Каунти для них слишком сухо. В конце концов он перебрался в Орегон, где постоянно идут дожди. - Она умолкла и внимательно посмотрела на Чака. - Ты выглядишь так, словно у тебя масса проблем.
- Настоящих нет, только надуманные. Такие, которых можно было бы избежать.
"Неприятности, - подумал он. - Если бы я поработал головой, я никогда бы в них не впутался. Незачем было мне жениться".
- А как зовут твою жену?
- Мэри, - ответил он, слегка удивленный вопросом.
- Нельзя же кончать с собой только потому, что вы расстались. Несколько месяцев, может, недель - и ты снова придешь в себя. Сейчас ты чувствуешь себя... неполным, а это всегда болезненно. Я знаю, потому что раньше здесь жила некая протоплазма... Она страдала каждый раз, когда делилась и все же была вынуждена это делать, чтобы расти.
- Да, рост - штука болезненная, - Чак подошел к окну и еще раз взглянул на скоростные тротуары, машины и. реактивных прыгунов. Он подошел так близко...
- Здесь можно жить, - сказала Джоан. - Я знаю, потому что жила уже во многих местах. В Департаменте Полиции хорошо знают "Убежище Использованных Ручек", - добавила она откровенно. - У нас было здесь много работы: мелкие кражи, драки, даже убийство. Это не самое тихое место.
- И все же...
- И все же я считаю, тебе стоит здесь остаться. У тебя будет компания, в основном ночью, когда начинают проявлять активность внеземные существа. Сам увидишь. А Лорд Раннинг Клэм может быть по-настоящему хорошим другом. Он помог уже многим людям. У ганимедийцев есть то, что святой Павел назвал caritas... и помни, святой Павел говорил, что caritas - это высшая добродетель. Сейчас, кажется, используют термин "эмпатия".
Дверь квартиры открылась, и Чак резко повернулся. Появились двое мужчин, обоих он хорошо знал: его шеф Джек Элвуд и Пит Петри, тоже сценарист. Увидев его, мужчины вроде бы успокоились.
- Черт побери, - сказал Элвуд, - мы уж думали, что явимся слишком поздно. Мы заглянули к тебе домой, надеялись застать тебя там.
- Я из Департамента Полиции в Россе, - вмешалась Джоан Триест. Голос ее звучал холодно. - Можно взглянуть на вашу идентификационную карточку?
Элвуд и Петри показали удостоверения ЦРУ, потом повернулись к Чаку.
- Что здесь делает городская полиция? - спросил Элвуд.
- Это моя знакомая, - ответил Чак.
Элвуд пожал плечами, его явно не интересовали подробности.
- Ты не мог найти себе квартиру получше? - Он с брезгливой миной оглядел комнату.
- Я здесь временно, - буркнул Чак.
- Смотри, не скатись, - вставил Петри. - А кроме того, твой отпуск отменен. Начальство считает, что ты должен быть на работе... ради твоего же блага. Тебе нельзя оставаться одному, нельзя погружаться в размышления.
- Он разглядывал Джоан Триест, явно подумывая, не она ли помешала Чаку совершить самоубийство. Никто не собирался его просвещать на этот счет. - Так ты вернешься с нами в контору? У нас масса работы, на всю ночь.
- Спасибо, - ответил Чак, - но я должен перевезти свои вещи. Нужно устроиться, хотя бы кое-как.
Он no-прежнему хотел остаться один, хотя и был им благодарен. Однако инстинкт толкал его к бегству, он хотел спрятаться.
- Я могу остаться с ним, на какое-то время, - сказала Джоан Триест, - пока меня не вызовут. Обычно меня вызывают около пяти, когда начинается интенсивное движение на улицах. Но до тех пор...
- Послушайте!.. - резко сказал Чак.
Все трое вопросительно посмотрели на него.
- Если человек захочет покончить с собой, вам его не остановить. Его можно только отвлечь. Возможно, пси, вроде Джоан, и вытащит его, но даже если вы вернете его к жизни, он найдет способ сделать это снова. Так что оставьте меня в покое. - Он чувствовал себя вконец утомленным.
- В четыре у меня встреча с моим адвокатом, меня ждет множество дел, и мне просто некогда болтать с вами. Глянув на часы, Элвуд предложил:
- Я подвезу тебя до адвоката... хоть какой-то с нас толк. - Он кивнул Петри.
- Может, еще увидимся, - сказал Чак Джоан. - Когда-нибудь. - Сейчас он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом. - Спасибо, - добавил он, не зная точно, за что ее благодарит.
- Лорд Раннинг Клэм у себя в комнате, - отозвалась она с мягким нажимом, - и может принимать твои мысли. Если ты решишь покончить с собой, он услышит и помешает. Так что, если ты все-таки собираешься...
- О'кэй, - ответил Чак. - Не буду даже пытаться.
Он вышел с Элвудом и Петри, Джоан последовала за ними.
Когда они шли по коридору, он заметил, что дверь в комнату студняка открыта. Большой желтый бугор шевельнулся, изображая приветствие.
- Тебе тоже спасибо, - с иронией сказал Чак и пошел следом за своими сослуживцами из ЦРУ.
По дороге в контору Ната Уилдера в Сан-Франциско Джек Элвуд заметил:
- Ты, конечно, слышал об "Операции Пятьдесят Минут". Мы попросили включить туда нашего человека. Обычная просьба, которую, разумеется, учли. - Он задумчиво смотрел на Чака. - Думаю, в этом случае мы используем симулакрона.
Чак Риттерсдорф равнодушно кивнул. Использование симулакронов в потенциально опасных ситуациях было обычным делом. ЦРУ не любило терять людей.
- Симулакрон, - сказал Элвуд, - заказанный для нас "Дженерал Дайнемикс" в Пало Альто, уже закончен, и ты можешь его осмотреть. - Он вынул из кармана карточку и прочел запись. - Его зовут Дэниел Мэйджбум, двадцать шесть лет, англосакс... Закончил университет в Стэнфорде, магистр политологии. Год учился в Сан-Хосе, потом поступил в ЦРУ. Именно это мы скажем остальным участникам операции. Только мы будем знать, что он симулакрон и собирает данные для нас. Пока мы еще не решили, кто будет им управлять. Может быть, Джонсон.
- Этот дурак? - фыркнул Чак.
До определенной степени симулакрон мог действовать самостоятельно, но операция подобного типа требовала слишком сложных решений. Предоставленный самому себе, Дэн Мэйджбум наверняка будет скоро раскрыт. Он мог ходить, говорить, но когда подходило время выбора линии поведения, хороший оператор, сидевший в совершенно безопасном Первом Уровне здания ЦРУ в Сан-Франциско, брал управление на себя.
Когда они поставили машину на крыше конторы Ната Уилдера, Элвуд задумчиво добавил:
- Я думал, Чак, что Дэном мог бы управлять ты. Джонсон, как ты сам заметил, не из лучших.
Чак удивленно воззрился на него.
- Почему? Это не моя работа. - Он знал, что ЦРУ располагало корпусом людей, специально обученных управлять симулакронами.
- Прими это, как своего рода услугу, - медленно сказал Элвуд, глядя на напряженное послеобеденное воздушное движение, висевшее над городом, словно облако дыма. - Ты мог бы оказаться рядом со своей женой, говорить с ней.
- Абсолютно исключено, - ответил Чак, помолчав.
- Ну, хотя бы затем, чтобы за ней наблюдать.
- Зачем?! - Чака захлестнула ярость и негодование.
- Будем реалистами, - сказал Элвуд. - Для психиатров ЦРУ очевидно, что ты все еще любишь ее. А нам нужен штатный оператор для Дэна Мэйджбума. Петри несколько недель может пописать сценарии. Попробуй и увидишь, что тебе понравится. Если же нет - вернешься к своим бумагам. Боже мой, ты годами программировал симулакронов и, держу пари, эта работа покажется тебе чепуховой. Ты будешь на том же корабле, что и Мэри, приземлишься на Альфе Третьей Эм-два вместе с ней.
- Нет, - повторил Чак. Он открыл дверь машины и вышел на посадочную плиту. - Увидимся позднее. Спасибо, что подвезли.
- Ты же знаешь, я мог бы приказать тебе, - заметил Элвуд. - И я сделал бы это, если бы знал, что так будет лучше для тебя. Кстати, так оно и есть. Пожалуй, вот что я сделаю: возьму в ФБР дело твоей жены и внимательно просмотрю его. В зависимости от того, какого она типа человек... - Он махнул рукой. - На основании этого я и приму решение.
- А кем она должна быть, чтобы я следил за ней симулакроном ЦРУ? - спросил Чак.
- Женщиной, к которой стоит вернуться, - ответил Элвуд и закрыл дверь машины.
Петри запустил двигатель, и машина взмыла в небо. Чак проводил ее взглядом.
- Типичное суждение цеэрушника, - саркастически сказал он самому себе. - Пора бы уже привыкнуть.
Но в одном Элвуд был прав: он запрограммировал множество симулакронов вполне убедительной риторикой. Если бы он взял управление в свои руки, то мог бы не только успешно управлять Дэном Мэйджбумом, или как там его зовут, но смог бы превратить робота в тонкий инструмент, с помощью которого обманывал бы и даже уничтожал окружающих. Сам он не обладал даром убеждения, однако был мастером своего дела. Дэн Мэйджбум в его руках мог бы встретиться с Мэри лицом к лицу... и Джек Элвуд знал это лучше всех. Ничего удивительного, что он предложил это Чаку.
Однако эта идея вызвала у него отвращение. Он буквально корчился при одной мысли об этом и все-таки не мог отказаться - ведь на Земле тоже не было ничего хорошего.
Следовало найти человека, на которого можно было бы положиться во время управления симулакроном. Кого-нибудь, кто мог охранять его интересы... например, Петри.
Потом он подумал: "А какие они - мои интересы?" Глубоко задумавшись, Чак пошел по платформе; новая идея, подсунутая Элвудом, незаметно овладела его мыслями.
Симулакрон ЦРУ с Мэри на далеком спутнике совершенно иной звездной системы, среди больных людей безумного общества... там он мог бы сделать кое-что, и это сошло бы ему с рук. Однако, это не та идея, которой можно с кем-то поделиться. Он даже себе не смел признаться в этом намерении, и все же это имело некоторые преимущества перед самоубийством, до которого он почти дошел. "В тамошних условиях, да еще с помощью машины ЦРУ, или точнее, "Дженерал Дайнемикс", я мог бы убить ее, - сказал он сам себе. - И почти наверняка был бы оправдан, потому что симулакрон, управляемый с такого расстояния, часто действует по своему усмотрению. Стоит попробовать. В суде я буду утверждать, что симулакрон действовал сам. Я могу представить бесчисленные документы, доказывающие, что роботы часто делают такое... История ЦРУ полна таких вот проколов в самые решающие моменты. И следствие ни черта не докажет".
Он подошел к двери Ната Уилдера, открыл ее и вошел внутрь, продолжая размышлять о том же.
Хорошая это идея или плохая, но она из тех, которые нескоро выветриваются из головы, если уж в нее попали. Подобно idee fixe, она захватила все его мысли и уходить не собиралась.
Даже теоретически это не могло быть "идеальным преступлением". Вся тяжесть подозрений падет именно на него. Судья - кто бы ни вел это дело - сразу поймет, что произошло, как и репортеры, среди которых - самые умные головы США. Но подозрения и доказательства - вещи разные. Кроме того, он до некоторой степени мог скрыться за завесой тайны, постоянно окружающей действия ЦРУ.
Между Террой и системой Альфы лежало более трех световых лет - неизмеримо далеко. Разумеется, это слишком много, чтобы - в обычных условиях - совершить убийство. Искажение сигналов, проходящих через гиперпространство, признавалось постоянно действующим фактором. Адвокат, если он достаточно хорош, мог бы сыграть даже на одном этом аргументе.
А Нат Уилдер был именно таким адвокатом.
5
Вечером того же дня, пообедав в ресторане "Голубой Лис", Чак позвонил домой своему шефу, Джеку Элвуду.
- Я бы хотел увидеть существо, которое вы называете Дэн Мэйджбум, - осторожно сказал он.
Лицо шефа на небольшом экране улыбнулось.
- Хорошо. Возвращайся в свою халупу, Дэн к тебе заглянет. Сейчас он у меня дома, моет посуду. Что заставило тебя решиться?
- Так, ничего конкретного, - ответил Чак и положил трубку.
Он вернулся к себе - ночью его комната выглядела еще более удручающе - и сел, ожидая Дэна.
Почти сразу же в коридоре послышался низкий мужской голос, спрашивающий его, а потом в его мозгу прозвучали мысли ганимедийского студняка:
- Мистер Риттерсдорф, вас ищет какой-то джентльмен.
Чак открыл дверь. На пороге стоял невысокий мужчина средних лет с заметным брюшком, в старомодном костюме.
- Мистер Риттерсдорф? - угрюмо спросил он. - О, боже, ну и помойка, полно чужаков. Что делает здесь терранин? - Он вытер потное лицо платком. - Я Банни Хентман. А ты сценарист? Или я перепутал адрес?
- Я пишу сценарии для симулакронов, - ответил Чак. Он знал, что это - дело рук Мэри. Она хотела быть уверена, что он будет зарабатывать достаточно, чтобы содержать ее.
- Почему ты меня не узнал? - буркнул Хентман. - Разве я не пользуюсь мировой славой? А может, ты не смотришь телевизор? - Он раздраженно затянулся сигарой. - В общем, я пришел. Хочешь ты для меня работать или нет? Слушай, Риттерсдорф, я не привык упрашивать. Твоя писанина хороша, согласен. Где твоя комната? Или мы так и будем стоять в коридоре? - Он заметил приоткрытую дверь Чака и направился к ней.
Чак последовал за ним, стараясь собраться с мыслями. Ясно было, что от Хентмана не просто избавиться. Но, с другой стороны, его присутствие ничему не мешало: это будет хорошая проверка надежности Дэна Мэйджбума.
- Надеюсь, вы понимаете, - сказал он Хентману, когда закрыл дверь, - что я не очень-то нуждаюсь в этой работе.
- Конечно, конечно, - кивнул Хентман. - Я знаю, что ты патриот и тебе нравится работать для ЦРУ. Слушай, - он поманил его пальцем, - я могу платить тебе в три раза больше, чем они. И свободы в работе у тебя будет больше. Однако последнее слово относительно формы использования всего написанного, разумеется, будет моим. - Он оглядел комнату. - Это напоминает мне мое детство в Бронксе. Что с тобой случилось? Неужели жена разорила тебя? - В глазах его мелькнуло сочувствие. - Да-а, это тяжело, я-то знаю. Я три раза разводился, и каждый раз это стоило мне чертовски дорого. Закон стоит на стороне женщин. Твоя жена симпатична, но... - он махнул рукой. - Я уж сам не знаю, какая-то она холодная. Понимаешь, что я имею в виду? Какая-то расчетливая. Я тебе не завидую. На такой женщине нельзя жениться. Нужно сначала убедиться, что это просто роман. - Он взглянул на Чака. - Но ты-то семьянин, это видно по тебе. Ты играешь честно. Такая женщина, как Мэри, может тебя растоптать, и ты станешь плоским, как задница насекомого.
В дверь постучали, и в ту же секунду Чак принял мысль ганимедийца, Лорда Раннинга Клэма:
- Еще один гость, мистер Риттерсдорф. На этот раз моложе.
- Прошу прощения, - сказал Чак Хентману, подошел к двери и открыл ее.
- Кто это здесь пользуется мысле-речью? - пробормотал за его спиной Хентман.
Молодой мужчина с невозмутимым лицом, в самом модном костюме от братьев Хардинг, обратился к Чаку:
- Мистер Риттерсдорф? Я Дэн Мэйджбум. Мистер Элвуд просил меня заглянуть к вам.
Хорошая работа, даже он сперва не догадался. Чак почувствовал возбуждение, когда понял это.
- Конечно, входите. - Он проводил симулакрона в свою убогую квартиру. - Мистер Мэйджбум, это Банни Хентман, знаменитый телевизионный комик. Помните, тот йе-йе, бум-бум Хентман, который носится в костюме косоглазого кролика с вислыми ушами.
- Какая честь, - сказал Мэйджбум, протягивая руку. Они обменялись рукопожатиями, меряя друг друга взглядами. - Я много раз смотрел вашу программу. Обхохочешься.
- Да, - буркнул Банни Хентман, сурово глядя на Чака.
- Дэн - новый работник нашей конторы, мы встречаемся впервые. Будем теперь работать вместе.
- Теперь ты будешь работать на меня, - энергично запротестовал Хентман. - Или ты еще не понял? Мои служащие приготовили контракт. - Хмурясь, он сунул руку в карман.
- Я случайно не помешал? - спросил Мэйджбум, отступая на шаг. - Я могу зайти попозже, мистер Риттерсдорф. Чак, если можно тебя так называть.
Хентман взглянул на него, пожал плечами и принялся разворачивать контракт.
- Смотри сюда... вот сколько ты будешь получать. - Он ткнул сигарой в бумагу. - Разве эта банда шпиков может платить тебе столько? Смешить Америку тоже патриотическое занятие, оно сохраняет моральные ценности и высмеивает коммунистов. В сущности, это даже более патриотично, чем то, что ты делаешь сейчас. Эти симулакроны - просто бездушные тупицы, мне о них даже думать противно.
- Согласен с вами, - сказал Дэн Мэйджбум. - Но, мистер Хентман, есть и другая сторона медали. Сейчас я вам все объясню. Мистер Риттерсдорф... Чак, делает то, чего не может никто другой. Программирование симулакронов - это искусство; без мастерского программирования они ни на что не годны, и любой, даже ребенок, запросто отличит их от человека. Но правильно управляемые... - он улыбнулся. - Вы никогда не видели симулакронов Чака в деле. Это просто невероятно. Мистер Петри тоже мастерски программирует, - добавил он. - Иногда даже лучше Чака.
Разумеется, это Петри сам себе делал рекламу. Чак не сумел сдержать смеха.
- Возможно, мне стоит нанять этого Петри, если он так хорош, - угрюмо заметил Банни Хентман.
- Для ваших целей, - сказал Мэйджбум, - Петри, может быть, даже лучше. Я понимаю, что нравится вам в сценариях Чака, но дело в том, что однажды это исчезнет. Вряд ли он сможет долго оставаться таким остроумным. А вот...
- Ври больше! - рявкнул Хентман Мэйджбуму, а потом повернулся к Чаку. - Я не могу так разговаривать. Может, пойдем куда-нибудь?
Его явно раздражало присутствие Дэна... Что-то тут было не так.
В голове Чака снова возникли мысли студняка:
- Великолепная, очаровательная девушка, хоть и без операции увеличения сосков, вошла в здание, мистер Риттерсдорф. Ищет вас. Я сказал, чтобы она поднялась наверх.
Банни Хентман, видимо, тоже принимающий мысли студняка, с отчаянием заметил:
- Неужели здесь негде поговорить? Кто там еще, черт возьми? - Он повернулся к двери.
- Мисс Триест не помешает вашему разговору, мистер Хентман, - сказал Дэн Мэйджбум.
Чак удивился: симулакрон был знаком с Джоан, но тут же понял, что это не программа. Это Петри управлял им из здания ЦРУ в Сан-Франциско.
Дверь открылась, и Джоан Триест неуверенно вошла в комнату. Одета она была в серый свитер и тирольское платье, без колготок, в туфлях на тонких высоких каблуках.
- Я не помешала, Чак? - спросила она. - Мистер Хентман! - девушка покраснела. - Я вас сто раз смотрела! По-моему, вы величайший из комиков! Вы так же велики, как Сид Цезарь и все остальные из старых добрых времен! - Глаза ее блестели. Она стояла рядом с Банни Хентманом, но внимательно следила, чтобы не коснуться его, - Чак, ты дружишь с мистером Хентманом? Почему ты мне ничего не говорил?
- Мы пытаемся заключить договор, - буркнул Хентман. - Не подскажете, как бы это сделать? - Обильно потея, он принялся кружить по небольшой комнате. - Сдаюсь, - сказал он, наконец. - Я не могу вас нанять и говорить тут не о чем. У вас слишком много знакомых, а писатель должен вести жизнь отшельника.
Джоан Триест не закрыла за собою дверь, и сейчас на пороге появился студняк.
- Мистер Риттерсдорф, - дошли до Чака его мысли, - у меня к вам срочное дело. Можем мы поговорить наедине? Лучше пройти ко мне в комнату.
Хентман отвернулся и застонал. Подойдя к окну, он встал у него, демонстративно глядя наружу. Удивленный Чак пошел за студняком.
- Пожалуйста, закройте дверь и подойдите ближе, - сказал Лорд Раннинг Клэм. - Я не хочу, чтобы другие приняли мои мысли. Это существо, мистер Дэн Мэйджбум, - тихо подумал ганимедиец, - не человек, а машина. У него нет личности, кто-то управляет им на расстоянии. Я пришел к выводу, что должен вас предупредить. В конце концов, вы мой сосед.
- Спасибо, - ответил Чак, - но я уже знаю об этом. Ему не хотелось, чтобы студняк копался в его мыслях.
- Послушайте... - начал было он, но Лорд Раннинг Клэм прервал его:
- Я уже исследовал содержимое вашего мозга. Ваша враждебность к жене, импульсы убийства... С моей стороны было бы невежливо говорить об этом с кем-то другим. Подобно священнику или врачу, телепат должен...
- Не будем об этом, - сказал Чак.
То, что студняк узнал о его планах, выставляло их в новом свете. Может, следовало отказаться от них. Если обвинитель приведет Лорда в суд...
- На Ганимеде, - заметил студняк, - месть - дело святое. Если не верите, можете позвонить своему адвокату, Нату Уилдеру, он подтвердит. Я ни в коем случае не выражаю сожаления по поводу ваших действий. Это наверняка лучше недавних самоубийственных намерений, противоречащих самой природе жизни.
Чак повернулся, собираясь выйти.
- Подождите, - сказал студняк. - Еще одно... За мое молчание вы окажете мне услугу.
Так вот в чем было дело. Чака это не удивило - в конце концов, Лорд Раннинг Клэм был бизнесменом.
- Я настаиваю, мистер Риттерсдорф, чтобы вы приняли работу, предложенную вам мистером Хентманом.
- А как с моей работой для ЦРУ?
- Вам незачем ее бросать, вы можете держать за хвосты двух сорок разом. - Мысли студняка звучали несколько приглушенно.
- Двух сорок?! Откуда вы знаете эту поговорку?
- Я эксперт в области терранской культуры, - объяснил Лорд Раннинг Клэм. - Вы будете работать для ЦРУ днем, а для Банни Хентмана - ночью; так я это себе представляю. Для этого вам потребуются стимуляторы группы гексоамфетамина. На этой планете они вне закона; но я вам их достану. У меня есть здесь связи, так что достать их будет нетрудно. Вы перестанете нуждаться в отдыхе, метаболизм вашего мозга будет стимулироваться с помощью...
- Шестнадцатичасовой рабочий день! Уж лучше сразу сдаться властям.
- Нет, - возразил студняк, переходя на "ты". - В результате ты воздержишься от убийства, зная, что власти могут проведать о твоих намерениях. Ты не будешь пытаться отомстить этой дурной женщине, откажешься от своих планов и позволишь ей жить.
- .Откуда ты знаешь, что Мэри дурная женщина? - спросил Чак. - Что ты вообще знаешь о терранских женщинах?
- Из твоих мыслей я узнал о многих мелких проявлениях садизма, которыми мучила тебя миссис Риттерсдорф. У вас встречаются воистину дьявольские культурные нормы. Именно поэтому ты болен и не воспринимаешь действительность так, как следует. Взять хотя бы то, что ты упрямо отказываешься от чрезвычайно выгодной работы, которую предлагает мистер Хентман.
В дверь постучали, потом она открылась, и в комнату с грозной миной заглянул Банни Хентман.
- Мне уже пора идти. Так что ты скажешь, Риттерсдорф? Если ты идешь со мной, незачем брать с собой это желе с Ганимеда.
- Мистер Риттерсдорф принимает ваше предложение, мистер Хентман, - прозвучали мысли Лорда Раннинга Клэма.
- А ты кто такой? - спросил Хентман. - Его агент?
- Я коллега мистера Риттерсдорфа, - заявил студняк.
- Хорошо. - Хентман вручил Чаку бланки. - Контракт на восемь недель, один часовой сценарий в неделю и раз в неделю - участие в конференции с другими писателями. Твой оклад будет составлять восемь тысяч скинов ТЕРПЛАНа, договорились?
Это было лучше, чем просто хорошо. Это было в два раза больше, чем он ожидал. Чак подписал контракт.
- Я подпишу, как свидетель, - сказала Джоан Триест, тоже входя в комнату. Она подписала все три экземпляра и передала их Банни Хентману. Тот сунул бумаги в карман плаща, но тут же вспомнил, что один экземпляр должен отдать Чаку, поэтому вынул его и вручил.
- Браво, - произнес студняк. - Так и хочется обмыть это дело.
- Я не могу, - ответил Хентман. - Мне нужно идти. До свидания, Риттерсдорф. Я буду на связи. Поставь видеофон в своей гнилой дыре или переберись куда-нибудь, где получше. - Дверь квартиры Лорда Раннинга Клэма закрылась за ним.
- А наша троица, - сказал студняк, - может повеселиться. Я знаю бар, где обслуживают не-терран. Разумеется, я угощаю.
- Отлично, - ответил Чак. Он не хотел оставаться один. Останься он в квартире, и Мэри снова прицепится.
Когда они открыли дверь, то к общему удивлению увидели в холле знакомого мужчину с толстощеким лицом. Это был Дэн Мэйджбум.
- Прости, - сказал Чак, - я о тебе забыл.
- Мы устраиваем небольшое торжество, - объяснил студняк, вытекая из квартиры. - Тебя тоже приглашаем, хотя ты и не имеешь разума и вообще являешься лишь пустой оболочкой.
Джоан Триест с интересом взглянула на Мэйджбума, а потом на Чака.
- Мэйджбум - робот ЦРУ, - объяснил он, а затем спросил у Дэна: - Кто с тобой? Петри?
- В данный момент я использую свой автономный контур, мистер Риттерсдорф, - усмехнулся Дэн. - Мистер Петри отключился, когда вы вышли из квартиры. Не правда ли, хорошая работа? Вы думали, что я под контролем, а я был сам по себе. На самом деле, - продолжал он, - я могу функционировать самостоятельно целый вечер. Могу пойти с вами в бар, пить, развлекаться и вести себя как человек, а то и лучше.
"Так вот каков инструмент, который поможет мне рассчитаться с женой", - подумал Чак, выходя.
- Не забудь, Риттерсдорф, - предупредил студняк, перехватив его мысли, - что мисс Триест служит в Департаменте Полиции.
- Да, служу. Ну и что? - спросила Джоан. Она принимала мысли Лорда Раннинга Клэма, но не Чака. - Почему ты подумал это мистеру Риттерсдорфу?
- Я думаю, что из-за этого ты не можешь ввязываться ни в какие романы, - ответил тот. Объяснение, видимо, удовлетворило ее.
- Я думаю, тебе лучше заняться своими делами. Вы, ганимедийцы, тратите массу времени на свою телепатию. - Девушка, похоже, разозлилась.
- Прошу прощения, если неправильно истолковал ваши желания, мисс Триест, - сказал студняк, а обращаясь к Чаку, подумал: - И все-таки, мисс Триест втянется в связь с вами.
- Ради бога, - взмолилась она, - сменим тему. Не суй свой нос в чужие дела.
- Трудно удовлетворить терранских девушек, - мрачно подумал Лорд Раннинг Клэм и оставшуюся часть пути на всякий случай вообще не думал.
Потом, когда они сидели в ресторане - студняк возвышался большим желтым холмом над кожаным креслом - Джоан Триест сказала:
- По-моему, Чак, это чудесно, что ты будешь работать для Банни Хентмана. Это так интересно!
- Мистер Риттерсдорф, мне кажется, вы не должны сообщать своей жене, что работаете сейчас в двух местах, - подумал Лорд. - Если она это узнает, то потребует больших алиментов.
- Верно, - согласился Чак. Это и впрямь было ценное замечание.
- Когда она узнает, что ты работаешь для Хентмана, тебе лучше признаться в этом, оставляя себе деньги от ЦРУ. Попроси сослуживцев, особенно начальника, Джека Элвуда, хранить тайну.
Чак согласился и с этим.
- Таким образом, хоть ты и будешь платить алименты, но тебе хватит денег на нормальную жизнь. Об этом ты подумал?
Честно говоря, так далеко в будущее он не заглядывал. Студняк был предусмотрительнее его, и это беспокоило Чака.
- Вот видишь, - сказал Лорд Раннинг Клэм, - я стараюсь заботиться о твоих интересах. Мои настояния, чтобы ты принял предложение Хентмана...
- Просто отвратительно, - прервала его Джоан Триест, - как вы, ганимедийцы, развлекаетесь за счет людей, Она гневно смотрела на студняка.
- Не забывай, - вежливо ответил тот, - что вы встретились благодаря мне. И я предвижу, хоть я и не предсказатель, вашу обширную и успешную деятельность в области секса.
- Заткнись! - рявкнула Джоан.
После торжества Чак оставил студняка, избавился от Дэна Мэйджбума, подозвал такси и вместе с Джоан отправился домой.
По пути девушка заговорила:
- Я рада, что с нами нет Лорда Раннинга Клэма. Это непорядочно - все время читать чужие мысли. Но он прав: мы встретились благодаря ему... - Она вдруг умолкла, подняв голову и внимательно прислушиваясь. - Катастрофа. - Джоан задала машине новый курс. - Случилось несчастье, я нужна там.
Добравшись на место, они увидели реактивного прыгуна, вонзившегося носом в землю. Видимо, во время посадки отказала турбина, и машина разбилась о стену здания, выбросив пассажиров. Бледный пожилой мужчина лежал, накрытый пальто и свитерами. Полицейские разгоняли зевак.
Джоан сразу же подбежала к лежащему, Чак следовал за ней. Уже появилась "скорая помощь", готовая отвезти жертву в больницу.
Джоан наклонилась, разглядывая умершего.
- Он умер три минуты назад, - сказала она то ли Чаку, то ли себе. - Нормально. Я перенесу его на пять минут. - Девушка осмотрела бумажник, поданный одним из полицейских. - Эрл Б. Экерс, - прошептала она и закрыла глаза. - Это должно подействовать только на мистера Экерса, но полной уверенности никогда не бывает... - ее лицо исказилось. - Лучше отодвинуться, чтобы тебя не зацепило.
Чак встал и отошел. Он начал прохаживаться, куря сигарету и слушая вой полицейских сирен. Собралась толпа, машины полицейские направляли в объезд.
"С какой удивительной девушкой я встретился, - подумал Чак. - Служит в Департаменте Полиции и к тому же пси. Интересно, что бы она сделала, узнав, для чего я собираюсь использовать Дэна Мэйджбума. Вероятно, Лорд Раннинг Клэм прав: плохо будет, если она узнает".
- Иди сюда! - крикнула Джоан, махнув ему рукой. Чак быстро подошел.
Мужчина под пальто дышал, его грудная клетка поднималась и опускалась, а в уголках губ пузырилась слюна. - Он вернулся во времени на четыре минуты, - сказала Чаку Джоан. - Снова жив, но после катастрофы. Это все, что я смогла сделать. - Она подозвала больничных симулакронов, те тут же подошли и склонились над возвращенным к жизни мужчиной. Орудуя чем-то, что оказалось рентгеновским аппаратом, старший симулакрон обследовал его тело, в поисках тяжелых повреждений.
Потом он обратился к своему коллеге. Тот открыл свой металлический бок, вынул картонный контейнер и быстро распаковал его.
Рисунок на нем изображал искусственную селезенку. В свете фар полицейских машин Чак увидел ее характеристики, оттиснутые на картонной коробке. Симулакроны тут же начали операцию. Один сделал раненому анестезирующий укол, второй начал вскрывать живот с помощью сложного хирургического устройства.
- Нам уже можно идти, - заметила Джоан, выводя Чака из задумчивости. - Моя работа закончена.
С руками в карманах, невысокая и стройная, она двинулась к такси. Вид у нее был усталый.
- Я впервые видел медицинских симулакронов в действии, - сказал Чак, когда они уезжали с места происшествия.
Зрелище это произвело на него огромное впечатление, убедив в необычных способностях искусственных людей, конструируемых и распространяемых "Дженерал Дайнемикс". Разумеется, он часто видел симулакронов ЦРУ, но тут было нечто другое. Здесь противником выступала не группа людей иных политических взглядов, а сама смерть.
Что касается симулакрона Дэниела Мэйджбума, все будет наоборот - он будет нести смерть, а вовсе не бороться с ней.
Разумеется, после всего увиденного, он не мог сказать Джоан Триест о своих планах. Возможно, стоило бы даже порвать с ней всякие отношения.
Впутываться в убийство, поддерживая одновременно знакомство со служащей полиции, было смертельным риском. А может, он хотел, чтобы его поймали? Может, так проявлялось его стремление к самоубийству?
- Полскина за твои мысли, - сказала Джоан.
- Что?
- Я не Лорд Раннинг Клэм и не могу читать твои мысли, но ты выглядишь таким серьезным. Наверное, тебя мучают проблемы семьи. Я бы хотела тебя развеселить. - Джоан задумалась. - Когда приедем, зайдем ко мне... - Тут она покраснела, очевидно, вспомнив слова студняка. - На капельку спиртного, - решительно добавила она.
- Охотно, - ответил он, тоже вспомнив предсказание Лорда.
- Слушай, - сказала Джоан. - То, что эти любопытные ганимедийцы суют свои носы... или что там у них вместо носов, в наши дела, не значит... - Она раздраженно умолкла, глаза ее сверкали. - К черту! Знаешь, потенциально он может быть очень опасен. Ганимедийцы такие самолюбивые... Помнишь, при каких обстоятельствах они вступили в альфанско-терранскую войну? А ведь все они такие же, как он. Держат за хвосты миллион сорок и выискивают все новые возможности. - Девушка нахмурилась. - Может, тебе стоит выехать из этого дома, Чак. Удрать от него.
"Слишком поздно", - трезво оценил он.
Они доехали до дома Джоан. Это было приятное современное здание очень простой конструкции и в основном подземное, как все новые строения.
- Я живу на шестнадцатом этаже, - сказала Джоан, когда они ехали в лифте. - Это похоже на жизнь в шахте. Особенно плохо, если страдаешь от клаустрофобии.
Минутой позже, уже перед дверью квартиры, найдя ключ и вложив его в замок, она философски добавила:
- Но в случае новой атаки альфанцев это самое безопасное место. Между нами и водородной бомбой пятнадцать этажей.
Она открыла дверь. Вспыхнул яркий свет и тут же погас.
Проморгавшись, Чак заметил в центре комнаты мужчину с камерой, которого сразу же узнал. Узнал и возненавидел.
- Привет, Чак, - сказал Боб Альфсон.
- Кто это?! - крикнула Джоан. - И почему он нас снимает?
- Спокойно, мисс Триест, - ответил Альфсон. Я адвокат жены вашего любовника. Нам нужны доказательства для судебного разбирательства, которое, кстати, - он значительно посмотрел на Чака, - назначено на следующий понедельник, в десять утра, в зале судьи Бриззолара. Мы изменили время; твоя жена хочет, чтобы все кончилось поскорее.
- Убирайся, - сказал Чак.
- С удовольствием, - ответил Альфсон, направляясь к двери. - Пленка, которой я пользуюсь... Ты наверняка встречался с такой в ЦРУ. Она дорога, но очень эффективна. Это пленка "Эгфом", - объяснил он Чаку и Джоан, - На ней будет не то, что происходило здесь до сих пор, а то, что вы будете делать в течение ближайшего получаса. Думаю, это заинтересует судью Бриззолара.
- Не надейся, что здесь произойдет что-то компрометирующее меня, - сказал Чак, - И ухожу отсюда.
Он вышел в коридор - следовало покинуть это место как можно быстрее.
- Думаю, ты ошибаешься, - сказал Альфсон. - Полагаю, на этой пленке все же окажется кое-что интересное. Во всяком случае, какая тебе разница? Это просто технический трюк, благодаря которому Мэри добьется выгодного вердикта. Должно пройти официальное представление доказательств, и я не откажу себе в удовольствии взглянуть тогда на твою мину.
Чак сконфуженно повернулся.
- Это вмешательство в личную жизнь...
- Ты же сам знаешь: в последние пятьдесят лет ни у кого не было никакой личной жизни, - фыркнул Альфсон. - Ты работаешь на разведку, так что не смеши меня, Риттерсдорф. - Он вышел в коридор, миновал Чака и не торопясь пошел к лифту. - Если захочешь копию фильма...
- Нет, - оборвал его Чак. Он смотрел в спину адвокату, пока тот не скрылся из виду.
- Может, ты войдешь? В конце концов, это все равно уже снято. - Девушка придержала дверь квартиры, и Чак, поколебавшись, вошел. - То, что он делает, разумеется, противозаконно, но мне кажется, суды принимают такие доказательства. - Она пошла на кухню и тут же оттуда донесся звон бокалов. - Хочешь "Меркуриан Слампс"? У меня есть целая бутылка...
- Мне все равно, - откликнулся Чак. Джоан принесла бокал, и он задумчиво принял его.
"Я еще отыграюсь за это, - подумал он. - Теперь все решено. На карте стоит моя жизнь".
- Ты выглядишь ужасно, - сказала Джоан. - Тебя очень расстроил этот тип с кинокамерой, да? Подсматривание за чужой жизнью... Сначала Лорд Раннинг Клэм, а теперь...
- Все-таки еще можно сделать кое-что тайно, - ответил Чак. - Так, чтобы никто этого не знал.
- Например?
Он промолчал, потягивая напиток.
6
С высоких полок спрыгнули на землю коты: трое старых рыжих котяр, пятнистый кот без хвоста, несколько полусиамских с пушистыми узкими мордочками, молодой, черный кот и беременная кошка. Все они, вместе с небольшим песиком собрались у ног Игнаца Ледебура, мешая ему выйти из дома.
Перед ним лежали останки крысы. Терьер поймал ее, а коты обгрызли. Игнац слышал, как они мяукали утром, и пожалел крысу, которая, вероятно, рылась в мусоре, накопившемся у дверей дома. В конце концов, она имела такое же право на жизнь, как и люди. Разумеется, пес этого знать не мог, инстинкт убийства охватил все его существо. Нельзя было говорить о какой-то моральной ответственности, поскольку здешние крысы пугали его. В отличие от соплеменников с Терры эти были достаточно смышлеными и ловкими, чтобы создавать примитивное оружие.
Перед Игнацем стояли ржавые останки трактора, брошенного здесь с намерением когда-нибудь отремонтировать. С тех пор им всласть наигрались пятнадцать - а может, шестнадцать? - детей Игнаца., включая и выключая остатки его цепей.
Игнац не мог найти пустую пластиковую упаковку от молока - она нужна была, чтобы разжечь огонь, - и решил вместо этого разломать доску. Он принялся рыться в груде мусора в поисках подходящей.
Утренний воздух был холодным, у Игнаца зуб на зуб не попадал, и он пожалел, что потерял свою шерстяную куртку. Во время одной из дальних прогулок он лег отдохнуть, положив куртку под голову вместо подушки... А когда проснулся, просто забыл о ней. Так она и пропала. Разумеется, он не помнил, где это было, хотя ему казалось, что где-то в окрестностях Адольфвилля, в десяти днях пути от дома.
Женщина из соседней хижины бывшая его женой до тех пор, пока ему не надоели двое детей, которых он с нею прижил, вышла за порог и принялась костерить большую белую козу, скакавшую в огороде. Животное не обращало на нее внимания. Женщина подошла к козе, но та взбрыкнула, лягнула ее задними ногами и отскочила. Изо рта у нее торчала свекольная ботва. Перепуганные утки закрякали и в панике разбежались.
Игнац рассмеялся: утки все принимали всерьез. Разломав доску, он вернулся в дом. Кошки все шли за ним, и он закрыл дверь у них перед носом - одна все-таки ухитрилась проскользнуть внутрь, - присел перед железной печкой и принялся разводить огонь.
На кухонном столе, накрытая грудой одеял, спала его нынешняя жена Элси. Игнац знал, что она не встанет, пока он не приготовит кофе. Он не винил ее за это - в такое холодное утро никто не торопится вставать. Жители Гандитауна оживали ближе к полудню, за исключением тех гебов, разумеется, которые бродили всю ночь.
Из единственной в хижине спальни выглянул голый ребенок, да так и остановился с пальцем во рту, молча глядя на Игнаца, разжигающего огонь. За спиной ребенка гремел телевизор, в котором полетел блок изображения. "Нужно с ним что-то сделать", - подумал Игнац, но решил, что это не самое срочное. До того, как в Да Винчи Хейтс наладили прием программ со спутника, жизнь была проще.
Тут он вспомнил, что вчера задевал куда-то ситечко, но искать не стал, а принялся варить кофе. Он нагрел на пропановой плите кастрюлю воды, затем бросил в нее горсть кофе. Приятный сильный запах наполнил хижину, Игнац с удовольствием вздыхал его.
Он стоял у печи бог знает как долго, нюхая и слушая треск огня, согревающего хижину, и наконец начал понимать, что у него видение.
Он замер на месте, словно парализованный. Тем временем кошак забрался на раковину и принялся жадно пожирать какие-то объедки. Это зрелище и доносящиеся звуки смешивались с другими звуками и картинами. А видение становилось все сильнее.
- Хочу кукурузную кашу на завтрак, - заявил голый ребенок, по-прежнему стоя в дверях спальни.
Игнац Ледебур не ответил. Видение было таким отчетливым, что заслоняло собой действительность, и Игнац уже не знал, где находится - он не был ни здесь, ни там. А в категориях времени...
Ему казалось, будто то, что он видел, существовало всегда, но уверенности в этом не было. Может, оно вообще не существовало во времени, не имело начала и, независимо oт того, что он делал, не имело конца, поскольку было слишком велико. Скорее всего, оно было из другого измерения
- Эй, - сонно пробормотала Элси. - Где мой кофе?
- Подожди... - ответил он.
- "Подожди"? Я его чувствую, так где же он, черт побери? - Она попыталась сесть, раскидывая вокруг одеяла. Женщина была голой, груди ее болтались. - Я чувствую себя ужасно, словно вот-вот сблюю. Твои дети, наверное, в ванной. - Она слезла со стола и, покачиваясь, пошла в ванную. - Что ты стоишь столбом? - подозрительно спросила она, остановившись у двери.
- Оставь меня в покое, - сказал Игнац.
- "Оставь в покое"? Черт возьми, ты же сам предложил, чтобы я здесь поселилась. Мне и у Фрэнка было хорошо.
Она вошла в ванную, и громко хлопнула дверью. От удара та открылась вновь, и женщина придержала ее ногой.
Видение ушло. Игнац разочарованно повернулся, взял котелок с кофе и отнес на стол. Он достал две кружки и наполнил их горячим кофе. Разбухшие крупинки плавали на поверхности.
- Что это было? Очередной из твоих так называемых трансов? Ты что-то увидел? Может быть, Бога? - Отвращение перло из нее. - Мало того, что я вынуждена жить с гебом, так у него еще, оказывается, бывают видения, как у шиза. Ты геб или шиз? Воняешь-то ты как геб, так что решай. - Она спустила воду и вышла из ванной. - К тому же, ты выходишь из себя так же быстро, как ман. Что мне больше всего в тебе не нравится, так это твоя вечная раздражительность. - Она взяла свой кофе и начала пить. - В нем полно мусора! - со злостью крикнула женщина. - Опять ты потерял ситечко!
Сейчас, когда видение ушло, было трудно вспомнить, что же именно ему привиделось. Это была не единственная проблема с видениями; он постоянно спрашивал себя, насколько они связаны с реальностью.
- Я видел чудовище. Оно наступило на Гандитаун и раздавило его. - Ему было неприятно, он любил Гандитаун больше любого другого места на спутнике. А потом он почувствовал страх, какого не испытывал никогда в жизни. Он ничего не мог поделать, не было ни малейшей возможности остановить бестию. Она придет и истребит их всех, даже могущественных манов с их хитроумными изобретениями, даже паров, пытающихся защищаться и от реального, и от выдуманного.
Но в этом видении таилось нечто большее.
Кроме чудовища, была еще проклятая душа.
Он увидел ее, когда она выползла в мир - блестящий, покрытый плесенью студень. Все, чего она касалась, разлагалось, даже голая земля, трава и деревья. Чашка этого "чего-то" могла уничтожить всю вселенную, и принадлежало оно человеку. Существу, которое хотело...
Итак приближались два источника зла: чудовище, уничтожившее Гандитаун, и проклятая душа. Они шли порознь, каждое своим путем. Чудовище было женщиной, проклятая душа - мужчиной. И еще...
Он зажмурился. Эта часть видения испугала его сильнее всего - эти двое должны сцепиться насмерть. Это будет не борьба добра со злом, а всего лишь жестокая схватка двух созданий, из которых ни одно не может быть правым.
Битва может закончиться смертью одного из них, но схватятся они здесь, в этом мире. Они идут сюда и продолжат здесь свою вековечную войну.
- Приготовь яйца, - сказала Элси. Игнац принялся ворошить мусор у раковины в поисках коробки с яйцами.
- Тебе придется вымыть сковородку, - добавила женщина. - Я сунула ее в раковину.
- Хорошо.
Он пустил холодную воду и принялся тереть жирную сковороду комком смятых газет.
"Интересно, - подумал он, - могу ли я повлиять на исход этой схватки? Поможет ли добро, оказавшись меж двух зол?"
Он мог бы собрать все свои душевные силы и попробовать. Не только для блага спутника, но и ради этих двух существ, чтобы освободить их от бремени.
Идея эта захватила Игнаца, и он молча обдумывал ее, чистя сковороду. Не было смысла говорить об этом Элси - она просто пошлет его к дьяволу. Она ничего не знала о его силе, а он никогда ее не демонстрировал. Бывая в нужном настрое, он мог проходить сквозь стены, читать мысли, лечить болезни или вызывать их у плохих людей, влиять на погоду, наводить чары на урожай. Он мог делать почти все, но лишь в подходящем настроении... Оттого его и почитали за святого.
Даже подозрительные пары видели в нем святого. И все прочие на спутнике, включая вечно занятых обидчивых манов... когда те отвлекались от своих дел достаточно, чтобы его заметить.
Только он один мог спасти мир от этих двух существ, Игнац знал это. "Это мое предназначение", - подумал он.
- Это не мир, а всего лишь спутник, - вдруг сказала Элси с мрачным презрением. Она стояла у печи для сжигания мусора, надевая то платье, что носила накануне. Она ходила в нем уже неделю, и Игнац с удовлетворением подумал, что она медленно, но верно становится гебой. Многого для этого не требовалось.
А хорошо быть гебом! Ведь именно они нашли Истинный Путь и освободились от всего лишнего.
Он открыл дверь хижины и вышел на утренний холодок.
- Куда ты?! - крикнула Элси.
- На совещание, - ответил Игнац. Закрыв дверь, он направился на поиски своего друга-шиза Омара Даймонда. Коты все крутились у него под ногами.
Пользуясь своими сверхъестественными пси-способностями, Игнац телепортировался в разные места спутника, и наконец перенесся в здание Ассамблеи в Адольфвилле, уверенный, что найдет там Омара. Он левитировал на уровне шестого этажа большого каменного строения, балансировал напротив окна и стучал в него, пока кто-то не заметил его и не впустил внутрь.
- Боже, Ледебур, - сказал Говард Стрэв, представитель манов, - ты воняешь, как козел. Двое гебов в одной комнате - это слишком. - Он отвернулся, пытаясь подавить характерную для манов вспышку гнева.
- Зачем ты пришел? - спросил Габриель Бейнс, представитель паров. - У нас совещание.
Игнац Ледебур молча переговорил с Омаром Даймондом, объяснив тому, что дело срочное. Даймонд услышал его и согласился, после чего они объединили свои разумы и покинули собрание. Они шли по траве, в которой росли грибы, и какое-то время молчали, машинально сбивая с грибов шляпки.
- Мы как раз говорили о вторжении, - заговорил наконец Даймонд.
- Оно начнется с Гандитауна, - заметил Игнац. - У меня было видение; сюда шли...
- Да-да, - раздраженно откликнулся Даймонд. - Я знаю, что они обладают адскими силами. Я уже говорил об этом на ассамблее. До добра это не доведет: они так сильны, что останутся на нашей планете навсегда.
- На спутнике, - поправил его Игнац и захохотал.
- Пусть будет "на спутнике". - Даймонд закрыл глаза и продолжал уверенно идти, несмотря на то, что не мог видеть дорогу. Игнац заметил, что он впал во временную кататонию. Все шизы были подвержены этому, и Игнац решил подождать. Остановившись, Омар Даймонд пробормотал что-то, но Ледебур его не понял.
Вздохнув, Игнац уселся на землю; рядом с ним стоял погруженный в транс Омар Даймонд. Не было слышно ни звука, за исключением несмелого шума деревьев, что росли за лугом.
Внезапно Даймонд заговорил:
- Соедини свою силу с моей, и увидим вторжение так ясно, что... - тут слова его вновь стали неразборчивы,
Игнац снова вздохнул - даже святого можно вывести из терпения.
- Мы должны связаться с Сарой Апостолес, - сказал Даймонд. - Втроем мы сумеем увидеть врага так, что он станет реальным, и тогда мы не пропустим его прибытие.
Собравшись с силами, Игнац связался с Сарой Апостолес, которая спала в своей хижине. Он почувствовал, как она проснулась, потянулась и пробормотала что-то, вставая с постели.
Они подождали, и вскоре она появилась, одетая в мужское пальто, брюки и теннисные туфли.
- Этой ночью я видела сон, - сказала она. - Какие-то существа кружат неподалеку и вскоре явятся. - Ее круглое лицо кривилось от беспокойства и мучительного страха. Выглядела она ужасно, и Игнацу было за нее стыдно. В трудные минуты Сара не умела очиститься от деструктивных эмоций, ее слишком беспокоило собственное тело и его недостатки.
- Присядь, - сказал ей Игнац.
- Мы заставим их появиться сейчас, прямо в этом месте, - сообщил Даймонд и склонил голову.
Двое гебов сделали то же самое, координируя свои силы и взаимно усиливая их. Шло время, и никто не знал, сколько его минуло, но вот то, что они созерцали, распустилось вокруг бутоном зла.
- Вот оно, - сказал Игнац.
Все трое открыли глаза, взглянули на небо и увидели чужой корабль, опускающийся все ниже. Удалось.
Корабль сел в ста метрах от них и окутался клубами пара. Игнацу он показался чудовищным, самый большим из всех, что он видел в своей жизни. Ледебур испытывал страх, но как обычно, пытался над ним возобладать - уже много лет назад он справился со всеми своими фобиями. Однако Сара выглядела смертельно перепуганной. Глядя на корабль, она заметила открытый люк: оккупанты готовились покинуть огромный металлический цилиндр.
- Пусть они подойдут к нам, - сказал Омар Даймонд, снова закрывая глаза. - Пусть заметят наше присутствие. Мы заставим их заметить и поприветствовать нас.
Игнац присоединился к нему, а через мгновение то же сделала - насколько могла - перепуганная Сара Апостолес.
Из люка корабля спустили трап, потом появились две фигуры и неспешно спустились на землю.
- Может, совершим какое-нибудь чудо? - с надеждой предложил Игнац.
- Какое? - с сомнением спросил Даймонд. - Я, как правило, не занимаюсь магией.
- Мы с Игнацем можем попробовать, - сказала Сара и обратилась к Игнацу: - Создадим призрак планетарного паука, раскинувшего над всем миром сеть предназначения.
- Хорошо, - согласился Игнац и сосредоточился на образе планетарного или, как сказала бы Элси, спутникового паука.
Перед двумя фигурами с корабля появились, преграждая им путь, сверкающие лапы. Фигуры замерли, одна из них сказала что-то непонятное.
Сара рассмеялась.
- Если ты позволишь себя рассмешить, мы потеряем наше преимущество, - сурово напомнил ей Омар.
- Извини, - ответила она, продолжая смеяться.
К сожалению, было уже поздно. Паучьи лапы рассыпались сверкающим дождем и тут Игнац с ужасом заметил, что их троицу разделили. Их триумвират распался из-за единственного импульса слабости, Игнац был уже не на лугу, вместо этого он оказался в груде мусора перед своей хижиной в центре Гандитауна. Враждебные макроорганизмы обрели контроль над своими действиями и теперь могли делать все, что им заблагорассудится.
Игнац поднялся и направился к фигурам с корабля, которые стояли, неуверенно поглядывая по сторонам. У ног Игнаца вертелись коты, он споткнулся и едва не упал. Выругавшись, он оттолкнул животных, пытаясь преодолеть силу тяжести и сохранить достойный вид, но и это оказалось невозможно, поскольку дверь хижины за его спиной открылась и вышла Элси. Все его усилия пропали даром.
- Кто это?! - крикнула она.
- Бог весть, - раздраженно ответил Игнац. - Сейчас узнаем.
- Скажи им, чтобы убирались к черту, - посоветовала Элси и подбоченилась. Несколько лет она была маной и до сих пор отличалась грубостью, приобретенной в Да Винчи Хейтс. Она была готова к драке, хотя еще не понимала, против чего. "Вооруженная консервным ножом и кастрюлей", - подумал Игнац и рассмеялся. Раз начав, он уже не мог остановиться, и таким вот его увидели двое пришельцев.
- Что тебя так развеселило? - спросил один из них, женщина.
Игнац ответил, вытирая слезы:
- Вы помните двойную посадку? Помните планетарного паука? Конечно, не помните.
Это было слишком смешно: враги даже не заметили усилий троицы святых, наделенных сверхъестественными силами. Для них всего этого просто не было. Для них это не было даже иллюзией, хотя отняло все силы Игнаца Ледебура, Сары Апостолес и Омара Даймонда. Он смеялся и смеялся, а к двум пришельцам тем временем присоединился третий, а потом четвертый.
Один из них, мужчина, огляделся и фыркнул:
- Боже, что за помойка. Думаете, здесь везде одинаково?
- Вы можете нам помочь, - сказал Игнац, овладев наконец собой. Он показал на ржавеющий остов автоматического трактора, на котором играли его дети. - Не могли бы вы починить мою технику? Если бы мне кто-нибудь помог...
- Да-да, - заверил его один из мужчин. - Мы поможем прибрать эту свалку. - Он поморщился: видимо унюхал или увидел такое, что наполнило его отвращением.
- Входите, - пригласил Игнац. - Выпьем кофе.
Он направился к хижине. Поколебавшись, трое мужчин и женщина двинулись следом.
- Простите за тесноту и беспорядок... - Игнац толкнул дверь, и коты, конечно, кинулись в дом. Наклонившись, он одного за другим вышвырнул их наружу.
Четверо захватчиков переступили порог и остановились
- Садитесь, - сказала Элси, высекая из себя искру гостеприимства, и поставила чайник на плиту. - Только сперва очистите эту скамью. Сбросьте вещи куда хотите, хотя бы на пол.
Пришельцы неохотно, с видимым отвращением столкнули груду грязной детской одежды на пол и сели.
У всех были невыразительные, тупые лица, и Игнац задумался, отчего так.
- Вы не могли бы прибраться в своем доме? - неуверенно спросила женщина. - Как можно жить в таком... - она махнула рукой, словно у нее не хватило сил закончить фразу.
Игнац почувствовал вину. Всю жизнь у него было слишком много важных дел и слишком мало времени. Ни он, ни Элси не могли найти времени, чтобы прибрать все это. Святая правда, нехорошо так запускать свое жилище но... Он пожал плечами. Может, как-нибудь в другой раз. Да и пришельцы могли бы помочь, дали бы, например симулакрона-домработницу. У манов они, конечно, имелись, но те просили за них слишком много. Может, оккупанты дадут их даром?
Из норы за холодильником выбралась крыса и пробежала через комнату, и женщина, увидев у нее небольшое примитивное копьецо, зажмурилась.
Игнац захохотал. "В конце концов, никто их сюда не звал, - подумал он. - Если им не нравится Гандитаун, пусть катятся".
Из спальни выглянули несколько детей и уставились на пришельцев, а те мрачно молчали, ожидая кофе и игнорируя настойчивый интерес малышей.
В большом кабинете ассамблеи в Адольфвилле представитель гебов Джекоб Симион внезапно произнес:
- Приземлились. В Гандитауне. Сейчас у Игнаца Ледебура.
- А мы тут сидим и болтаем, - с яростью отозвался Говард Стрэв. - Хватит бессмысленной трескотни! Пора их раздавить. Вы согласны? - Он ткнул Габриеля Бейнса локтем в бок.
- Согласен, - ответил Бейнс и чуть отодвинулся от делегата манов. - Откуда ты знаешь? - обратился он к Джекобу Симиону.
Геб фыркнул.
- Разве ты не видел их? Эти астральные тела? Сюда приходил Игнац и забрал Омара Даймонда, но ты все забыл, потому что этого никогда не было. Захватчики обратили это в нереальность, разделив троих на одного и двух.
- Если они приземлились, значит, уже слишком поздно, - вставил деп, безнадежно глядя в пол.
Говард Стрэв разразился резким смехом.
- Это же всего лишь Гандитаун. Кому он нужен? Его давно следовало взорвать. Лично я буду только рад, если его вобьют в землю. Это же клоака, и все, кто там живут, воняют за километр.
Джекоб отпрянул, словно громом пораженный, и буркнул:
- Но мы, к счастью, не жестоки. - Он еле сдерживал слезы бессилия.
Говард Стрэв оскалился в улыбке и ткнул локтем Габриеля Бейнса.
- Есть у вас в Да Винчи Хейтс какое-нибудь эффективное оружие? - спросил Габриель. У него появилось предчувствие, что безразличие мана к тому, что происходит в Гандитауне, означает, что они и пальцем не шевельнут, пока не возникнет угроза их собственной колонии. Они не собирались использовать плоды своей изобретательности для общей защиты. Подозрения, которые Бейнс всегда испытывал по отношению к Стрэву, выглядели сейчас вполне обоснованными.
- Мы не можем обречь Гандитаун на верную смерть, - сказала Аннет Голдинг, озабоченно хмуря брови.
- "На верную смерть", - передразнил ее Стрэв. - А почему бы и нет. Разумеется, можем. Так вот, у нас есть оружие. Никогда прежде мы им не пользовались, но оно могло бы стереть в порошок целую армию захватчиков. Но мы продемонстрируем его лишь, когда сами захотим. - Он обвел взглядом остальных делегатов, наслаждаясь своим превосходством: сейчас все они зависели него.
- Я знал, что в случае кризиса вы поступите именно так, - с горечью сказал Бейнс.
Боже, как он ненавидел манов, эгоистичных и заносчивых, совершенно лишенных моральных принципов. Им была невыносима сама мысль о работе на общее благо. Когда Габриель понял это, он поклялся себе, что при случае отыграется на Говарде за все. "Собственно, подумал он, - если вдруг появится возможность отплатить им всем, всей колонии манов, это будет минута, которой стоит ждать всю жизнь". Сейчас превосходство было на стороне манов, но он не сомневался, что так будет не всегда. "Стоило бы даже, - подумал Бейнс, - пойти к захватчикам и от имени Адольфвилля заключить с ними пакт: мы и они против Да Винчи Хейтс". Чем дольше он думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея.
- У тебя есть какое-то предложение, Габ? - спросила Аннет Голдинг, глядя на него. - Ты выглядишь так, словно придумал что-то умное. - Как все поли, она была очень наблюдательна и умела правильно читать выражение лица.
Габ решил солгать - иного выхода просто не было.
- Думаю, - сказал он, - мы можем пожертвовать Гандитауном. Отдадим им этот район и позволим осуществлять над ним надзор, построить базу или чего там они захотят. Это, конечно, не может нам нравиться, но...
Джекоб Симион в отчаянии всплеснул руками.
- Люди, в-вам безразлична наша судьба, потому что мы не... не такие чистые, как вы. Я возвращаюсь в Гандитаун к своему клану. Если ему суждено погибнуть, я умру вместе со всеми. - Он поднялся, с грохотом отодвинув стул. - Предатели, - добавил геб, направляясь к двери и волоча ноги, как и все его соплеменники.
Остальные делегаты смотрели на него равнодушно. Даже Аннет Голдинг, обычно заботившаяся обо всех и обо всем, не казалась смущенной.
И вдруг Габриель Бейнс ощутил мимолетную печаль ибо всех их ждала одна судьба; каждого - пара, поли, шиза и даже мана - коварное предназначение незаметно толкало на одни и те же рифы. Их могла постичь та же участь. В любую минуту. "А если это случится с кем-то из нас, - понял Бейнс, - идти нам будет некуда. Что будет с гебом без Гандитауна? Хороший вопрос".
- Подожди, - громко сказал он.
Небритый, запущенный Джекоб Симион остановился у двери. В запавших глазах геба вспыхнула искра надежды.
- Вернись, - сказал Габриель Бейнс и обратился к остальным, особенно к наглому Говарду Стрэву: - Мы должны действовать сообща. Сегодня Гандитаун, завтра Гамлет-Гамлет, мы или шизы. Захватчики переловят нас одного за другим, пока не останется только Да Винчи Хейтс. - Неприязнь к Стрэву привела к тому, что в голосе его прозвучала резкая нота. Для него самого это было почти незаметно. - Я официально голосую за то, чтобы все наши усилия направить на возвращение Гандитауна. Мы должны ВЫСТУПИТЬ против них.
"Среди звериного помета, куч мусора и ржавеющих останков машин", - добавил он мысленно и скривился.
- Присоединяюсь, - сказала после небольшой паузы Аннет Голдинг.
Все проголосовали - только Говард Стрэв оказался против.
Решение приняли.
- Стрэв, - оживленно заговорила Аннет, - поручаю тебе производство того чудесного оружия, которое ты так нахваливал. Вы такие храбрые, вот мы и предоставим вам провести атаку на Гандитаун. - Габриелю Бейнсу она сказала:- А вы, пары, организуете это. - Теперь, когда решение было принято, она выглядела совершенно спокойной.
- Нужно заметить, что если война разыграется в Гандитауне и вокруг него, разрушения не коснутся других поселений. - Ингрид Хибблер повернулась к Стрэву. - Ты подумал об этом?
- Представь себе сражение в Гандитауне, - буркнул Стрэв. - Бродить по пояс в... - он оборвал фразу, потом обратился к Джекобу Симиону и Омару Даймонду. - Нам понадобятся все святые, имеющие видения, и все пси, каких вы сможете найти среди шизов и гебов. Мы сможем их использовать?
- Думаю, да, - ответил Даймонд.
Симион кивнул.
- С чудесным оружием из Да Винчи Хейтс и способностями святых гебов и шизов, - сказала Аннет, - мы сможем не только защищаться.
- Если бы знать полные имена захватчиков, мы могли бы составить их нумерологический график, обнаружить их слабые стороны. Или если бы знать точные даты их рождения... - заметила мисс Хибблер.
- Я думаю, - прервала ее Аннет, - оружие манов плюс организованные силы паров, в соединении со сверхъестественными силами гебов и шизов будут более эффектны,
- Спасибо, что не пожертвовали Гандитауном. - Джекоб Симион с немым восторгом смотрел на Габриеля Бейнса.
Впервые за долгие месяцы и даже годы Бейнс почувствовал, как тают все его фобии. Он наслаждался ощущением безоблачного счастья, близким к эйфории. Его любили. Пусть это был всего лишь геб, но для него значило многое.
Чувство это напомнило Бейнсу детство, когда он еще не был паром.
7
Шагая по грязной, до предела замусоренной главной улице Гандитауна, доктор Мэри Риттерсдорф сказала:
- В жизни не видела ничего подобного. С клинической точки зрения все это полнейшее безумие. Все эти люди - законченные гебефреники. Страшно, страшно больные.
Что-то в глубине души говорило ей, что она должна поскорее покинуть это место и больше никогда сюда не возвращаться. Вернуться обратно на Терру, вновь работать консультантом по семейным делам и забыть, что когда-то была здесь.
А она еще хотела подвергнуть этих людей психотерапии...
Она поежилась. Даже хемотерапия или электрошок не дали бы здесь особого эффекта. Это была последняя стадия болезни, когда уже слишком поздно что-то делать.
Дэн Мэйджбум, молодой агент ЦРУ заметил:
- Значит твой диагноз - гебефрения? Можно готовить официальный рапорт? - Он взял ее под руку, помогая обойти какую-то дохлятину. В послеполуденном солнце ребра животного походили на зубья большой вилки.
- Да, это очевидно, - ответила Мэри. - Ты видел останки крысы на полу хижины? Буквально блевать тянет. Сейчас никто не живет в такой грязище... ни в Индии, ни в Китае. Словно мы вернулись на четыре тысячи лет назад. Вероятно, так жили синантропы или неандертальцы... конечно, без ржавеющих тракторов.
- На корабле мы можем выпить, - сказал Дэн Мэйджбум.
- Никакой алкоголь мне не помогает. Знаешь, что напоминает мне это ужасное место? Старую дешевую квартиру, в которую переехал мой муж после того, как мы расстались.
Мэйджбум уставился на нее.
- Ты знаешь, что у меня был муж, - сказала Мэри. - Я же говорила тебе. - Она задумалась, почему его удивило ее замечание. По пути на Альфу она открыто рассказывала о своих семейных проблемах, находя в нем благодарного слушателя.
- Вряд ли это подходящее сравнение, - сказал Мэйджбум. - Условия, царящие здесь, имеют все признаки группового психоза, а твой муж никогда не жил таким вот образом: ведь у него не было умственных расстройств.
- Откуда ты знаешь? - спросила Мэри, резко остановившись. - Ты же никогда не встречался с ним. Чак, несомненно, болен, у него скрытые признаки гебефрении. Он всегда уклонялся от социосексуальной ответственности. Я рассказывала, что никак не могла заставить его найти работу, гарантирующую приличный заработок. - Она вдруг сообразила, что Мэйджбум тоже работник ЦРУ, поэтому трудно ждать от него какого-то сочувствия. Мэри решила оставить эту тему: здесь и без этого было достаточно паршиво.
То тут то там гебы, как они сами исключительно точно называли себя, принимая во внимание род их болезни, тупо таращились и бессмысленно щерили зубы, при этом, правда, не выражая особого интереса.
Дорогу переходила белая коза. Мэри и Дэн Мэйджбум остановились - у них не было опыта обращения с козами. Животное прошло мимо.
"По крайней мере, - подумала Мэри, - эти люди безвредны".
Гебефреники на всех стадиях болезни были лишены агрессивных импульсов. Угрозу представляли другие больные, и встреча с ними была неизбежна. Особенно следовало опасаться маниакально-депрессивных типов, которые в высшей фазе заболевания могли быть крайне деструктивными.
Но следовало подготовиться и к более худшему.
Агрессивность маньяков в худшем случае проявлялась в виде приступов плохого настроения, кратковременных оргий разрушения, которые постепенно сходили на нет. Параноики были гораздо опаснее; можно было предсказать, что их постоянная враждебность вместо того, чтобы со временем ослабеть, выкристаллизуется в идеально спланированные действия. Параноик - это расчетливый аналитик, его действия обдуманны, а каждый поступок является частью общей схемы. Его враждебность не обязательно претворяется в действие, но лечение вызывает лишь ухудшение состояния больного. В этих случаях лечение, даже точный диагноз почти невозможны. Как и гебефреников, параноиков нельзя вернуть к нормальной жизни.
Но в отличие от маниакальной депрессии, гебефрении или кататонической шизофрении, паранойя выглядела вполне рациональной. Формально последовательность логических рассуждений не выказывала никаких отклонений, хотя внутри себя параноик страдал от радикальнейшего перерождения разума. Он не способен к сочувствию, не может представить себя на месте другого живого существа. Поэтому другие люди для него практически не существуют, являются просто внешними объектами, которые воздействуют или не воздействуют на него. Десятки лет назад бытовало модное утверждение, что параноики неспособны любить. Это неправда. Параноик испытывает любовь, и как нечто, дарованное ему другими, и как свое собственное чувство. Однако в этом есть одно маленькое "но": параноик ощущает любовь, как проявление ненависти.
- Согласно моей теории, - сказала Мэри Дэну Мэйджбуму, - в этом обществе должно быть несколько типов психических заболеваний формирующих иерархию, похожую на касты древней Индии. Люди, которых мы видим здесь - гебефреники - аналог неприкасаемых. Маньяки в таком случае являются кастой бесстрашных воинов, одной из высших.
- Самураи, - сказал Мэйджбум. - Как в Японии.
- Верно, - подтвердила Мэри. - Параноики, точнее параноидальные шизофреники, представляют в этом случае касту брахманов, ответственную за развитие политической идеологии, и общественных программ и имеют представление обо всем мире. А обычные шизофреники... - она задумалась. - Они соответствуют касте вайшиев, хотя некоторые могут быть религиозными пророками, как и некоторые гебы. Правда, гебы продуцируют аскетов, тогда как из шизофреников выходят, по преимуществу, догматики. Люди с симптомами полиморфной шизофрении становятся творческой частью общества, выдвигающей новые идеи. - Она попыталась вспомнить другие категории. - Могут быть и иные: с чрезмерной нервной возбудимостью, психотическими нарушениями, являющимися продвинутой формой психостении, невроза навязчивых состояний. Эти люди обычно становятся чинушами, исполняющими второстепенные задания. Их консерватизм уравновешивает радикализм полиморфных шизофреников, обеспечивая обществу стабильность.
- Значит, получается, что все в порядке... - Мэйджбум махнул рукой. - Чем же это общество отличается от общества Терры?
Мэри обдумала его вопрос - совсем неплохой для неспециалиста.
- Нет ответа? - спросил Мэйджбум.
- Разумеется, ответ есть. В этом обществе руководство лежит, конечно, на параноиках. Они представляют наиболее яркие индивидуальности в смысле инициативности, интеллекта и других врожденных способностей. Разумеется, у них есть проблемы с маньяками, которые хотят перехватить руль. Между этими двумя кастами отношения всегда будут напряженными. Но, видишь ли, в случае параноиков, определяющих идеологическую линию, доминирующим чувством будет ненависть, направленная в две стороны: руководство будет ненавидеть всех за пределами своего собственного анклава и, разумеется, будет убеждено, что все прочие тоже ненавидят их. А это может ввергнуть общество в иллюзорную борьбу, в битву с врагом, которого не существует.
- Почему так происходит?
- Потому, - ответила она, - что результаты всегда будут одинаковы, независимо от того, как это началось. Окончательная изоляция этих людей - вот каким будет окончательный результат их общей деятельности, постепенное, но необратимое отсечение от прочих живых существ.
- Но разве так плохо быть экономически независимым?
- Нет, - сказала Мэри. - Это не экономическая независимость, это что-то другое, чего мы с тобой не можем себе представить. Помнишь старые эксперименты с полной изоляцией людей? Вернемся в середину двадцатого века, когда только изучали возможность полетов в космос и пребывания там человека. Дни, а потом недели со все меньшим числом раздражителей... Помнишь, каков был результат, когда человека поместили в камеру, куда не доходили никакие импульсы?
- Ясно, - ответил Мэйджбум. - На фоне сенсорного голода начинают развиваться галлюцинации.
Мэри кивнула.
- Слуховые, зрительные, осязательные и обонятельные галлюцинации заменяют отсутствующие раздражители. По интенсивности ощущений они могут соперничать с реальностью, вызывая в результате болезненные состояния. Галлюцинации, возникшие под действием психотропных средств, могут вызвать приступы страха, которые были бы невозможны в обычных условиях.
- Почему?
- Потому что они идеальны. Они создаются в системе "чувство-рецептор" и вызывают обратное напряжение, идущее не из какого-то внешнего источника, а из собственной нервной системы человека. Он не может от этого изолироваться и знает об этом. Ремиссия невозможна.
- А как это будет выглядеть здесь? - спросил Мэйджбум. - Мне кажется, ты этого не знаешь.
- Я могу ответить, но это нелегко. Я еще не знаю, как далеко продвинулось это общество. Ответ зависит от степени его изоляции и частично от индивидуумов, которые его образуют. Вскоре мы узнаем это по их отношению к нам. Гебы, которых мы видим здесь... - Она указала на лачуги по обе стороны дороги. - Их отношение к нам не может служить индикатором. Но если говорить о параноиках или маньяках, то пусть даже некоторая доля галлюцинаций, психологической проекции и составляет часть их видения мира, но они в какой-то степени воспринимают и объективную действительность. Впрочем, наше присутствие здесь усилит их восприимчивость к галлюцинациям. К этому нам надо быть готовыми. Видения примут форму восприятия нас как крайней угрозы. Нас и наш корабль будут считать ужасающими. Несомненно, они увидят в нас авангард захватчиков, собирающихся уничтожить их общество и сделать из него собственную колонию.
- Но ведь это правда. Мы хотим захватить власть и вернуть их туда, где они были двадцать пять лет назад, Мы собираемся подвергнуть их принудительной госпитализации, то есть, ввергнуть в неволю.
Это было хорошее замечание, но не совсем правильное.
- Однако здесь есть некоторая разница, о которой ты не сказал, - заметила Мэри. - Небольшая, но существенная. Мы обеспечим этим людям терапию, попытаемся придать их жизни истинное направление. Если наш план увенчается успехом, они будут править сами, как подлинные хозяева этого спутника. Сначала немногие, но со временем все больше. В тот момент, когда все на спутнике окажутся свободны от психозов, будут способны воспринимать действительность без искажений...
- Ты думаешь, этих людей можно склонить к добровольному сотрудничеству?
- Нет, - сказала Мэри. - Нам, конечно, придется использовать силу. Придется загнать в изоляторы всех живущих на этой планете. Точнее, на спутнике, - поправилась она.
- А ведь если бы ты не поправилась, имелись бы основания сунуть в изолятор и тебя.
Она испуганно посмотрела на него. Похоже, он не шутил, его лицо было совершенно серьезно.
- Это была только оговорка, - сказала она.
- Конечно, - признался он, - но многозначительная.
Он улыбнулся, и это была холодная улыбка, заставившая ее поежиться от беспокойства и смущения. Что мог иметь Мэйджбум против нее? А может, и она сделалась немного параноиком? Возможно... Она вдруг поняла, что чувствует со стороны Дэна сильнейшую враждебность, А ведь они едва знакомы. Она ощущала эту странную враждебность в течение всего времени их путешествия, а точнее, - и это самое удивительное, с момента встречи.
Переключив симулакрона на автономные действия, Чак Риттерсдорф отключился от сети, поднялся, с хрустом потянулся и закурил. Было девять вечера локального времени.
На Альфе III М2 сим займется своими делами. Если наступит кризис, управление примет Петри. Теперь Чака ждало другое занятие: пришло время заняться сценарием для Банни Хентмана, его второго работодателя.
Он уже запасся стимуляторами, которые рекомендовал ему студняк с Ганимеда, и потому мог спокойно работать всю ночь. Но сперва следовало пообедать.
Чак остановился у телефонной будки в холле здания ЦРУ и позвонил Джоан Триест.
- Привет, - сказала она, поняв, кто говорит. - Слушай, сюда звонил мистер Хентман. Он хотел с тобой связаться, так что можешь позвонить ему. Говорил, что пытался найти тебя в офисе ЦРУ в Сан-Франциско, но ему сказали, что никогда не слышали о таком человеке.
- Они всегда так, - ответил Чак. - Хорошо, я позвоню ему. Как насчет того, чтобы пообедать вместе?
- Боюсь, ты сегодня вообще не пообедаешь. Судя по словам мистера Хентмана, его посетила гениальная идея, и он хочет, чтобы ты его выслушал. Он уверяет, что это тебя нокаутирует.
- Нисколько не удивлюсь, - сказал Чак, думая, что именно так скорее всего сложатся отношения между ним и Хентманом.
Он закончил разговор с Джоан и позвонил в офис Хентмана.
- Риттерсдорф! - заорал комик, как только снял трубку. - Где ты?! Приезжай немедленно! Я в своем апартаменте во Флориде. Возьми скоростную ракету, я заплачу. Слушай, Риттерсдорф, теперь станет ясно, хорош ты или нет. Пришло время испытать тебя.
Слишком резкий переход: из помоек поселка гебов на Альфе III M2 к энергичным планам Банни Хентмана. Адаптироваться будет нелегко, но, может, ему удастся переключиться за время полета.
Конечно, он мог бы поесть и в полете, но это исключило бы возможность пообедать с Джоан Триест. Его работа начинала мешать личной жизни.
- Расскажи мне о своей идее, я обдумаю ее в полете. Глаза Банни Хентмана хитро блеснули.
- Шутишь? Чтобы кто-нибудь подслушал? Слушай, Риттерсдорф, я могу тебе кое-что предложить. Нанимая тебя, я уже думал об этом, но... - Он оскалился в улыбке. - Не хотелось тебя пугать. Догадываешься, о чем я? Теперь ты заглотил крючок? - Он громко рассмеялся.
- Расскажи о своей идее, - терпеливо повторил Чак, Понизив голос до шепота, Хентман наклонился над видеосканером, из-за чего его нос заполнил весь экран. Нос и один прищуренный глаз.
- Моя идея - это новый персонаж, которого я собираюсь включить в свой репертуар. Джордж Флиб, вот как его будут звать. Как только я скажу тебе, кто он такой, ты сразу поймешь, почему я тебя нанял. Слушай: Флиб - агент ЦРУ и маскируется под женщину, консультанта по семейным делам, чтобы получать информацию о подозреваемых. - Хентман умолк, выжидательно глядя на Чака. - Ну, что скажешь?
- Это худшее, что я слышал за последние двадцать лет, - ответил Чак после долгой паузы. Он чувствовал себя совершенно разбитым.
- У тебя что, с головой не в порядке? Это же будет величайший комический образ со времен Фредди Фрилодера и Реда Скелтона. И именно ты напишешь сценарий, потому что у тебя есть опыт. В общем, приезжай поскорее и начнем работу над первым скетчем с Джорджем Флибом... Кстати, если уж тебе не нравится идея, что ты сам можешь предложить?
- А что ты скажешь о женщине, консультанте по семейным проблемам, которая изображает агента ЦРУ, чтобы собрать информацию, которая поможет вылечить ее пациентов?
- Шутишь?
- Или, например, - продолжал Чак, - симулакрон ЦРУ...
- Ты что, смеешься? - Хентман покраснел - лицо его на экране заметно потемнело.
- Никогда в жизни я не был более серьезным.
- Ну, хорошо, что там с этим симулакроном?
- Симулакрон ЦРУ изображает женщину, консультанта по семейным делам, но в конце концов срывается.
- А что, симулакроны ведут себя так? Я имею в виду... срываются?
- То и дело.
- Дальше! - угрюмо потребовал Хентман.
- Понимаешь, соль в том, - продолжал Чак, - что симулакрон ничего не может знать о семейных проблемах людей. А здесь он должен давать людям советы. Он постоянно этим занимается, и если уж начнет, остановить его невозможно. Он дает советы даже работникам "Дженерал Дайнемикс", которые его собрали, понимаешь?
- Гм-м-м... - Хентман медленно кивнул, потирая подбородок.
- Надо придумать какую-то особую причину, почему симулакрон ведет себя именно таким образом, и мы доберемся до самых истоков. Смотри, эпизод начнется с инженеров "Дженерал Дайнемикс", которые...
- Понял! - прервал его Банни Хентман. - У одного из инженеров, назовем его Френк Фапп, нелады дома, поэтому он и встречается с консультантом. Тот делает ему письменный анализ проблемы, а Фапп берет его с собой в лабораторию "Дженерал Дайнемикс", где ждет программирования новый сим.
- Точно, - подтвердил Чак.
- И... и Фапп читает этот документ вслух другому инженеру, назовем его Фил Грук. Симулакрон в это время самопрограммируется и начинает считаться консультантом по семейным делам. Потом именно его покупает ЦРУ и оказывается... - Хентман задумчиво помолчал. - Где это выйдет наружу, Риттерсдорф?
- За железным занавесом, скажем, в Красной Канаде.
- Хорошо, в Красной Канаде, в Онтарио. Он должен изображать продавца синтетических продуктов. Это возможно? Они так делают?
- Более-менее.
- Но вместо этого, - возбужденно продолжал Хентман, - он снимает контору, вывешивает табличку "Джордж Флиб, психолог, консультант по семейным проблемам". И все высокопоставленные коммунисты приходят к нему со своими семейными проблемами... - Хентман возбужденно задышал. - Риттерсдорф, это самая лучшая идея, какую я слышал за всю свою жизнь. И еще эти два инженера "Дженерал Дайнемикс", которые пытаются с ним разобраться. Слушай, садись сейчас в скоростную ракету до Флориды и во время полета набросай какие-нибудь диалоги. Я думаю, мы с тобой сработаемся. Наши мозги синхронизировались, верно?
- Пожалуй, - согласился Чак. - Я скоро буду.
Он записал адрес и вышел из будки. Ни за какие сокровища мира не смог бы он оценить, действительно ли это хорошая идея. Как бы то ни было, Хентману она понравилась, а это было главное.
Реактивным такси он добрался до космопорта в Сан-Франциско и поднялся на борт скоростной ракеты, которой предстояло доставить его во Флориду.
Дом, в котором жил Банни Хентман, оказался роскошным во всех отношениях. Все его этажи находились под землей, а входы в коридоры патрулировали охранники в форме.
Чак назвал свою фамилию фараону, который к нему подошел, и вскоре уже спускался на лифте на уровень, где жил Банни.
В огромной комнате развалился в кресле Хентман. Одет он был в марсианскую тогу ручной окраски из паутинной ткани и курил огромную зеленую сигару из Тампы во Флориде. Он приветствовал Чака нетерпеливым кивком головы, а потом представил других мужчин, сидевших в комнате.
- Риттерсдорф, это твои коллеги, мои писатели. Высокий, - он указал сигарой, - Калв Дарк. - Дарк медленно подошел к Чаку и пожал ему руку, - А этот низенький, толстый и лысый - мой главный писатель, Тьюсди Джонс.
Джонс тоже подошел поздороваться. Это был проворный негр с резкими чертами лица. Оба писателя выглядели вполне дружелюбно, и Чак не почувствовал никакой враждебности с их стороны.
- Садись, Риттерсдорф, - предложил Дарк. - Ты проделал долгое путешествие. Выпьешь чего-нибудь?
- Нет, - ответил Чак. Он хотел сохранить ясные мозги.
- Пообедал в дороге? - спросил Хентман.
- Да.
- Я рассказал парням о твоей идее, - начал Хентман. - Обоим понравилось.
- Отлично.
- Однако, - продолжал Банни, - они обкашляли ее и предложили свою поправку... Знаешь, что я имею в виду?
- Буду счастлив услышать.
- Мистер Риттерсдорф, - заговорил Тьюсди Джонс, - а может симулакрон совершить убийство?
Чак долго смотрел на него, прежде чем ответить:
- Не знаю. - Ему стало зябко. - Ты имеешь в виду, может ли он совершить это, действуя автоматически, самостоятельно?
- Я хочу знать, может ли человек, управляющий симулакроном на расстоянии, использовать его как орудие для убийства.
Чак обратился к Хентману:
- Но я не вижу в этой идее ничего смешного. А мое чувство юмора довольно черное.
- Подожди, - остановил его Банни. - Ты забыл о знаменитых старых триллерах, комбинации страха и шутки. Например, "Кот и канарейка", фильм с Поллет Годдард и Бобом Хоупом. Или знаменитый "Мышьяк и серые кружева", не говоря уже о классических британских комедиях, в которых на каждом шагу кого-нибудь убивали... Когда-то их было множество.
- Вот оно что... - Это было все, что мог сказать Чак. Возможно это простое совпадение? А может, - и это казалось весьма правдоподобным - студняк что-то сказал Банни? Но зачем организация Хентмана занималась этим? Почему их интересовала жизнь и смерть Мэри Риттерсдорф?
- Думаю, идея парней неплоха, - сказал Хентман. - С дрожью, так сказать... Видишь ли, Чак, ты работаешь для ЦРУ и не думаешь об этом, но средний человек боится ЦРУ, понимаешь? Он относится к нему, как к тайной межпланетной полиции и шпионской организации, которая...
- Знаю, - прервал его Чак.
- Ты только не съешь меня, - фыркнул Хентман, поглядывая на Джонса и Дарка.
- Чак, если ты, конечно, позволишь так тебя называть, - заговорил Дарк, - мы знаем наше дело. Когда средний Джо Смит сталкивается с ЦРУ, он обычно здорово пугается. Подсовывая Банни свою идею, ты не подумал об этом. Итак, есть оператор ЦРУ, скажем... - он повернулся к Джонсу. - Как его рабочая фамилия?
- Зигфрид Тротс.
- Итак, есть Зигфрид Тротс, тайный агент... Плащ из уранских сверчков, надвинутая на лоб шляпа из венерианского волосатика, и все такое прочее. Он стоит под струями дождя на каком-нибудь мрачном спутнике, скажем, в системе Юпитера. Знакомое зрелище.
- Зритель привык к определенному образу, понимаешь? - подхватил Джонс. - И вдруг он обнаружит, что в Зигги есть нечто такое, что отличает его от стереотипа угрюмого агента ЦРУ.
- Понимаешь, Зигги Тротс - идиот, - сказал Дарк. - Пижон, у которого ничего не получается, хотя он и старается изо всех сил. - Он сел на диван рядом с Чаком. - Он пытается совершить убийство, усек?
- Да, - ответил Чак, стараясь побольше слушать и поменьше говорить. Он здорово перепугался и подозревал всех и вся.
- Теперь прикинем, кого он будет пытаться убить, - продолжал Дарк. - Мы как раз спорили об этом.
- Шантажиста. Межпланетного финансового магната из совершенно другой звездной системы. Может, даже нечеловека.
Чак закрыл глаза и только монотонно кивал.
- Что случилось, Чак? - спросил Дарк.
- Он думает, - ответил Банни. - Переваривает эту идею. Правда, Чак?
- Д-да, - выдавил тот.
Теперь он уже был уверен, что Лорд Раннинг Клэм встречался с Хентманом по этому вопросу. Чак чувствовал себя в ловушке и не видел никакого выхода.
- Не согласен, - возразил Дарк. - Международный магнат-ювелир, марсианин или венерианец, это неплохо, но... - он махнул рукой. - Это уже приелось. У нас уже есть один стереотип, так не будем использовать еще один. Думаю, он должен попытаться расправиться с... Ну, скажем, со своей женой, которая изводит его. - Он рассмеялся.
- Неплохо, - признал Банни. - Но этого мало. Долго ли это может тянуться? Мне нужна постоянная позиция в программе, а не шелудивый номер на какую-то неделю.
- Думаю, что парня из ЦРУ, сидящего под башмаком у жены, люди купят, - сказал Дарк. - Во всяком случае... - он повернулся к Чаку. - Потом мы видим Зигги в деле, в руководстве ЦРУ, с разными полицейскими игрушками и электронными примочками. И вдруг его осеняет. - Дарк вскочил на ноги и забегал по комнате. - Он может использовать их против своей жены! А тут еще новый симулакрон.
Голос Дарка сделался металлическим: - "Да, сэр, что я могу для вас сделать?"
- Что скажешь, Чак? - спросил Банни, скаля зубы.
- Он убивает жену лишь потому, что она мегера? - выдавил из себя Чак. - Потому, что она его терроризирует?
- Нет! - воскликнул Джонс, срываясь с места. - Ты прав, нужна мотивация посильнее. Я, похоже, нашел... Девушка. У Зигги есть любовница на стороне, межпланетная шпионка. Красивая и сексуальная, понимаешь? А жена не хочет давать ему развод.
- Или же его жена познакомилась с подругой любовницы и...
- Подожди, - оборвал его Банни. - Что мы сочиняем? Психологическую драму или комедию? Это слишком запутанно.
- Верно, - согласился Джонс. - Мы уцепились за это, чтобы показать, каким чудовищем была его жена. Значит так: Зигги видит симулакрона... - Он умолк, потому что кто-то вошел в комнату.
Это был альфанец, одно из тех хитиновых существ, которые четверть века назад конфликтовали с Террой. Его клешни задрожали, когда он подошел к Банни, ощущая его присутствие с помощью антенн; альфанцы не имели зрения.
Осторожно коснувшись лица Хентмана, альфанец удовлетворенно повернулся, довольный, что все оказалось на своем месте. Его лишенная глаз голова повернулась, он потянул носом, определяя присутствие других людей.
- Я не мешаю? - спросил он дребезжащим голосом, с певучим альфанским акцентом. - Я услышал ваш разговор, и он меня заинтересовал.
- Риттерсдорф, - обратился Банни к Чаку, - хочу представить тебе одного из моих старейших и самых дорогих друзей. Я никогда никому не доверял так, как этому парню, Эр-Би-Эксу Триста Третьему. Может, ты этого не знаешь, но имена альфанцев похожи на номера автомобилей. Просто Эр-Би-Экс Триста Третий. Звучит, довольно безлично, но сердца у них действительно добрые. У Эр-Би-Экса Триста Третьего сердце из золота. - Он захохотал. - Даже два, по одному с каждой стороны.
- Приятно познакомиться, - машинально сказал Чак. Альфанец подошел к нему и коснулся его антеннами. Чаку показалось, что две мухи бегают по его лицу - исключительно неприятное чувство.
- Мистер Риттерсдорф, - зазвенел альфанец. - Рад с вами познакомиться. - Он отступил на шаг. - А кто еще в комнате, Банни? Я чувствую и других.
- Это Дарк и Джонс, - ответил Хентман, - мои писатели. - Вновь повернувшись к Чаку, он объяснил: - Эр-Би-Экс Триста Третий держит контрольный пакет "Пабтранс Инкорпорейтед". Это тебе о чем-нибудь говорит?
Чак поначалу не понял, но потом до него дошло. "Пабтранс Инкорпорейтед" была спонсором шоу Банни Хентмана.
- Это значит, - сказал он, - что хозяином всего является...
Чак умолк. Он хотел сказать "один из наших бывших врагов", но вовремя остановился. С одной стороны это действительно было так, но с другой - это все-таки бывший, а не сегодняшний враг. Терра и Альфа жили в мире, и чувство враждебности было сейчас неуместно.
- Ты никогда прежде не встречал альфанцев, - понял наконец Банни. - А жалко. Они отличный народ. Впечатлительные, с невероятным чувством юмора... "Пабтранс" частично спонсирует меня, потому что Эр-Би-Экс Триста Третий верит в мой талант. Он многое сделал, чтобы из комика, играющего в ночных клубах и только изредка появляющегося на экране, я стал звездой собственного телешоу. Шоу существует именно потому, что "Пабтранс" изрядно потрудилась, рекламируя его.
- Понимаю, - сказал Чак. Ему было плохо, но он не мог сообразить, почему. Может, из-за того, что он попал в ситуацию, которую не понимал?
- Альфанцы телепаты? - спросил он, хоть и знал, что это не так. У него была какая-то необъяснимая уверенность относительно этого альфанца; предчувствие, что тот знает все, что нет такого секрета, которого он не мог бы раскрыть.
- Они не телепаты, - сказал Банни, - но слышат гораздо лучше нас. - Он взглянул на Чака. - А с чего ты вдруг заговорил о телепатах? Мне интересно, потому что ты-то должен бы знать это: во время войны нам вбивали в головы все о врагах, а ты не настолько молод, чтобы не помнить этого.
Внезапно заговорил Дарк:
- Я вам скажу, в чем дело, я и сам много раз испытывал такое. Риттерсдорфа наняли ради его идей, и он не хочет, чтобы их узнавали без его ведома. Они принадлежат ему, пока он не решит открыть их кому-нибудь. Если бы он привел, скажем, ганимедийского студняка, это было бы, черт побери, нарушением всех наших прав. Мы превратились бы в машины, из которых автоматически выкачивают идеи. - Он повернулся к Чаку. - Не беспокойся, Эр-Би-Экс Триста Третий не может читать твоих мыслей. Он может лишь уловить тонкие нюансы твоего голоса. Кстати, просто удивительно, как много можно открыть таким образом. Альфанцы - прекрасные психологи.
- Сидя в соседней комнате и слушая журнал "Лайф", - заговорил Эр-Би-Экс Триста Третий, - я прислушивался и к вашему разговору о новом комическом персонаже, Зигфриде Тротсе. Он заинтересовал меня - и вот я здесь, Никто не возражает против этого?
- Никому из нас твое присутствие не мешает, - заверил альфанца Банни.
- Ничто так не развлекает и не занимает меня, как творческие беседы твоих талантливых писателей. Мистер Риттерсдорф, я никогда прежде не видел вас, но сразу понял: вам есть что сказать. Однако я чувствую вашу антипатию - глубоко скрываемую, впрочем, - к направлению, в котором пошел разговор. Можно спросить, что вы считаете неподходящим в фигуре Зигфрида Тротса и в его стремлении освободиться от неприятной жены? Вы женаты, мистер Риттерсдорф?
- Да, - ответил Чак.
- Может, это вызывает у вас чувство вины? - задумчиво сказал альфанец. - Может, подсознательно вы испытываете враждебные чувства к своей жене?
- Это уже близко, Эр-Би-Экс Триста Третий. Чак расстался с женой, она даже обратилась в суд. Во всяком случае личная жизнь Чака - это его дело. Мы здесь не для того, чтобы анализировать его поведение. Вернемся к работе.
- Однако я утверждаю, - упорствовал альфанец, - что в реакции мистера Риттерсдорфа есть что-то нетипичное. И мне хочется узнать, что именно. - Он повернул шишковатую безглазую голову к Чаку. - Может, если мы будем чаще встречаться, я пойму это. Полагаю, вам это тоже пойдет на пользу.
Задумчиво почесывая нос, Банни Хентман сказал:
- Может, он знает, Эр-Би-Экс. Может, просто не хочет говорить. - Посмотрев на Чака, он добавил: - Но я все же считаю, что это только его дело.
- Просто идея комедии кажется мне неубедительной. Отсюда мое... сомнение, - Чак едва не сказал, "отрицание"
- А у меня нет никаких сомнений, - отрезал Банни. - Реквизиторы подготовят мне пустой манекен симулакрона, внутрь мы посадим человека. Это гораздо дешевле и вернее, чем покупать настоящего. Еще нам понадобится девушка, которая сыграет роль жены Зигги. Моей жены, потому что я буду играть Зигги.
- А как насчет любовницы? - спросил Джонс. - Будет она или нет? Можно подобрать бабу погрудастее, это публике нравится. А иначе мы останемся с одной мегерой, которая решительно не может быть грудастой. С такой ничего бы не вышло.
- Ты знаешь кого-то, кто мог бы сыграть эту роль? - спросил Банни.
- Да, та новая куколка, с которой ведет дела твой агент, - сказал Дарк. - Та малютка... Пэтти Как-то-там. Пэтти Вивер. Вот уж у кого бюст! Ей подсадили минимум пятьдесят фунтов силикона.
- Еще сегодня я найму эту Пэтти, - кивнул головой Банни. - Я ее знаю; пожалуй, она нам подойдет. И еще нужна какая-нибудь воинственная ведьма, которая сыграет сварливую жену. - Он глухо засмеялся. - Может, Чак посоветует кого-нибудь на эту роль.
8
Когда утомленный Чак поздно ночью возвращался в свою квартиру в Мэрион-Каунти, в коридоре его остановил ганимедийский студняк.
- В твоей комнате двое людей, - сообщил ему Лорд Раннинг Клэм. - Я подумал, что тебе следует об этом знать.
- Спасибо, - буркнул Чак, гадая, кто бы это мог быть.
- Один из них - твой начальник из ЦРУ, Джек Элвуд, - продолжал студняк. - Второй - начальник мистера Элвуда, мистер Роджер Лондон. Они пришли поговорить о твоем побочном заработке.
- Я никогда его не скрывал, - сказал Чак. - В конце концов, Мэйджбум, управляемый Петри, находился здесь, когда Хентман меня нанимал. Интересно, какого черта они лезут в это дело?
- Ты прав, - согласился студняк. - Но они прослушивают линию, по которой ты сегодня говорил, сначала с Джоан Триест, а потом с мистером Хентманом во Флориде. Поэтому они не только знают, что ты работаешь на Хентмана, но им известна и идея сценария, который...
Это объясняло все. Чак прошел мимо студняка и подошел к своей двери - она была отперта. Чак открыл ее и оказался лицом к лицу с двумя представителями ЦРУ.
- Почему так поздно? - спросил он. - Что стряслось? Он подошел к старому шкафу ручной работы и повесил пальто. В комнате было тепло - цеэрушники включили отопление.
- Это тот самый человек? - спросил Лондон, высокий седеющий мужчина лет за пятьдесят. Чак уже встречал его раньше и считал тяжелым человеком. - Это Риттерсдорф?
- Да, - ответил Элвуд. - Чак, слушай внимательно. Есть кое-что, чего ты не знаешь о Банни Хентмане. Факты проверены. Мы знаем, почему ты взялся за эту работу, знаем, что ты не хотел, но был вынужден.
- Вот как? - осторожно спросил Чак. Конечно, они не могли знать, какое давление оказал на него студняк.
- Мы вполне понимаем в какое тяжелое положение тебя поставила твоя бывшая жена, - сказал Элвуд. - Высокие алименты; ей удалось добиться выгодного приговора. Мы знаем, что тебе нужны деньги. Однако... - Он взглянул на Лондона, тот кивнул, и Элвуд открыл папку. - Здесь у меня досье Хентмана. На самом деле его зовут Сэм Литтл. Во время войны он обвинялся в нарушении правил торговли с нейтральными странами. Иначе говоря, Хентман посредничал в поставке товаров врагам. Благодаря искусству своих адвокатов, в тюрьме он провел всего год. Будешь слушать дальше?
- Да, - ответил Чак. - Но мне трудно бросить работу только потому, что пятнадцать лет назад...
- Хорошо, - сказал Элвуд, обменявшись взглядом с Лондоном. - После войны Сэм Литтл или Банни Хентман, как его зовут сейчас, жил в системе Альфы. Что он там делал, никто не знает - наши источники информации на Альфе в то время бездействовали. Около шести лет назад он вернулся на Терру со множеством межпланетных скинов. Начал поигрывать в ночных клубах, а потом нашел спонсора в лице "Пабтранс Инкорпорейтед"...
- Я знаю, что хозяин "Пабтранс Инкорпорейтед" альфанец, - прервал Чак. - Я его видел. Эр-Би-Экс Триста Третий.
- ТЫ ВИДЕЛ ЕГО??? - Элвуд и Лондон вытаращились на него.
- Ты знаешь что-нибудь о Эр-Би-Эксе Триста Третьем? - спросил Элвуд. - Его семья во время войны управляла крупнейшим картелем военного снаряжения в системе Альфы. Его брат и сейчас в альфанском правительстве, он подчинен непосредственно Великому Дожу Альфы. Иначе говоря, имея дело с Эр-Би-Эксом Триста Третьим, ты имеешь дело с правительством Альфы. - Он бросил досье Чаку. - Прочти остальное.
Чак просмотрел бумаги. Он легко вычленил основное: агенты ЦРУ, обрабатывавшие данные, считали, что Эр-Би-Экс Триста Третий действует как неофициальный представитель своего правительства, то есть противника, и что Хентман отлично понимает это. Поэтому за обоими внимательно наблюдает ЦРУ.
- Причина, по которой он предложил тебе эту работу, - сказал Элвуд, - вовсе не та, что ты думаешь. Хентману не нужны новые писатели, у него их и так пятеро. Я тебе скажу, что думаем об этом мы. Нам кажется, это как-то связано с твоей женой.
Чак не ответил, он машинально перелистывал досье.
- Альфанцы, - продолжал Элвуд, - хотели бы вновь заполучить Альфу Третью Эм-два, а единственный способ этого добиться - убедить живущих там терран покинуть ее. Иначе в соответствии с межпланетными Протоколами две тысячи сорокового года спутник становится собственностью колонистов, а если они терране, значит, опосредованно, он собственность Терры. Альфанцы не могут заставить поселенцев покинуть его, но могут следить за ними. Им отлично известно, что это общество состоит из психически больных людей, бывших пациентов Нейропсихиатрической Лечебницы Гарри Стэка Салливана, которую мы основали там перед войной. Только терранское агентство может забрать колонистов с Альфы Третьей Эм-два; это может быть ТЕРПЛАН или Американская Межпланетная Служба Здоровья и Общественного Надзора. Мы можем эвакуировать спутник и оставить его на разграбление.
- Но Терра не будет предлагать колонистам эвакуироваться, - заметил Чак. - Это совершенно ясно. Произойдет одно из двух: либо Терра оставит поселенцев в покое, либо построит новую больницу и снова заставит их лечиться.
- Может, ты и прав, - сказал Элвуд. - Но знают ли об этом альфанцы?
- И помни, - вставил Лондон низким хриплым голосом, - что альфанцы заядлые игроки. Они поставили на карту все, но проиграли. Они не могут действовать иначе.
Это была правда, и Чак кивнул, соглашаясь. Но все это по-прежнему казалось ему бессмыслицей. Как он мог повлиять на решение Мэри? Хентман знал, что они с Мэри жили раздельно. Мэри находилась на Альфе Третьей Эм-два, а он был здесь. Но даже если бы оба находились на альфанском спутнике, это ничего не изменило бы - Мэри всегда все решала сама. Однако, если алъфанцы знают, что он управляет Дэном Мэйджбумом... Нет, это невозможно.
- У нас есть одна версия, - сказал Элвуд, принимая от Чака досье и пряча его в сумку. - Мы считаем, что альфанцам известно...
- Только не говори, что они знают о Мэйджбуме, - прервал его Чак. - Это бы значило, что они проникли в ЦРУ.
- Я... я имел в виду не совсем это, - сказал Элвуд неуверенно. - Им кажется, что ваш разрыв с Мэри формален, что в тебе сохранилось прежнее чувство к ней. Они, кажется, считают, что вскоре между тобой и Мэри вновь установится контакт, хотите вы этого или нет.
- И что им это даст? - спросил Чак.
- Тут оценка ситуации выглядит весьма мрачно, - ответил Элвуд. - Из обрывков информации, собираемых то тут то там, мы узнали... Конечно, мы можем ошибаться, но нам кажется, что альфанцы попытаются толкнуть тебя на убийство жены.
Чак не ответил, лицо его оставалось невозмутимым. Какое-то время все молчали. Элвуд и Лондон смотрели на него, явно недоумевая, почему он ничего не говорит.
- Откровенно говоря, - буркнул наконец Лондон, - у нас есть информатор в ближайшем окружении Хентмана. Неважно, кто это такой. От него мы узнали, что проект сценария, представленный тебе после приезда во Флориду, касается агента ЦРУ, убивающего жену руками симулакрона. Это правда?
Чак медленно кивнул, глядя в стену справа от Элвуда и Лондона.
- Этот сценарий, - продолжал Лондон, - должен подсказать тебе идею убийства миссис Риттерсдорф с помощью симулакрона ЦРУ. Единственное, чего не знают Хентман и его альфанские друзья, так это того, что симулакрон уже Альфе Третьей Эм-два, и ты им управляешь. Если бы они знали... - он чуть помолчал, потом закончил: - они поняли бы, что нет смысла разрабатывать детальный сценарий чтобы подсказать тебе эту идею. - Он посмотрел на Чака - Вполне вероятно, что ты уже сам до этого додумался.
После короткой паузы заговорил Элвуд:
- Это интересная идея. Я об этом не подумал, но на твоем месте так бы и сделал. - Затем он сказал Чаку: - Может, ты откажешься от управления Мэйджбумом, чтобы доказать, что не думал ни о чем подобном?
Чак ответил, старательно подбирая слова:
- Чего это ради я буду отказываться?
Было ясно, что сделав это, он признает их правоту и распишется в своих намерениях. Кроме того, он не хотел отказываться от работы с Мэйджбумом по той простой причине, что без него он не сможет убить Мэри.
- Если что-либо произойдет с миссис Риттерсдорф, - заметил Лондон, - подозрение падет на тебя в первую очередь.
- Это я понимаю, - холодно ответил Чак.
- А потому, - добавил Лондон, - управляя Мэйджбумом, заботься о безопасности миссис Риттерсдорф.
- Хотите послушать мое мнение? - спросил Чак.
- Конечно, - ответил Лондон, а Элвуд кивнул.
- Вся ваша версия - просто абсурд, вымысел, основанный на вырванных из контекста крохах информации, полученных от агента с буйным воображением, который слишком долго общался с работниками телевидения. Каким образом убийство Мэри может изменить планы Терры относительно Альфы Третьей Эм-два и тамошних психов? Если она погибнет, ее просто заменят кем-то другим.
- Я думаю, - обратился Элвуд к своему начальнику, - речь может идти не об убийстве, а о попытке убийства. Точнее, об угрозе убийства, висящей над миссис Риттерсдорф и заставляющей ее подчиниться. Вполне понятно, что замысел Хентмана приносит свои плоды, - добавил он, обращаясь к Чаку. - Ты уже подпал под воздействие сценария.
- Это тебе только кажется.
- Я вижу здесь интересное совпадение, - заметил Элвуд. - Ты управляешь симулакроном ЦРУ, и он находится рядом с Мэри, - точно так, как в сценарии Хентмана. Разве не может быть, что...
- Куда вероятнее, что Хентман откуда-то узнал, что я руковожу Мэйджбумом, и на основании этого развернул свой сценарий. А ты знаешь, что это означает... - Вывод был очевидным: что бы они ни говорили, произошла инфильтрация в ЦРУ. Или же...
Имелась еще одна возможность: Лорд Раннинг Клэм выудил информацию из головы Чака и передал ее Хентману. Сначала он вынудил Чака согласиться на работу у Хентмана, а теперь они все вместе стараются заставить его реализовать их план относительно Альфы Третьей Эм-два. В таком случае телесценарий не должен пробуждать у Чака стремление убить Мэри: ведь с подачи студняка организация Хентмана знала, что Чак и сам уже до этого додумался. Сценарий должен был сказать ему, пусть не прямо, но достаточно ясно, что они все знают и, если он будет рыпаться, раскроют его преступный замысел всей Солнечной Системе. И тогда семь миллиардов человек узнают, что Чак Риттерсдорф - потенциальный убийца.
В таком случае следовало признать, что организация Хентмана держит его в руках, и он вынужден будет делать все, что ему скажут. Кое-чего они уже добились - им удалось вызвать подозрения руководителей ЦРУ на Западном Побережье. И, как сказал Лондон, если что-то случится с Мэри...
И все-таки он собирался идти дальше, во всяком случае попытаться. И не просто угрожать, как того хотела организация Хентмана, чтобы заставить Мэри занять определенную позицию по поводу психически больных колонистов. Он собирался выполнить свой план. Почему? Он и сам не знал. В конце концов он мог уже и так никогда больше не увидеть Мэри...
Почему же ее смерть казалась ему совершенно необходимой?
Странно, но она была единственным человеком, который мог разгадать его план, будь у нее такая возможность. Эта была ее работа.
Этот парадокс развеселил его. Несмотря на присутствие двух высших чиновников ЦРУ, не говоря уже о вездесущем желтом студняке, подслушивающем с дальнего конца коридора, он чувствовал себя превосходно. Чак оказался лицом к лицу с двумя мощными группировками. И на ЦРУ, и на организацию Хентмана работали профессионалы с многолетним стажем, но интуиция подсказывала ему, что в выигрыше окажется он, а не они.
Студняк, разумеется, подслушал эту мысль. Чак надеялся, что она дойдет до Хентмана. Ему очень хотелось, чтобы тот о ней узнал.
После ухода начальников из ЦРУ под закрытой дверью комнаты Чака проплыл студняк и собрался в кучу посреди старомодного ковра, закрывающего весь пол.
- Мистер Риттерсдорф, - заговорил он с нотками возмущения в голосе. - Могу вас заверить, что не поддерживаю никаких контактов с мистером Хентманом. Я не встречал его до того, как он пришел сюда, чтобы получить вашу подпись под контрактом.
- Мерзавцы вы, - сказал Чак, готовя себе кофе. Был уже пятый час, но благодаря нелегальным стимуляторам, предоставленным Лордом Раннингом Клэмом, он не чувствовал усталости. - Вечно подслушиваете. У вас что, нет собственной жизни?
- Я согласен с вами в одном, - ответил студняк. - Мистер Хентман, готовя сценарий, наверняка знал о ваших намерениях относительно жены. Таких совпадений не бывает. Возможно, кроме меня поблизости есть другой телепат.
Чак уставился на него.
- Это может быть знакомый с вами работник ЦРУ, - продолжал студняк, - или, когда вы управляете симулакроном Мэйджбумом на Альфе Третьей Эм-два, ваши мысли может читать один из тамошних больных поселенцев. Я считаю своей обязанностью сопровождать вас, когда это возможно, чтобы доказать свои добрые намерения. Мне очень хочется вернуть ваше доверие, и я сделаю все, чтобы найти телепата, который информирует Хентмана, хотя...
- Может, это Джоан Триест? - прервал его Чак.
- Нет. Я знаю ее мысли, и у нее нет таких способностей. Она, конечно, пси, но ее талант или, другими словами, дар, касается времени. - Студняк задумался. - Разве что... Знаете, мистер Риттерсдорф, есть еще один способ узнать ваши намерения - использовать псионическую способность к предвидению. Скажем, однажды ваш план будет осуществлен, а предсказатель, глядя в будущее, может это увидеть. Такой возможностью нельзя пренебрегать. Это доказывает, что Хентман может узнать ваши планы относительно жены не только благодаря телепатии.
Следовало признать, что студняк рассуждал вполне логично.
- Кроме того, - продолжал ганимедиец, пульсируя от возбуждения, - это может быть неосознанным проявлением способности к предсказанию у кого-то, кто даже не отдает себе отчета, что обладает ею. Например, кто-то из организации Хентмана. Может, это даже сам мистер Хентман.
- Гм-м, - Чак задумался, наливая себе кофе.
- В будущем вас ждет эффектное убийство женщины, которую вы боитесь и ненавидите. Это важное событие могло бы активировать у мистера Хентмана скрытые способности к ясновидению. И, даже не зная об этом, он мог почерпнуть отсюда сюжет для своего сценария... Часто пси-способности срабатывают именно таким образом. Чем дольше я об этом думаю, тем больше уверен, что так оно и было. Поэтому я считаю, что теория ЦРУ неверна: Хентман и его альфанский дружок не собираются угрожать вам, так сказать, "раскрытием" ваших намерений. Они просто делают то, о чем говорят: стараются состряпать прибыльный телесценарий.
- А как быть с аргументом ЦРУ, что альфанцы, мол заинтересованы в Альфе Третьей Эм-два? - спросил Чак
- Возможно, - признал студняк. - Это было бы типично для альфанцев - не сдаваться, продолжать надеяться. В конце концов, спутник находится в их системе. Но, с вашего позволения, теория людей из ЦРУ кажется мне жалким набором случайных подозрений. Несколько обособленных фактов, соединенных вместе ad Hoc* {* в данном случае (лат.).} сложной теоретической структурой, где каждому приписывается участие в заговоре. Гораздо более простое решение может быть и более правдоподобным. Как работник ЦРУ ты должен знать, что оно, как и все прочие разведывательные организации лишено способности мыслить логически.
Чак захохотал.
- Собственно, - промыслил студняк, - можно сказать, что твое желание отомстить жене - результат многолетнего пребывания в аппарате разведки.
- Но одно тебе придется признать, - сказал Чак. - Мне исключительно не повезло, что Хентман и его писатели ухватились именно за этот вариант сценария.
- Пожалуй, но самое смешное, что через минуту ты сам сядешь писать для него диалоги. - Студняк засмеялся. - От этого они станут более точными. Хентман будет в восторге от твоего вдумчивого анализа мотивов Зигги Тротса.
- Откуда ты знаешь, что его должны звать Зигги Тротс? - Чак снова сделался подозрительным.
- Я прочел это в твоих мыслях.
- Значит, ты должен был прочесть и то, что я хочу остаться один.
Впрочем, спать ему не хотелось. Он собирался сесть и начать работу над сценарием.
- Пожалуйста.
Студняк убрался, и Чак остался один. С улицы изредка доносились звуки проезжающих машин.
Он постоял немного у окна, допил кофе, потом сел за машинку и вставил в нее лист бумаги.
"Зигги Тротс, - с отвращением подумал он. - Боже, что за имя. Какой тип человека оно обозначает? Идиота, достаточно безумного, чтобы наткнуться на идею убийства своей жены. - С профессиональным размахом он принялся обдумывать первую сцену. - Разумеется, сперва Зигги Тротс будет делать что-то совершенно безвредное. Может, читать дома гомеогазету, пока жена отравляет ему жизнь. Да, эта сцена будет выглядеть исключительно реалистично - я буду основываться на многолетнем опыте".
Он застучал по клавишам машинки...
Чак печатал несколько часов, мысленно благословляя нелегальный стимулятор. Он не чувствовал усталости, работа шла даже быстрее, чем обычно. В семь тридцать, когда золотистые лучи утреннего солнца залили улицу, он вышел на кухню и принялся готовить завтрак. "Теперь пора в ЦРУ, - сказал он себе. - В восемь тридцать у меня встреча с Дэниелем Мэджбумом".
С куском тоста в руке он стоял у пишущей машинки, просматривая готовые листы. Выглядело это неплохо. Ничего удивительного - сочинение диалогов годами было его хлебом. Теперь следовало переслать это авиапочтой Хентману, в Нью-Йорк. Дойдет за час.
В двадцать минут девятого, когда он брился в ванной, послышался звонок видеофона. Впервые с тех пор, как ему поставили аппарат.
- Алло?
На маленьком экране появилась поразительно красивая девушка, похожая на ирландку. Чак удивленно заморгал.
- Мистер Риттерсдорф? Меня зовут Патриция Вивер. Я только что узнала, что в вашем сценарии есть роль для меня. Нельзя ли мне получить экземпляр? Я просто умираю от нетерпения. Годами я буквально молилась, чтобы Бог дал мне выступить в программе Банни. Я от него в восторге!
Разумеется, у него был термофакс, и он мог сделать сколько угодно копий.
- Я вышлю вам все, что сделал. Но сценарий еще не закончен, и сначала мне нужно повидать Банни. Не знаю, что он решит оставить... может быть, ничего.
- Судя по тому, как он говорил о вас, - сказала Патриция Вивер, - я уверена, он использует все. Вы не могли бы сделать это для меня? Я оставлю свой адрес, это недалеко от вас. Вы в северной Калифорнии, а я в Лос-Анджелесе, в Санта-Монике. Мы можем встретиться, если вы не против. При случае послушаете, как я читаю свою роль.
"Ее роль? О Боже!" - Он вдруг вспомнил, что не написал диалога, оправдывающего присутствие агента разведки, грудастой женщины с искусственно увеличенными сосками. Были только сцены с Зигги и его сварливой женой. Оставался единственный выход - взять полдня свободных и написать еще.
- Знаете что? - сказал он. - Я принесу вам копию. Дайте мне время до вечера. - Чак взял ручку и лист бумаги. - Как ваш адрес? - спросил он, одновременно думая: "К черту симулакрона Мэйджбума!"
Никогда прежде он не видел такой красивой девушки, Все прочее вдруг стало неважным, отступило на второй план.
Чак записал ее адрес, дрожащими руками выключил видеофон и сразу же упаковал листки со сценарием. По дороге в Сан-Франциско он сунул конверт в скоростную почтовую капсулу и дело было сделано. "Сидя за столом в ЦРУ, - решил Чак, - придумаю какой-нибудь диалог для мисс Вивер. К восьми рукопись будет уже готова. В конце концов, все не так уж плохо. Это гораздо лучше, чем кошмарная жизнь с Мэри".
Он добрался до здания ЦРУ в Сан-Франциско и вошел через хорошо знакомые широкие двери.
- Риттерсдорф, - произнес чей-то голос, - зайдите в мой кабинет.
Это был Роджер Лондон, большой, грозный и угрюмый. Он недовольно разглядывал Чака.
"Еще один разговор", - подумал Чак, идя за Лондоном.
- Мистер Риттерсдорф, - сказал начальник, притворив дверь. - Вчера ночью мы установили прослушивание вашей квартиры, и знаем, что вы делали после нашего ухода.
- И что же я делал?
Он не помнил за собой ничего, что могло бы заинтересовать ЦРУ. Разве что сказал слишком много, разговаривая со студняком.
Мысли ганимедийца были, разумеется, неуловимы для микрофонов. Единственное, что он помнил, так это свои слова о колоссальном невезении, о том, что идея Хентмана касалась мужчины, убивающего свою жену с помощью симулакрона ЦРУ. И конечно, то...
- Мы знаем, что всю ночь ты работал, а это было бы невозможно, не имей ты доступа к запрещенным стимуляторам. Значит, у тебя есть связь с чужаками, которые их поставляют, а в таком случае... - Он посмотрел на Чака. - Ты временно отстранен от работы. Этого требуют соображения безопасности.
- Но ведь, чтобы работать в две смены... - начал было Чак.
- Ни один работник ЦРУ, достаточно глупый, чтобы принимать наркотики внетерранского производства, не способен выполнять свои обязанности здесь, - оборвал его Лондон. - Отныне Мэйджбум будет управляться группой, состоящей из Пита Петри и парня, которого ты не знаешь - Тома Шнейдера. - Лицо Лондона расплылось в неестественной улыбке. - Но у тебя останется твоя вторая работа... А может, и нет?
- Что значит "может, и нет?" - Разумеется, он будет работать на Хентмана, они же подписали контракт.
- Если версия ЦРУ верна, ты не будешь нужен Хентману, когда он узнает, что тебе запретили работать с Мэйджбумом, - сказал Лондон. - Думаю, что в течение примерно двенадцати часов... - Он взглянул на часы. - Скажем, к девяти вечера ты узнаешь, что вообще нигде не работаешь. Думаю, тогда ты охотнее пойдешь на сотрудничество с нами, и обрадуешься возвращению к прежнему состоянию. Точка. Кстати, откуда ты получил эти наркотики?
- Я отрицаю, что принимал какие-либо наркотики, - ответил Чак, но даже для него самого это прозвучало неубедительно. Лондон держал его в руках, и оба они знали это.
- Почему бы тебе просто не пойти нам навстречу? - спросил Лондон. - Брось работу у Хентмана, скажи, кто дал тебе наркотики, и через полчаса получишь Мэйджбума. Могу обещать это со всей ответственностью. Почему ты...
- Деньги, - ответил Чак. - Мне нужны деньги из обоих источников.
"А еще меня шантажируют, - мысленно добавил он. - Лори Раннинг Клэм". Но вслух он этого сказать не мог, во всяком случае, не Лондону.
- Хорошо. Можешь идти. Свяжись с нами, когда расплюешься с Хентманом. Может, тебе придется выполнить только это условие, чтобы вернуться к нам на работу. - Он открыл Чаку дверь.
Ошеломленный Риттерсдорф оказался на широкой парадной лестнице. Это казалось невероятным и все-таки произошло. Он потерял свою многолетнюю работу из-за сущего пустяка. Теперь ему не дотянуться до Мэри. К черту деньги: того, что он получал от Хентмана, было более чем достаточно. Но без Мэйджбума он не мог реализовать свой который и так уже откладывал слишком долго. Сейчас, когда жизнь его утратила конкретную цель, он чувствовал в душе огромную пустоту.
Он вновь начал подниматься по лестнице ко входу в здание ЦРУ. Словно ниоткуда возник охранник в мундире и преградил ему путь.
- Мистер Риттерсдорф, мне очень жаль, но я получил приказ не пускать вас.
- Я хотел бы увидеться с мистером Лондоном, - сказал Чак.
Охранник по рации поговорил с начальством.
- Хорошо, мистер Риттерсдорф, вы можете войти. - Он отодвинулся и дверь автоматически открылась перед Чаком. Минутой позже он снова стоял перед Лондоном в его большом кабинете.
- Ну что, решил? - спросил начальник.
- У меня к вам вопрос. Если Хентман меня не уволит, не будет ли это доказательством, что ваши подозрения относительно меня ошибочны?
Он ждал, а Лондон посматривал на него исподлобья и молчал.
- Если Хентман меня не уволит, - продолжал Чак, - я собираюсь подать апелляцию об изменении вашего решения в части отстранения меня от работы. Я предстану перед Комиссией Государственной Администрации и докажу, что...
- Ты отстранен от работы, - спокойно произнес Лондон, - из-за того, что принимал нелегальные наркотики. Честно говоря, мы уже обыскали твою квартиру и нашли их. Это Джи-би сорок, верно? Конечно, принимая Джи-би сорок можно работать двадцать четыре часа в сутки. Поздравляю. Но сейчас, когда ты потерял место в ЦРУ, они тебе уже не нужны. - Он отвернулся, сел за стол и начал просматривать какие-то документы. Встреча была закончена.
- Вы увидите, что ошибались, - сказал Чак, - если Хентман меня не вышвырнет. Тогда вам придется снова вернуться к этому вопросу. Прощайте.
Чак вышел из кабинета, с грохотом закрыв за собой дверь. "Бог знает, надолго ли", - мысленно добавил он. Снаружи он опять нерешительно остановился, люди, проходящие мимо, толкали его. "Что теперь?" - спросил он себя. Жизнь рухнула второй раз за один месяц. Сначала разрыв с Мэри, а теперь вот это. "Слишком много", - сказал он себе, гадая, осталось ли, у него еще что-нибудь.
Впрочем, осталась еще работа у Хентмана. И только она.
Такси-автомат отвезло его домой, и Чак вновь уселся за машинку. "Сейчас, - сказал он себе, - нужно заняться диалогом для мисс Вивер". Он забыл обо всем, ограничив свой мир до размеров пишущей машинки и листа бумаги. "Ты получишь чертовски хорошую роль, - мелькнула у него мысль, - и, может быть, дашь мне что-нибудь взамен".
Работу он закончил в три часа дня. Встал, потянулся и только теперь почувствовал усталость. Но голова была ясной. "Значит, они следят за моей квартирой с помощью видеокамер", - подумал Чак и специально для подслушивающих громко произнес:
- Эти мерзавцы шпионят за мной. Честно говоря, я рад, что расплевался с этим гадюшником... - Он умолк. Что это даст? Чак пошел на кухню и принялся готовить ленч.
В четыре часа выбритый, напудренный, распространяющий вокруг себя самый приятный мужской запах, какой могла предоставить современная химия, и одетый в свой лучший иссиня-черный костюм с Титана, с рукописью под мышкой он вышел, оглядываясь по сторонам в поисках такси. Он направлялся в Санта-Монику, к Пэтти Вивер и к... Бог знает, к чему еще. Но ждал он многого.
"А если это закончится ничем, что тогда? Хороший вопрос".
Оставалось надеяться, что отвечать на него не придется. Уход жены и увольнение с работы ошеломили его. Его подсознание привыкло видеть Мэри ночью, а здание ЦРУ днем. Теперь не было ни того, ни другого, и надо было чем-то заполнить эту пустоту. Чувства буквально требовали этого.
Остановив реактивное такси, Чак сообщил адрес Пэтти Вивер в Санта-Монике. Когда машина двинулась, он достал рукопись и принялся ее просматривать, внося последние исправления.
Час спустя, в самом начале пятого, такси опустилось на крышу большого дома.
"Близится великая минута, - сказал себе Чак. - Свидание с телезвездой первой величины..."
Чего еще мог он желать?
9
Пэтти Вивер была дома - хороший знак. Открыв дверь своей квартиры, она сказала:
- О боже, ведь это вы автор сценария! Вы пришли очень рано. Вы же сказали...
- Я закончил раньше, чем предполагал. - Чак вошел в комнату, оглядел преувеличенно новомодную мебель в неодоколумбовом стиле. Разумеется, вся она была ручной работы. На стенах висели постоянно изменявшиеся живые картины - этакие двумерные механизмы, шумящие, словно волны далекого океана.
- У вас это с собой? - с восторгом спросила мисс Вивер. Она была довольно странно одета для такого раннего времени - в наимоднейшее парижское платье. Прежде он видел такие только в витринах магазинов. Какая же глубокая пропасть отделяла этот мир от той жизни, которую он видел до сих пор! Платье было богато и сложно, походило на инопланетные цветы. "Стоит, наверное, тысячу скинов", - подумал Чак. В таком платье можно было смело претендовать на любую работу. Правая грудь Пэтти, большая и твердая, была совершенно обнажена. Да уж, воистину модное платье. Может, девушка ждала кого-то другого, например, Банни Хентмана?
- Я собиралась пойти на коктейль, - объяснила Пэтти, - но сейчас позвоню и откажусь.
Она подошла к видеофону, ее острые высокие каблуки звонко постукивали по полу из синтетической глины.
- Надеюсь, сценарий вам понравится, - сказал Чак, прохаживаясь по комнате. Он чувствовал себя слегка потерянным - ситуация переросла его: изысканное дорогое платье, мебель ручной работы... Встав перед картинами, он разглядывал, как пульсирует их поверхность, формируя новые, совершенно неповторимые комбинации.
Пэтти закончила телефонный разговор.
- Мне удалось застать его перед выходом из Студии МГБ.
Она не уточнила, кого именно, а Чак решил не спрашивать. Вероятно, это обескуражило бы его еще больше.
- Выпьем? - Она подошла к буфету и открыла деревянный шкафчик. - Как насчет бокала "Клубящегося" с Ио? Советую попробовать. Держу пари, в Северной Калифорнии этого не подают.
Она принялась смешивать коктейль.
- Помочь? - Он подошел к ней, чувствуя себя значительным или, если точнее, желая быть таким.
- Не нужно. - Пэтти вручила ему стакан. - Можно вас спросить, прежде чем я увижу сценарий? Моя роль большая?
- Гм-м, - протянул Чак.
Он сделал все, что мог, но факт оставался фактом: это была лишь второстепенная роль. Ей достались крошки со стола Банни.
- Значит, маленькая, - сказала Пэтти, садясь на диван, похожий на скамью. - Можно посмотреть? - Сейчас она была совершенно спокойна - настоящий профессионал.
Усаживаясь напротив, Чак вручил ей сценарий, состоящий из того, что он уже выслал Банни, и новой части, прежде всего, ее роли, которую Банни еще не видел. Возможно, не стоило показывать текст Пэтти прежде Хентмана, однако он решил сделать это невзирая на последствия.
- Эта вторая женщина... - сказала Пэтти, быстро пролистав сценарий, - жена, которую Зигги хочет убить. Ее роль гораздо больше. Она играет все время, тогда как я есть только в одной сцене. В его кабинете, когда она входит... В управлении ЦРУ.
Это было правдой. Большего он сделать не мог, а Пэтти была слишком опытной, чтобы ее можно было обмануть.
- Я сделал вашу роль такой большой, как только можно было, - честно признался он.
- Она из тех ролей, в которых девушка должна только привлекательно выглядеть, и не требует от нее никаких актерских способностей. Я не хочу играть девицу в обтягивающем декольтированном платье, не хочу быть простой декорацией. Я актриса, и мне нужна серьезная роль. - Она отдала ему сценарий. - Прошу вас, мистер Риттерсдорф, сделайте с этим что-нибудь. Хентман ведь этого еще не видел, правда? Это останется между нами; может, вместе мы что-нибудь придумаем. Как насчет сцены в ресторане? Зигги встречается с этой девушкой, Шарон, в роскошном небольшом заведении, и вдруг появляется его жена... Зигги прикончит ее там, а не в их квартире, и тогда Шарон тоже сможет участвовать в главной линии сюжета.
- Гм-м... - сказал он, потягивая напиток, странную сладкую смесь, напоминавшую мед. Интересно, что в него входит?
Пэтти допила свою порцию и встала, чтобы налить себе еще.
Чак тоже поднялся и стал рядом с ней. Он заметил, что одно из составляющих она налила из явно нетерранской бутылки. Надпись на этикетке, похоже, была сделана по-альфански.
- Это с Альфы Первой, - сказала Пэтти. - Мне ее дал Банни, а он получил ее от каких-то знакомых оттуда, а знает всех во Вселенной. Вам известно, что одно время он жил в системе Альфы? - Девушка подняла стакан, повернулась к нему и задумчиво пригубила напиток. - Хотела бы я когда-нибудь посетить другую планетную систему. Наверное, при этом чувствуешь себя сверхчеловеком.
Чак отставил стакан и положил руку на ее небольшое, но сильное плечо. Платье покрылось складками.
- Я могу расширить твою роль, - сказал он.
- Хорошо, - ответила Пэтти, прижалась к нему и вздохнула, положив голову ему на руку. - Это для меня очень важно.
Ее длинные каштановые волосы коснулись его лица, щекоча нос. Он взял стакан из рук девушки, выпил и поставил на буфет.
Потом - он не помнил, как, - они оказались в ее спальне. "Видимо, выпивка так действует в соединении с Джи-би сорок, который дал мне Лорд Как-Его-Там", - подумал он. В спальне было совершенно темно, но Чак видел контур фигуры Пэтти, сидевшей на краю постели и расстегивавшей какую-то сложную застежку на платье. Наконец оно спустилось с ее плеч, Пэтти осторожно повесила наряд в шкаф, а затем вернулась, делая что-то странное со своим бюстом. Чак долго смотрел, прежде чем понял, что она массирует свои груди. До этого ее стягивало тесное платье, но сейчас она могла наконец расслабиться. Ее груди, как он заметил, имели идеальную форму, хотя и были отчасти искусственными. Когда девушка шла, они не тряслись, и левая, так же как и правая, была впечатляюще твердой.
Едва Пэтти опустилась на постель рядом с Чаком, зазвонил видеотелефон.
- О, б... - сказала она, удивив его. Выскользнув из кровати, Пэтти наощупь нашла халат и босиком вышла из комнаты, на ходу завязывая пояс.
- Сейчас я вернусь, дорогой, - трезво сказала она. - Подожди меня.
Он лежал, таращась в потолок и вздыхая запах спальни. Ему казалось, что прошло очень много времени, но он чувствовал себя спокойным и счастливым, словно ждал какого-то огромного, невероятного удовольствия.
А потом в дверях появилась Пэтти Вивер, в халате, с волосами, спадающими на плечи. Чак ждал, но она не подошла к постели, и он сразу понял, что девушка не собирается этого делать, она даже не вошла в комнату. Он резко сел, чувство ленивой расслабленности совершенно исчезло. - Кто это был? - спросил он.
- Банни.
- И что?
- Договор расторгнут.
Войдя в комнату, она вынула из шкафа простую юбку и блузку, подняла с пола белье и вышла, явно собираясь переодеться где-то в другом месте.
- Почему?! - Чак выскочил из постели и начал лихорадочно одеваться.
Пэтти исчезла, где-то в квартире раздался щелчок закрывшейся двери. Она не ответила на вопрос, видимо, даже не услышала его.
Когда, уже одетый, он сел на кровать и начал завязывать шнурки на ботинках, она вернулась и встала в дверях, расчесывая волосы с ничего не выражающим лицом. Не говоря ни слова, девушка смотрела, как Чак воюет со шнурками, а он чувствовал, что она удалилась от него на световые годы.
- Скажи мне, почему расторгнут договор, - повторил он. - Что именно сказал тебе Банни?
- О, он сказал, что отказывается от твоего сценария и, если бы я звонила тебе или ты бы позвонил... - Впервые взгляд ее остановился на нем, словно она только сейчас его увидела. - Я не выдала ему, что ты здесь, но он сказал, что если я с тобой увижусь, то должна передать, что он обдумал твою идею и что она не так уж хороша.
- Моя идея?
- Весь сценарий. Он прочел то, что ты прислал, и ему не понравилось.
Чак почувствовал, что уши его горят и мерзнут одновременно. Волна леденящей боли залила лицо, парализуя губы и нос.
- Дарк и Джонс, - сказала Пэтти, - его постоянные писатели, подготовят кое-что получше.
После долгой паузы Чак хрипло спросил:
- Я должен с ним связаться?
- Он ничего не говорил.
Пэтти закончила причесываться и вышла из спальни. Чак поднялся и пошел за ней в большую комнату; она стояла у видеофона, набирая номер.
- Кому ты звонишь? - спросил Чак.
- Знакомому, - уклончиво ответила девушка. - Чтобы забрал меня на обед.
Дрожащим от волнения голосом Чак предложил:
- Позволь мне пригласить тебя на обед. Мне будет очень приятно.
Девушка даже не потрудилась ответить, продолжая набирать номер.
Чак подошел к неодоколумбовому дивану, собрал листки сценария и сунул их в конверт. Пэтти тем временем договаривалась о свидании: он слышал ее низкий приглушенный голос.
- До свидания, - сказал он, надел пальто и направился к двери.
Пэтти, поглощенная разговором, даже не подняла головы от экрана.
В отчаянии Чак захлопнул дверь и пробежал по выстланному ковром холлу к лифту. При этом он дважды споткнулся, подумав: "Боже, этот напиток до сих пор действует. Может, все это престо галлюцинация, вызванная смесью Джи-би сорок и этого... как же она его называла... Ганимедийского Меховика что ли?" Мозг его был пуст, холоден и туп; и единственное, о чем он мог думать, это как выйти из здания, выбраться из Санта-Моники и вернуться в Северную Калифорнию, в свою квартиру.
Может, Лондон был прав? Этого Чак не знал. Он еще надеялся, что Хентман не уволил его. Может, сценарий, который он послал Банни, плох, и в этом все дело. Но с другой стороны... "Нужно с ним связаться, - подумал он. - Немедленно. Следовало позвонить от Пэтти".
На первом этаже он нашел видеофонную будку и принялся набирать номер офиса Хентмана. Потом вдруг положил трубку. "А хочу ли я это знать? - спросил он себя. - Готов ли я к этому?"
Чак постоял немного, потом вышел и оказался на улице. "Нужно подождать, пока не прояснится в голове, - подумал он, - пока не перестанет действовать это пойло, которым накачала меня Пэтти".
Сунув руки в карманы, он побрел куда-то, с каждой минутой испытывая все большее отчаяние и ужас. Все вокруг него рушилось, а он ничего не мог поделать. Он мог лишь смотреть как бы со стороны; процесс был слишком могуч, чтобы его хотя бы осознать.
Записанный на пленку женский голос повторял ему на ухо:
- Это будет стоить четверть скина. Прошу заплатить наличными. Никаких чеков.
Чак удивленно огляделся и понял, что вновь стоит в видеофонной будке. Но кому он звонил? Банни Хентману? Он обыскал карманы, нашел четверть скина и сунул монету в щель на аппарате. Сразу появилось изображение.
Но это был не Банни Хентман; на миниатюрном экране виднелось лицо Джоан Триест.
- Что случилось? - обеспокоенно спросила она. - Чак, ты выглядишь ужасно. Ты заболел? Что с тобой?
- Я в Санта-Монике, - ответил он. По крайней мере, ему казалось, что он находится именно там. Он не помнил, чтобы возвращался к Заливу, и не думал, что прошло много времени... А что, если?.. Он взглянул на часы - уже восемь, значит, прошло два часа.
- Я сам не могу в это поверить, - сказал он, - но сегодня утром меня уволили из ЦРУ, а сейчас...
- Неплохой номер, - сказала Джоан, внимательно слушая.
- Похоже, меня вышвырнул и Банни Хентман, но в этом я еще не уверен. Честно говоря, я просто боюсь ему звонить.
Наступила тишина, потом Джоан спокойно сказала:
- Ты должен позвонить ему, Чак. Или я могу позвонить за тебя. Скажу ему, что работаю у тебя секретаршей или что-нибудь в этом роде. Я справлюсь, не беспокойся. Дай мне номер будки, из которой ты звонишь.
- Спасибо, - ответил он. - Приятно слышать, что это кого-то волнует.
- В последнее время на тебя навалилось слишком много всякого, - заметила Джоан с прирожденной деликатностью. - Распад семьи, а сейчас...
- Позвони ему, - перебил ее Чак. - Вот номер. - Он подержал листок перед экраном, чтобы Джоан могла переписать.
Положив трубку, он прислонился к стенке, закурил и принялся размышлять. В голове прояснилось, и он попытался вспомнить, что делал с шести до восьми часов. Ноги его одеревенели и болели от усталости - может, все это время он бесцельно бродил по улицам Санта-Моники.
Сунув руку в карман, он вынул капсулки с Джи-би сорок и, несмотря на отсутствие воды, сумел проглотить одну. "Усталость должна теперь отступить, - подумал он, - но ненадолго".
Ничто не могло отогнать ощущение кошмара, в котором он оказался. "Студняк, - подумал Чак, - вот кто мог бы мне помочь".
В справочной службе Мэрион-Каунти он получил номер Лорда Раннинга Клэма, сразу заказал разговор, бросил монету и стал ждать. Звякнул звонок, но экран остался темным, и на нем появился текст:
АЛЛО?
Для студняка, который не мог говорить, звуковая связь была совершенно непригодна.
- Говорит Чак Риттерсдорф.
Новые слова:
У ТЕБЯ НЕПРИЯТНОСТИ. РАЗУМЕЕТСЯ, Я НЕ МОГУ ЧИТАТЬ ТВОИ МЫСЛИ НА ТАКОМ РАССТОЯНИИ, НО ЧУВСТВУЮ ЭТО ПО ТВОЕМУ ГОЛОСУ.
- Ты сотрудничаешь с Хентманом? - спросил Чак.
КАК Я УЖЕ ГОВОРИЛ РАНЬШЕ... Слова узкой полоской бежали по экрану. Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА.
- Он вышвырнул меня, - сказал Чак. - Я хочу, чтобы ты попробовал уговорить его принять меня обратно.
ТВОЯ РАБОТА В ЦРУ...
- Меня отстранили от должности по причине моей связи с Хентманом. Среди его знакомых слишком много чужаков, - грубо сказал Чак.
АХ ВОТ КАК! ТВОЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНА. Я НЕ ПРИНЯЛ ЭТОГО ВО ВНИМАНИЕ, ОДНАКО ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ ПРЕДВИДЕТЬ: ТЫ ВЕДЬ РАБОТАЕШЬ НА НИХ МНОГО ЛЕТ.
- Слушай, - сказал Чак. - Я звоню не для того, чтобы обсуждать, кто виноват. Мне нужна работа, любая работа. - "Она нужна мне сегодня же, - сказал он себе, - я не могу ждать".
МНЕ НУЖНО ПОДУМАТЬ. ДАЙ МНЕ...
Чак со злостью положил трубку.
По-прежнему стоя в будке, он курил и думал, что сказать Джоан, когда та позвонит. "А может, она вообще не позвонит. Особенно, если новости будут плохими. Что за хаос, что за..."
Видеофон зазвонил. Чак поднял трубку:
- Джоан?
На экране появилось ее лицо.
- Я звонила по номеру, который ты мне дал, Чак. Разговаривала с мистером Фелдом. У них там полный кавардак, и он сказал мне только, чтобы я просмотрела вечернюю гомеогазету.
- Хорошо, - сказал Чак и ему стало холоднее, чем прежде. - Спасибо. - Я найду где-нибудь газету из Лос-Анджелеса и, может, увидимся позже. - Он повесил трубку, торопливо вышел из будки и принялся искать автомат с газетами.
Поиски заняли какое-то время, но вскоре он встал перед освещенной витриной магазина, стараясь прочесть текст. Сообщение оказалось на первой странице. Ничего удивительного - Хентман был ведущим телевизионным комиком.
БАННИ ХЕНТМАН, ОБВИНЕННЫЙ ЦРУ В ШПИОНАЖЕ В ПОЛЬЗУ АЛЬФЫ, СКРЫЛСЯ ПОСЛЕ ЛАЗЕРНОЙ ПЕРЕСТРЕЛКИ
Чак дважды прочел заметку, он не верил своим глазам. ЦРУ, пользуясь сетью компьютеров, собирающих данные, узнало, что организация Банни Хентмана уволила Чака. По их мнению, это доказывало, что Хентман интересовался Чаком только ради "Операции Пятьдесят Минут" на Альфе III M2. Отсюда они сделали вывод, что Хентман был агентом Альфы, что, впрочем, они давно подозревали. ЦРУ сразу же начало действовать, ибо промедление позволило бы информатору Хентмана в Управлении предупредить его и дать возможность бежать. Все было очень просто и вместе с тем страшно. Руки Чака дрожали.
И все-таки, несмотря на молниеносную операцию ЦРУ, Хентман ушел. Быть может, его сеть была натянута так туго, что вовремя предупредила его. Как сообщала статья, он ожидал налета воздушной бригады ЦРУ, которая должна была его арестовать в телестудии Нью-Йорка.
Так где же теперь был Банни Хентман? Вероятно, на пути к системе Альфы. А где был Чак Риттерсдорф? На пути в никуда. Одинокий и без цели в жизни. Хентман мог сообщить звезде ТВ, Пэтти Вивер, что сценарий никуда не годен, но не потрудился...
Хентман позвонил вечером, уже после попытки ареста, значит, Пэтти Вивер знала, где он. Точнее, могла знать. На это уже можно было опереться.
Чак быстро вызвал такси и поехал к великолепному, дому Пэтти Вивер. Он нажал на домофоне у входа кнопку с номером ее квартиры.
- Кто там? - Голос ее звучал холодно и безразлично.
- Риттерсдорф, - ответил Чак. - Я оставил часть сценария в твоей квартире.
- Я ничего тут не вижу.
- Если впустишь меня, я найду. Это займет всего несколько минут.
- Хорошо. - Высокая металлическая дверь скрипнула и отворилась.
Он поднялся на лифте. Дверь квартиры Пэтти была открыта, и Чак вошел. Пэтти с холодным равнодушием встретила его в большой комнате; она стояла скрестив руки на груди, и с каменным лицом смотрела в окно на ночную панораму Лос-Анджелеса.
- Нет здесь твоего чертового сценария, - заявила она. - Не знаю, что...
- Я по поводу звонка от Хентмана, - сказал Чак. - Откуда он звонил?
Она взглянула на него, высоко подняв брови.
- Не помню.
- Ты видела сегодняшнюю гомеогазету?
После долгого молчания девушка пожала плечами.
- Возможно.
- Банни звонил тебе после того, как ЦРУ пыталось его арестовать. Ты знаешь это не хуже меня.
- И что же? - Она даже не смотрела на него. Никогда прежде им не пренебрегали так откровенно. Но, похоже, под этой самоуверенностью скрывался страх. В конце концов, она была еще очень молода - всего двадцать лет. И Чак решил воспользоваться этим.
- Мисс Вивер, я агент ЦРУ. - У Чака до сих пор оставалась идентификационная карточка, и он вынул ее из кармана. - Вы арестованы.
Глаза ее расширились от страха, она покачнулась, сдерживая испуганный крик. При этом дышала она так часто, что толстый красный пуловер буквально пульсировал.
- Ты правда агент ЦРУ? - спросила она сдавленным шепотом. - Я думала, ты сценарист. Так говорил Банни.
- Надо было внедриться в организацию Хентмана; я только маскировался под сценариста. Идем. - Он схватил ее за руку.
- Куда? - Девушка в ужасе дернулась.
- В ЦРУ, тебя там допросят.
- За что?!
- Ты знаешь, где находится Банни Хентман, - сказал он.
Тишина.
- Не знаю, - сказала наконец девушка и перестала сопротивляться. - Честное слово, не знаю. Когда он звонил, я не знала, что его пытались арестовать. Он ничего такого не говорил. Только когда я после твоего ухода пошла на обед, мне попались на глаза заголовки газет. - С унылой миной она направилась в спальню. - Я только возьму пальто и сумочку. И немного подкрашусь. Но я правду говорю, поверь мне.
Он пошел следом за ней. В спальне она сняла пальто с вешалки и открыла ящик, ища сумочку.
- Как по-твоему, сколько меня будут держать? - спросила она, роясь в сумочке.
- О, не больше... - начал он, но умолк, потому что Пэтти направила на него лазерный пистолет.
- Я не верю, что ты агент ЦРУ, - сказала она.
- Но это правда, - ответил он.
- Убирайся отсюда. Не знаю, что ты хочешь сделать, но Банни дал мне этот пистолет и сказал, чтобы я пользовалась им в случае необходимости. - Ее рука дрожала, но пистолет по-прежнему смотрел на него. - Ради бога, уходи из моей квартиры. Если не уйдешь, я тебя убью. Честное слово, я выстрелю. - Она казалась смертельно испуганной.
Повернувшись, Чак вышел и сел в лифт.
Минутой позже он уже стоял на тротуаре. "Что ж, - подумал он, - дело не выгорело, но, с другой стороны, я ничего и не потерял... Ничего, кроме достоинства. Но оно со временем вернется. А сейчас остается только вернуться в Северную Калифорнию".
Через пятнадцать минут он уже был на пути к своей мрачной квартире в Мэрион-Каунти. В общем и целом, его приключения в Лос-Анджелесе трудно было назвать приятными.
Когда он вернулся, в квартире горел свет, а отопление было выключено. На стуле сидела Джоан Триест и слушала одну из ранних симфоний Гайдна. Увидев его, она вскочила.
- Слава Богу! Я так за тебя беспокоилась. - Она наклонилась и подняла с пола номер "Сан-Франциско Кроникл".
- Ты уже видел газету? Что теперь с тобой будет, Чак? Может, ЦРУ ищет и тебя? Ты же был связан с Хентманом?
- Не знаю, - ответил он, закрывая дверь. Насколько он понял, ЦРУ его еще не искало, но Джоан была права: об этом следовало подумать.
Чак прошел на кухню и поставил воду для кофе. Сейчас он жалел об автоматической кофеварке, которую Мэри забрала вместе с большинством общих вещей.
В дверях кухни появилась Джоан.
- Чак, я думаю, ты должен позвонить в ЦРУ и поговорить с кем-нибудь из знакомых. "Может, с твоим бывшим начальником. Хорошо?
- Ты такая законопослушная, - горько заметил он. - Всегда выполняешь распоряжения властей, правда? - Он не стал говорить, что в момент кризиса, когда все вокруг развалилось, первым его импульсом было искать помощи у Хентмана, а не в ЦРУ.
- Знаешь... - сказала Джоан. - Я говорила с Лордом Раннингом Клэмом, и он тоже так считает. Я слушала радио, и там говорили, что все работники Хентмана уже арестованы...
- Оставь меня в покое. - Чак достал, банку с кофе и трясущимися руками отмерил ложку порошка.
- Если ты с ними не свяжешься, я не смогу ничего для тебя сделать. Поэтому мне лучше всего уйти.
- А что ты можешь для меня сделать? - спросил Чак. - Что ты сделала для меня до сих пор? Спорю, что ты впервые видишь человека, которого дважды за день вышвырнули с работы.
- Так что же ты собираешься делать?
- Эмигрировать на Альфу, - ответил он. "А точнее, на Альфу III M2. Если бы мне удалось найти Хентмана..."
- Значит, ЦРУ право, - сказала Джоан, и глаза ее сверкнули. - Организация Хентмана оплачивалась чужаками.
- О боже, - с отвращением вздохнул Чак. - Война кончилась много лет назад, и с меня довольно этих историй плаща и шпаги. Если я захотел эмигрировать, то так и сделаю.
- Я должна тебя арестовать, - ответила Джоан. - Я вооружена. - Она показала ему невероятно маленький, но несомненно, настоящий револьвер. - Но я не могу этого сделать. Мне тебя жаль. Как мог ты устроить из своей жизни такой ад? А Лорд Раннинг Клэм так старался, чтобы...
- Можешь винить во всем его, - сказал Чак.
- Он хотел тебе помочь, зная, что ты безответственный тип. - Глаза ее метали молнии. - Ничего удивительного, что Мэри с тобой развелась.
Чак застонал.
- Ты даже не попробуешь? - продолжала Джоан. - Ты сдался, ты... - Она умолкла, глядя на него во все глаза; видно, тоже приняла мысли ганимедийского студняка, жившего напротив.
- Мистер Риттерсдорф, какой-то джентльмен идет по коридору к вашей квартире. Он вооружен и намерен заставить вас пойти с ним. Не могу сказать, кто он и чего хочет, поскольку на его черепной коробке установлена своего рода сетка, предохраняющая от телепатов. Предположительно, он либо военный, либо член разведывательной организации или службы безопасности. Возможно, он работает на какую-то преступную организацию. Одним словом, прошу вас приготовиться.
- Дай мне пистолет, - сказал Чак, - или я тебя убью. - Он видел это, видел так ясно, словно был предсказателем.
Молниеносно схватив лазер, он вырвал его из руки девушки. Пистолет упал на пол, и вместе с Джоан они бросились к нему. При этом они столкнулись, и Джоан, задыхаясь, отлетела к стене кухни. Пальцы Чака нащупали пистолет, и он выпрямился, держа его перед собой...
Внезапно что-то поразило его руку, лазер упал на пол, тихо звякнув, и в ту же секунду раздался незнакомый мужской голос:
- Риттерсдорф, я убью девушку, если ты попытаешься его поднять. - Незнакомец закрыл дверь квартиры и сделал несколько шагов в направлении кухни. Лазер его был направлен на Джоан.
Это был мужчина средних лет, одетый в дешевое серое пальто из терранского материала и странные старомодные ботинки. Чаку показалось, что он из совершенно иного общества, может, даже с другой планеты.
- Он, наверное, от Хентмана, - сказала Джоан, медленно поднимаясь. - Значит, наверняка сделает, как сказал. Но если ты думаешь, что доберешься до лазера прежде...
- Нет, - тут же ответил Чак. - Мы оба будем мертвы. - Он стал напротив мужчины. - Я уже пытался связаться с Хентманом.
- Вот и хорошо, - ответил тот и указал рукой на дверь. - Девушка может остаться здесь, мне нужен только ты, Риттерсдорф. Пошли, не теряй времени, нас ждет долгое путешествие.
- Можешь спросить у Пэтти Вивер, - сказал Чак, когда они вышли в холл. Мужчина за его спиной откашлялся.
- Хватит болтать, Риттерсдорф. Ты уже достаточно накрутил.
- Например? - Чак остановился, чувствуя, как по его спине бегают мурашки.
- Например, ты проник в нашу организацию, будучи агентом ЦРУ. Теперь мы знаем, зачем тебе понадобилась работа телевизионного сценариста: ты хотел получить улики против Банни. И чего ты добился? Ты видел альфанца, но разве это преступление?
- Нет, - ответил Чак.
- За это его до смерти не оставят в покое, - сказал мужчина с пистолетом. - Черт побери, они давно знают, что Банни жил в системе Альфы. Разумеется, у него есть экономические контакты с Альфой; а у какого бизнесмена их нет? Но он большая фигура в стране, люди его знают. Я тебе скажу, что достало ЦРУ, так что оно решило его цапнуть. Это была идея сценария, где симулакрон ЦРУ совершает убийство. Фараоны решили, что он хочет использовать свою программу, чтобы...
Перед ними в коридоре появилась и легла поперек дороги большая желтая куча - ганимедийский студняк. Он вытек из своей квартиры.
- Пропусти нас, - сказал мужчина с пистолетом.
- Мне очень жаль, - дошли до Чака мысли Лорда Раннинга Клэма, - но я друг мистера Риттерсдорфа и не позволю вам его увести.
Сверкнул лазерный луч. Красный и тонкий он скользнул мимо Чака и исчез в теле студняка, который мгновенно вспыхнул и усох до черной капли, которая трещала, обугливая пол коридора.
- Двигай, - сказал мужчина Чаку.
- Он мертв, - выдавил Чак, не в силах поверить в это.
- Их еще много, - заметил мужчина. - На Ганимеде. - На его мясистом лице не было ни следа эмоций, только настороженность. - Когда войдем в лифт, нажми верхнюю кнопку. Моя машина стоит на крыше.
Чак вошел в лифт, двигаясь, словно автомат. Мужчина с пистолетом последовал за ним, и через мгновенье они были на крыше, в холодной туманной ночи.
- Скажи как тебя зовут, - попросил Чак. - Только это.
- Зачем?
- Чтобы я мог тебя найти и покарать за убийство Лорда Раннинга Клэма. - Он был уверен, что когда-нибудь, рано или поздно их дороги снова пересекутся,
- С удовольствием представлюсь, - ответил мужчина, втолкнув Чака в стоявшую на крыше машину. Вспыхнули огни, тихо зашумела турбина. - Алф Чериган, - сказал он, усаживаясь перед пультом.
Чак кивнул.
- Тебе нравится? Думаешь, это хорошее имя? Чак молча смотрел перед собой.
- Ты перестал болтать, - заметил Чериган. - Это плохо, потому что мы будем в компании друг друга, пока не доберемся до Луны. - Он потянулся, чтобы включить автопилот.
Машина под ними задрожала, подскакивая, но не поднялась.
- Подожди здесь, - произнес Чериган и махнул лазером в сторону Чака. - Ничего не трогай. - Он открыл люк машины и раздраженно высунул голову, пытаясь в темноте разглядеть, что мешает подъему. - Черт возьми! Наружный канал задних... - Голос его вдруг стих, он отпрянул назад, а затем выстрелил из лазера.
Из темноты к люку машины протянулась лазерная нить. Чериган выронил оружие и в судорогах рухнул на пол кабины. При этом он изгибался как раненый зверь, с обвислыми губами и пустыми глазами.
Чак наклонился, поднял выпавший лазер и выглянул наружу. Это была Джоан. Она пошла за ними и поднялась на крышу на запасном лифте. Пошатываясь, Чак выбрался из машины и помахал ей рукой. Чериган совершил ошибку, его не предупредили, что Джоан - сотрудник полиции, не теряющий головы в трудных ситуациях. Даже Чаку было трудно понять то, что произошло - все случилось слишком быстро. Сначала она выстрелила по двигателю машины, а потом убила Алфа Черигана.
- Выходи, - сказала Джоан. - Надеюсь, с тобой все в порядке?
- Ничего со мной не случилось, - ответил Чак.
- Слушай... - она подошла к люку машины, разглядывая скрюченную фигуру, бывшую недавно Алфом Чериганом. - Я могу вернуть его обратно. Хочешь, чтобы я это сделала, Чак?
Он на мгновение задумался, потом вспомнил Лорда Раннинга Клэма и мотнул головой.
- Решать тебе, - сказала Джоан. - Я бы не оставила его мертвым. Мне это не нравится, но я могу тебя понять.
- Что с Лордом?
- Для него я уже ничего не могу сделать. Слишком поздно: прошло больше пяти минут. Я могла либо остаться там с ним, либо прийти на помощь тебе.
- Думаю, было бы лучше...
- Нет, - решительно оборвала она его. - Я поступила правильно, и сейчас ты увидишь, почему. У тебя есть лупа?
- Конечно, нет, - удивленно ответил он.
- Посмотри в инструментальном ящике в машине, под пультом управления. Там есть микроинструменты для ремонта схем машины. И лупа тоже.
Чак послушно открыл ящик и принялся в нем копаться. Секундой позже его пальцы наткнулись на ювелирную лупу. Он взял ее и вышел из машины.
- Вернемся вниз, - сказала Джоан. - К Лорду Раннингу Клэму.
Оказавшись на месте, оба склонились над кучкой пепла, когда-то бывшей их другом, ганимедийским студняком.
- Смотри через лупу, - распорядилась Джоан, - и ищи вокруг. Особенно между волокнами ковра.
- Но что искать?
- Его споры, - объяснила девушка.
- Разве у него было время, чтобы?.. - удивленно спросил Чак.
- Образование спор у них происходит автоматически в момент опасности. Надеюсь, он среагировал немедленно. Они очень маленькие, коричневые и округлые. С лупой ты должен легко найти их, но невооруженным глазом это невозможно. Пока ты будешь искать, я приготовлю культуру.
Она исчезла в квартире Чака.
Поколебавшись, он опустился на колени и начал методично осматривать ковер. Когда вернулась Джоан, у него в ладони лежали семь маленьких шариков - под лупой было видно, что они гладкие, коричневые и блестящие.
- Мне нужна земля, - сказала Джоан, глядя как он высыпает споры в мензурку, которая нашлась на кухне. - А также влага и время. Ты должен найти не менее двадцати штук, потому что не все из них выживут.
В конце концов на грязном, сильно потертом ковре ему удалось отыскать двадцать пять спор. Он высыпал их в мензурку, а потом вместе с Джоан они спустились на нижний уровень здания и вышли в сад. В темноте они набрали в посудину несколько горстей земли. Джоан оросила ее водой и закрыла мензурку фольгой.
- На Ганимеде, - объяснила девушка, - атмосфера теплая и влажная. Это лучшее, что я могу сделать, чтобы создать подходящие условия для спор. Лорд Раннинг Клэм говорил когда-то, что в критической ситуации ганимедийцы могут образовывать споры даже на открытом воздухе Терры. Так что будем надеяться...
Вместе с Чаком они вернулись в здание, осторожно неся мензурку.
- Долго это продлится? - спросил он. - Когда мы будем знать наверняка?
- Я не знаю точно. От двух дней до месяца. Бывает по-разному, это зависит от фазы Луны. Может, это покажется суеверием, но Луна влияет на активность зародышей, - объяснила она, - и нужно это учитывать. Чем полнее Луна, тем лучше. Мы можем выяснить это в сегодняшней гомеогазете.
Они поднялись на уровень, где находилась его квартира.
- Насколько обширной памятью будет обладать новый... - Чак заколебался, - новое поколение студняков? Будут они помнить нас и то, что здесь происходило?
- Это зависит от того, как быстро ему удалось среагировать, - ответила Джоан, просматривая гомеогазету - Если он выстрелил споры из своего... - Она закрыла газету. - Теперь ясно... Зародыши должны развиться в течение ближайших дней.
- А что случится, - спросил Чак, - если я увезу их с Терры?
- Они по-прежнему будут расти, но только продлится это дольше. Что ты надумал?
- Так как организация Хентмана послала за мной человека, - объяснил Чак, - и он не вернулся...
- Да, конечно, - согласилась Джоан. - Они пошлют и второго. Может, очень скоро, как только поймут, что мы разделались с первым. У него мог быть вживленный кардиодатчик, так что информацию они получили сразу же после остановки сердца. Думаю, ты прав, Чак, Тебе нужно как можно быстрее покинуть Терру. Но как? Чтобы исчезнуть, нужны деньги, а у тебя их нет. Ты остался вообще без доходов. Может, у тебя есть какие-то сбережения?
- Мэри перевела на себя наш общий счет, - задумчиво ответил Чак, сел и закурил. - У меня идея, - Сказал он наконец. - Но я бы предпочел, чтобы ты ее не знала. Понимаешь? Я похож на психа?
- Нет, просто на испуганного человека. И у тебя есть на то причины. - Она встала. - Я выйду в коридор, а ты можешь позвонить. Я тем временем свяжусь с Департаментом Полиции в Россе, чтобы они приехали сюда и забрали того бандита. - У двери она заколебалась. - Чак, я счастлива, что мне удалось выручить тебя. Куда должна была лететь машина?
- Я бы не хотел говорить... ради твоей же безопасности.
Она кивнула, и дверь за ней закрылась. Чак остался один.
Первое, что он сделал, это заказал разговор с управлением ЦРУ в Сан-Франциско. Это потребовало некоторого времени, но в конце концов ему удалось найти Джека Элвуда, своего бывшего начальника. Он был дома, с семьей, и звонок пришелся совсем некстати. Не обрадовался, он и увидев, с кем разговаривает.
- Предлагаю сделку, - сказал Чак.
- Сделку? Мы считаем, что ты прямо или косвенно предупредил Хентмана, и ему удалось бежать. Разве не так? Мы даже знаем, кто был твоим связным: актриса из Санта-Моники, нынешняя любовница Хентмана.
Элвуд смотрел на него волком.
Это было что-то новое, Чаку такое просто не приходило в голову. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения.
- Сделка, которую я хочу с тобой заключить, - сказал он, - состоит вот в чем: я знаю, где находится Хентман.
- Меня это не удивляет. Странно только, что ты хочешь выдать его. Почему, Чак? Неужели ссора в счастливой компании Хентмана?
- Организация Хентмана уже выслала за мной одного головореза, - ответил Чак. - Нам удалось его остановить, но за ним придет еще один, а потом следующий, пока Хентман меня не получит. - Ему не хотелось объяснять Элвуду детали, бывший начальник все равно не поверил бы. - Я скажу тебе, где скрывается Хентман в обмен на корабль класса С-плюс. Межсистемный корабль, небольшую военную скоростную машину. Я знаю, что у тебя их несколько; расстанься с одним, и получишь за это нечто очень ценное. А может, я даже верну корабль, - добавил он. - Однако сейчас он мне нужен.
- Ты говоришь так, словно собрался бежать, - резко ответил Элвуд.
- Так оно и есть.
- Хорошо. - Элвуд пожал плечами. - Я тебе верю; почему бы и нет? Ну так что? Скажи, где находится Хентман, и в течение пяти часов получишь корабль.
"Иными словами, - подумал Чак, - они отложат обмен, пока не проверят мою информацию. Если они не найдут Хентмана, не будет и корабля. Я буду ждать напрасно". Но трудно было ждать от работника ЦРУ чего-то другого. Такова была их работа, они воспринимали жизнь как партию в покер.
- Хентман на Луне, в Браге-Сити, - сказал он наконец.
- Жди в своей квартире, - немедленно ответил Элвуд. - Корабль будет там до двух утра. Если... - он внимательно посмотрел на Чака.
Тот прервал связь и взял с края стола потухшую сигарету. "Что ж, если корабля не будет, мне конец", - подумал он. У него не было никакого иного плана, никакой альтернативы. Джоан Триест могла бы его еще спасти, могла бы даже вернуть ему жизнь, если бы посланник Хентмана убил его... Но если он останется на этой планете, его в конце концов найдут и уничтожат. Детективные агентства работали на высоком уровне, они всегда находили человека, если только тот не покидал Терру. Но Луна, в отличие от Терры, располагала обширными необжитыми пространствами, там было большой проблемой обнаружить кого-то. А были еще уединенные спутники и планеты, там это было вообще невозможно.
Одним из таких мест была система Альфы. Например, Альфа III и несколько ее спутников, в том числе и М2. Особенно М2. Благодаря сверхскоростному кораблю. ЦРУ он мог бы попасть туда в течение нескольких дней, как это сделала Мэри со своей группой.
Открыв дверь в коридор, он сказал Джоан:
- Я уже позвонил.
- Ты покидаешь Терру. - Глаза ее были большими и темными.
- Посмотрим. - Чак сел, готовый к долгому ожиданию. Джоан осторожно поставила мензурку с зародышами Лорда Раннинга Клэма на спинку дивана возле Чака.
- Я отдам ее тебе, - сказала она. - Знаю, ты хочешь этого. Он отдал за тебя жизнь, и теперь ты должен помочь ему. Я расскажу тебе, что нужно будет делать, когда зародыши станут активными.
Чак вынул бумагу и ручку, чтобы записать указания.
Спустя несколько часов, когда представители Департамента Полиции явились и забрали труп мужчины с крыши, а Джоан Триест ушла, он полностью осознал то, что сделал. Банни Хентман оказался прав: он сдал его ЦРУ. Но только, чтобы спасти свою жизнь. Впрочем, в глазах Хентмана это не оправдывало Чака - тот тоже спасал свою жизнь.
Как бы то ни было, дело было сделано. Теперь оставалось ждать корабль С-плюс, корабль, который, вероятно, так никогда и не прилетит. "И что же дальше? А дальше, - решил Чак, - я буду сидеть и ждать следующего посланца от организации Хентмана. И жизнь моя не будет стоить и ломаного гроша".
Ожидание было сущим адом.
10
Слегка наклонив голову, Габриель Бейнс сказал:
- Договоримся, что наша ассамблея обладает в этом мире абсолютной властью, и решения ее не может отменить никто.
С холодной вежливостью он подвинул стул терранскому психологу, доктору Мэри Риттерсдорф. Женщина улыбнулась, и он подумал, что она выглядит уставшей. Улыбка ее выражала искреннюю благодарность.
Остальные члены ассамблеи представились характерным для каждого способом.
- Говард Стрэв. Ман.
- Д-Джекоб Симион. - Геб не смог удержаться от кретинской улыбки. - Представитель гебов, среди которых вы приземлились.
- Аннет Голдинг. Поли. - Она была насторожена, сидела выпрямившись, не спуская глаз с женщины-психолога, нагло лезущей в чужую жизнь.
- Ингрид Хибблер. Раз, два, три. Нав-сос.
- Минуточку... - задумалась миссис Риттерсдорф. - Ах да, конечно. Навязчивые состояния.
- Омар Даймонд. Сами угадайте, из какого я клана.
Даймонд оглядел зал невидящим взглядом. Со стороны казалось, что он погружен в свой собственный мир, и это раздражало Габриеля Бейнса. Сейчас не время для самодеятельности, пусть даже мистической. Наступил момент, когда следовало действовать сообща или вообще ничего не делать.
- Дино Уотерс, - произнес деп глухим голосом, в котором звучало отчаяние. Он боролся с собой, желая сказать что-то еще, но так и не смог. Тяжесть пессимизма и абсолютной безнадежности была слишком велика для него. Он сел, таращась в пол и потирая лоб странным движением, похожим на тик.
- Вы уже знаете, кто я такой, доктор Риттерсдорф, - сказал Бейнс и зашелестел лежащими перед ним бумагами - результатом общих усилий членов ассамблеи, их манифестом. - Мы благодарим вас за то, что вы прибыли сюда. - Бейнс откашлялся.
- Спасибо, - сказала доктор Риттерсдорф официальным тоном, но для Бейнса он прозвучал зловеще. Глаза ее были темны.
- Вы просили разрешения на посещение других колоний, особенно настаивали на исследовании Да Винчи Хейтс. Мы обсудили этот вопрос и решили отказать.
- Понимаю, - кивнула доктор Риттерсдорф.
- Скажи ей, почему, - вставил Говард Стрэв. На лице его блуждала гнусная ухмылка, он не спускал глаз с женщины с Терры. Его ненависть заполняла комнату и отравляла атмосферу. Габриель Бейнс чувствовал, что задыхается от этого чувства.
Подняв голову, доктор Риттерсдорф произнесла:
- Подождите еще минутку, прежде чем прочтете мне ваше заявление.
Она взглянула на каждого из них спокойно, и совершенно профессионально. Говард Стрэв ответил ей ядовитым взглядом, Джекоб Симион опустил голову, глупо улыбаясь и просто подождал, пока она перестанет смотреть на него. Аннет Голдинг нервно царапала большой палец, лицо ее было бледно. Деп даже не заметил, что на него смотрят - голова его все время была опущена. Шиз Омар Даймонд ответил миссис Риттерсдорф прямым взглядом с вежливым превосходством, под которым, как подумалось Бейнсу, скрывалось беспокойство. Даймонд выглядел так, словно через мгновенье собирался фыркнуть.
Бейнс считал Мэри Риттерсдорф физически привлекательной и гадал, означает ли что-нибудь тот факт, что она прибыла сюда без мужа. К тому же одета она была, принимая во внимание цель их встречи, совершенно неуместно: в черный свитер и юбку, без колготок и в позолоченные туфли с носками, загнутыми вверх по альфанской моде. Свитер, как заметил Бейнс, был чуточку тесноват. "Интересно, это она нарочно?" Он не мог ответить себе на этот вопрос, но внимание его больше привлекали груди, отчетливо вырисовывающиеся под свитером, чем слова женщины. Ему нравилась их форма, хотя они были не такими уж большими.
"Интересно, - подумал он, - не ищет ли эта женщина в самом расцвете чего-то большего... а не просто профессионального успеха". У него было предчувствие, что доктор Риттерсдорф руководствуется не только профессиональными соображениями, но и личными, хотя, возможно, не отдает себе в этом отчета. "Тело, - думал он, - стремится к своим собственным целям, порой совершенно отличным от тех, к которым стремится, разум. Сегодня утром доктор Риттерсдорф, вероятно, просто подумала, что надо надеть тесный черный свитер, и больше не забивала этим голову. Но тело, с его хорошо развитой эндокринной системой, лучше знало, что делает".
И на это среагировал аналогичный элемент его, Бейнса, организма. Впрочем, в его случае это была сознательная реакция. "И возможно, - подумал он, - это принесет выгоды всей нашей группе. Взаимная симпатия нам не повредит, а нашим противникам - наоборот". Поняв это, он почувствовал, что занимает позицию активной обороны. В голове его автоматически возникли многочисленные планы спасения не только себя, но и своих друзей.
- Доктор Риттерсдорф. - сказал он мягко. - Прежде чем мы позволим вам войти в наши поселения, делегация представителей кланов осмотрит ваш корабль, чтобы проверить, какое оружие, - если оно есть, - вы привезли с собой. Все остальное не заслуживает внимания.
- Мы не вооружены, - ответила доктор Риттерсдорф.
- И все же я предлагаю вам позволить мне и, возможно, еще одной особе сопровождать вас. Если вы откажете, то мы потребуем, чтобы ваш корабль покинул спутник в течение сорока восьми терранских часов. Если этого не произойдет... - Он взглянул на Стрэва, и тот кивнул. - Мы начнем против вас вооруженные действия, считая вас агрессором.
Доктор Риттерсдорф отозвалась низким мелодичным голосом:
- Я понимаю ваши рассуждения. Вы долгое время жили в изоляции. Но... - она говорила, обращаясь только к Габриелю, - я должна обратить ваше внимание на факт, который не покажется вам приятным. Все вы психически больны.
Воцарилась напряженная тишина.
- Черт побери, - бросил в пространство Стрэв, - мы уже давно взорвали это место. Этот так называемый "госпиталь" на самом деле был концентрационным лагерем. - Он скривился. - Вы получали оттуда бесплатных рабов.
- Мне неприятно это говорить, - сказала доктор Риттерсдорф, - но вы не правы. Это была больница, и вы должны это учитывать во всех ваших планах. Я не собираюсь вас обманывать, я говорю чистую правду.
- Quid est veritas? - пробормотал Бейнс.
- Простите?
- Что есть истина? - перевел Габриель. - Неужели вы не понимаете, что за последние десять лет мы могли вырасти из наших предыдущих проблем групповой адаптации и стать... - он покрутил пальцами, - приспособленными? Можете использовать любые определения... Во всяком случае, способными к определенным межчеловеческим связям, вроде тех, которые вы видите в этой комнате. Если мы можем работать вместе, значит, мы не больны. Нет теста лучше сотрудничества. - Он замолчал, довольный собой.
- Следует признать, что вы едины против общего врага... против нас, - осторожно сказала доктор Риттерсдорф. - Но... держу пари, что после того, как мы уйдем, вы снова разделитесь на отдельные группки, недоверчивые и опасающиеся друг друга, неспособные к сотрудничеству.
Она обезоруживающе улыбнулась, но улыбка была излишне спокойной, чтобы обмануть их. Уж слишком она подчеркивала слова.
Разумеется, она была права. В этом и состояла суть дела - обычно они действовали порознь. Хотя... нет. Она была права... но не до конца. Она предположила, вероятно, желая как-то оправдать свои действия, что источник страха и враждебности таится внутри сообщества. На самом деле им была Терра. Посадка их корабля была враждебным актом... будь это иначе, они попросили бы разрешения на посадку. Таким образом, терране первыми выказали отсутствие доверия и были ответственны за нынешнюю взаимную подозрительность. При желании они могли бы этого избежать.
- Доктор Риттерсдорф, - сказал он прямо. - Торговцы с Альфы обычно сперва связываются с нами и просят разрешения на посадку. Вы этого не сделали. В делах с ними у нас тоже нет никаких проблем: торговля ведется по определенным и неизменным правилам.
Удар достиг цели. Женщина заколебалась, ответа у нее не нашлось. Когда она задумалась, по комнате пронесся шепоток веселья, презрения и бессильной злости - это, конечно, Стрэв.
- Мы решили, - произнесла она наконец, - что если мы официально попросим разрешения на посадку, вы откажете.
- Но вы даже не попытались, - сказал Бейнс, спокойно улыбнувшись. - "Решили". И теперь никогда этого не узнаете, потому что...
- Вы бы дали нам разрешение? - Голос ее был так тверд и властен, что Бейнс заморгал и умолк. - Нет, ни за что и никогда, - продолжила она. - И вы все об этом знаете. Будьте же реалистами.
- Если вы явитесь в Да Винчи Хейтс, - ответил Говард Стрэв, - мы убьем вас. Если вы не уберетесь отсюда, тоже убьем. А следующий корабль, который попытается сесть, никогда не коснется земли. Это наш мир, и мы собираемся защищать его, пока живы. Все это содержится в манифесте, который мы приготовили с ним и с прочими, присутствующими в этой комнате. Прочтите манифест, мистер Бейнс,
- Двадцать пять лет назад, - начал Габриель Бейнс, - на этой планете была основана колония...
Доктор Риттерсдорф вздохнула.
- Наши знания о разновидностях ваших психических болезней...
- "Срановидностях"?!- грубо оборвал ее Говард Стрэв. - Вы сказали "Срановидностях"? - Он вскочил со стула, лицо его исказилось от ярости.
- Я сказала "разновидностях", - терпеливо ответила доктор Риттерсдорф. - Нам известно, что центр вашей военной промышленности находится в анклаве манов, иными словами, маниакальной группы. Через четыре часа мы соберем свой лагерь и покинем поселок гебефреников, Гандитаун. После этого мы сядем в Да Винчи Хейтс и, если дело дойдет до драки, вызовем линейные корабли военных сил Терры. Они ждут сигнала в получасе пути отсюда.
В комнате снова повисла напряженная тишина.
Наконец едва слышно заговорила Аннет Голдинг:
- Все-таки прочти наш манифест, Габриель. Он кивнул и начал читать, но голос его дрожал, да к тому же еще Аннет Голдинг вдруг расплакалась.
- Видишь, что нас ждет? Они снова хотят сделать из нас пациентов бедлама. Это конец.
- Мы обеспечим вам лечение, - неохотно сказала доктор Риттерсдорф, - в результате которого вы почувствуете себя... более свободными. Жизнь станет приятнее, естественнее, ибо сейчас всех вас мучают фобии и навязчивые идеи.
- Да, - забормотал Джекоб Симион, - страхи, что Терра ворвется сюда и снова свяжет нас, как животных.
"Четыре часа, - подумал Габриель. - Немного. - Дрожащим голосом он продолжил чтение манифеста, хоть это и казалось ему бестолковым делом. - Ибо нет уже ничего, что могло бы нас спасти".
После ухода доктора Риттерсдорф, Габриель Бейнс изложил остальным свой план,
- Что ты сделаешь? - спросил Говард Стрэв с презрительной насмешкой в голосе. - Совратишь ее? Боже, может, она и права. Может, нам и вправду место в психиатрической лечебнице.
Он снова сел и закурил. Отвращение его было слишком велико, он не мог даже осыпать Бейнса оскорблениями, предоставив это остальным.
- Тебе нужно больше думать о себе, - сказала Аннет Голдинг.
- Мне нужен кто-нибудь со способностью к телепатии, сказать, прав я или нет, - объявил Бейнс и повернулся к Джекобу Симиону. - У вашего святого Игнаца Ледебура есть такой дар? Я слышал, что он большой дока.
- Но, кажется, не в таких делах, - ответил Симион. - Впрочем, ты можешь попробовать с Сарой Апостолес. - Он подмигнул Габриелю, кивая головой.
- Я позвоню в Гандитаун, - сказал Бейнс, поднимая трубку.
- Телефонная линия с Гандитауном снова повреждена. Уже шесть дней, - сказал Симион. - Тебе придется идти туда.
- Да, идти придется, - произнес Дино Уотерс, стряхнув на мгновение свою депрессию. Казалось, он один был уверен в правильности плана Бейнса. - В конце концов она там, в Гандитауне, а там каждый спит с каждым. Ее это тоже может увлечь.
Одобрительно кашлянув, заговорил Омар Даймонд:
- Тебе повезло, Габ, что она среди гебов. Может, из-за этого она будет податливее.
- Если это единственный способ, который нас устраивает, - чопорно заметила мисс Хибблер, - то мы вполне заслуживаем уничтожения. Я убеждена в этом.
- Вселенная, - вставил Омар Даймонд, - может становиться реальной различными способами. Нельзя пренебрегать даже такой, казалось бы, глупой возможностью. - Он торжественно кивнул.
Молча, не попрощавшись даже с Аннет, Габриель Бейнс вышел из комнаты и по широкой каменной лестнице спустился на стоянку перед зданием. Сев в свою турбинную машину, он со скоростью семидесяти километров в час помчался к Гандитауну. "Я доберусь туда до истечения этих четырех часов, - прикинул он, - если, конечно, ничто не заблокирует дорогу. Доктор Риттерсдорф вернулась в Гандитаун ракетным катером, так что должна уже быть на месте". Он проклинал архаическое средство транспорта, которым приходилось пользоваться, ибо так уж у них повелось. Таков был их мир, их жизнь, за которую они сражались. Как колония Терры они наверняка получили бы современный транспорт, но это не компенсировало бы утрат. Уж лучше ездить со скоростью семьдесят пять километров в час, но быть свободным. "Э-э, - подумал он, - это всего лишь лозунг".
Четыре часа и двадцать минут спустя, утомленный, но взвинченный, он добрался до замусоренных окраин Гандитауна и почувствовал вонь поселка - сладкий запах гнили, перемешанный с едким чадом немногочисленных очагов.
По дороге у него возникла новая идея, и в последний момент он повернул не к хижине Сары Апостолес, а к святому Игнацу Ледебуру.
Он нашел его во дворе, возящегося с допотопным ржавым бензиновым генератором. Со всех сторон его окружали дети и кошки.
- Я видел твой план, - сказал геб, оборвав объяснения Бейнса. - Минуту назад он был кровью начертан на горизонте.
- Значит, ты знаешь, чего я от тебя хочу.
- Да, - Ледебур кивнул. - В прошлом это не без успеха применялось ко многим женщинам. - Он отложил в сторону молоток, который держал в руке, и направился к хижине. За ним последовали коты и Габриель Бейнс.
- Твой план еще в зародыше, - сказал Ледебур и захохотал.
- Ты умеешь читать будущее? Можешь сказать, получится у меня или нет?
- Я не ясновидец. Другие пусть предсказывают, но я буду молчать. Подожди минутку.
В комнате он остановился, а коты, мяукая, принялись бегать и прыгать вокруг. Ледебур полез на полку над раковиной и снял оттуда банку в четверть литра, наполненную черным веществом. Отвернув крышку, он понюхал и покачал головой.
- Не это.
Покружив по комнате, он наконец открыл холодильник, порылся в нем, вынул пластиковую коробку и, хмуря брови, принялся разглядывать ее.
Его нынешняя жена - Габриель Бейнс не знал ее имени - вышла из спальни и тупо уставилась на них. Одета она была в мешковатое платье и теннисные туфли на босу ногу. Волосы ее казались спутанной и грязной массой. Бейнс с омерзением отвернулся.
- Слушай, - сказал Ледебур женщине, - где у нас банка с... ну, ты знаешь, чем: той микстурой, которой мы пользуемся перед... - он махнул рукой.
- В ванной, - сказала женщина и потащилась во двор.
Игнац исчез в ванной. Слышно было как он переставляет какие-то предметы, стаканы и бутылки. Наконец он вернулся, неся стакан с жидкостью, которая выплескивалась в такт его шагам.
- Вот оно, - сказал Ледебур, скалясь в улыбке и демонстрируя отсутствие двух зубов. - Но нужно заставить ее выпить. Как ты собираешься это сделать?
Габриель пока не знал.
- Посмотрим, - сказал он и взял афродизиак. Выйдя от Ледебура, он поехал в единственный торговый центр Гандитауна и остановился перед куполообразным деревянным строением, покрытым шелушащейся краской. Горы смятых банок и груды использованных картонных коробок валялись на стоянке и у входа. Здесь альфанские торговцы избавлялись от массы товаров третьего сорта.
Бейнс купил бутылку альфанского бренди, в машине открыл ее, немного отлил и дополнил мутным густым афродизиаком, полученным от святого геба. Потом смешал обе жидкости.
Довольный, он закупорил бутылку, запустил двигатель и уехал.
По дороге ему пришло в голову, что у него слишком мало времени, чтобы рассчитывать только на свой врожденный талант. Ассамблея утверждала, что он не слишком способен в этом смысле, а если они хотели выжить, совершенство было просто необходимо.
Без особых хлопот ему удалось найти терранский корабль. Высокий, сверкающий металлом, он возвышался над свалкой Гандитауна. Габриель повернул его в сторону.
Вооруженный терранский охранник в мундире, знакомом Бейнсу по последней войне, остановил его в сотне метров от корабля. В люке корабля он заметил нацеленные на него стволы тяжелого оружия.
- Ваши документы, - потребовал охранник, осторожно обыскивая Габриеля.
- Передайте доктору Риттерсдорф, что полномочный представитель высшей ассамблеи пришел с предложением, благодаря которому мы сможем избегнуть кровопролития, - сказал Бейнс. Он сидел за рулем своей машины, прямо, словно кол проглотил, и смотрел в небо.
Дело было улажено с помощью интеркома.
- Можете идти.
Другой терранин, тоже в мундире, с револьвером на поясе и орденами на груди, проводил его до трапа, ведущего к открытому люку корабля. Они вошли внутрь, а затем Бейнс двинулся по коридору вниз, ища каюту 32Н. Стены вокруг вызвали у него беспокойство, отчаянно захотелось выйти наружу, где можно было бы свободно дышать, но отступать было нельзя. Найдя нужную дверь, он чуть поколебался, потом постучал. Бутылка у него под мышкой тихо булькала.
Дверь отъехала, и на пороге появилась доктор Риттерсдорф, по-прежнему в тесном черном свитере, черной юбке и позолоченных эльфийских туфлях. Она удивленно посмотрела на него.
- Вы...
- Бейнс.
- Ах, да. Пар... - и уже для себя добавила: - Параноидальная шизофрения. О, простите... - она покраснела. - Я не хотела вас обидеть.
- Я пришел сюда, чтобы провозгласить тост, - сказал Бейнс. - Составите мне компанию?
Он прошел мимо нее в небольшую каюту.
- Какой тост?
- По-моему, это очевидно. - Он пожал плечами, стараясь, чтобы в его голосе прозвучала нотка раздражения.
- Вы сдаетесь? - резко спросила она, потом закрыла дверь и подошла к нему.
- Две рюмки, - попросил он покорным, глухим голосом. - Хорошо, доктор?
Из бумажной сумки Бейнс вынул бутылку альфанского бренди и принялся открывать.
- Думаю, это самое умное, что вы могли сделать, - сказала доктор Риттерсдорф. Она выглядела исключительно привлекательно, пока крутилась по комнате в поисках бокалов. Глаза ее сверкали. - Это хороший знак, мистер Бейнс.
Продолжая изображать побежденного, Габриель Бейнс наполнил оба бокала.
- Значит, мы можем садиться в Да Винчи Хейтс? - спросила доктор Риттерсдорф, поднимая бокал и делая глоток.
- Ну, разумеется, - вяло подтвердил он и тоже попробовал напиток. Вкус был ужасный.
- Я сообщу человеку, отвечающему за безопасность нашей миссии, - сказала она. - Мистеру Мэйджбуму. Значит, никаких побочных... - Она вдруг умолкла.
- Что случилось?
- У меня странное чувство... - доктор Риттерсдорф нахмурилась. - Что-то вроде возбуждения, где-то очень глубоко. Если бы я не... - Она казалась смущенной. - Впрочем, неважно. Мистер... Бейнс? - Женщина быстро допила содержимое бокала. - Я вдруг почувствовала такое... напряжение... - Голос ее словно расплылся, она прошла в угол каюты и села на стул. - Ты что-то добавил в бутылку. - Она вскочила, уронив бокал на пол, и бросилась к красной кнопке на противоположной стене.
Когда она проходила мимо, Бейнс схватил ее за талию. Представитель межклановой ассамблеи Альфы III M2 сделал свой ход. Хорошо или плохо, но их план был претворен в жизнь.
Доктор Риттерсдорф укусила его за ухо, едва не оторвав мочку.
- Эй, - слабо запротестовал он, - что ты делаешь, - Потом констатировал: - Микстура Ледебура действует, но у всего должны быть свои границы. - Чуть погодя он добавил, с трудом набрав воздух в легкие: - По крайней мере, так мне кажется.
Внезапно в дверь постучали.
Слегка приподнявшись, доктор Риттерсдорф крикнула;
- Уходите!
- Это Мэйджбум! - донесся из коридора сдавленный мужской голос.
Вскочив и освободившись от объятий Габриеля, доктор Риттерсдорф подбежала к двери и заперла ее на ключ, Потом развернулась и нырнула - во всяком случае так это выглядело - прямо под него. Он закрыл глаза.
Неужели это действительно должно привести их туда, куда они хотели?! Удерживая ее и прижимая к полу везде раскиданной одежды, Бейнс кашлянул и сказал:
- Послушайте, доктор Риттерсдорф...
- Зови меня Мэри.
На этот раз она укусила его за губу. Зубы ухватили его с невероятной силой, и он скривился от боли, невольно закрыв глаза. Однако это оказалось кардинальной ошибкой. Только что Бейнс склонялся над ней, а в следующее мгновение он оказался внизу, пригвожденный к полу. Ее острые колени вонзились ему в бедра. Схватив его за виски, вцепившись пальцами в волосы, она рванула голову вверх, словно желая оторвать ее от тела. Одновременно она...
Бейнсу удалось слабо крикнуть:
- На помощь!
Однако человек по другую сторону дверей уже ушел, и ответа не последовало.
Бейнс заметил на стене красную кнопку, которую Мэри Риттерсдорф пыталась недавно нажать... Пыталась, но у него не было сомнений, что сейчас она ни за какие сокровища не сделала бы этого. Он попытался продвинуться в направлении кнопки, однако все его усилия оказались тщетными.
"И хуже всего то, - подумал он, - что это все равно ничего не решает".
- Доктор Риттерсдорф, - проскрипел он, пытаясь вдохнуть. - Будьте разумны. Давайте же поговорим, прошу вас.
Теперь она укусила его за кончик носа, и он снова удивился, какие у нее острые зубы. Женщина рассмеялась, и этот смех заморозил кровь у него в жилах.
"Похоже, она так и загрызет меня, - решил он спустя минуту, показавшуюся ему веком. - Загрызет насмерть, а я ничего не смогу сделать". Ему казалось, что он ведет поединок с либидо всей вселенной. Это была стихия невероятной силы, она пригвоздила его к ковру, не давая убежать. Если бы кому-то удалось ворваться, вооруженному охраннику, например...
- Ты знаешь, - прошептала Мэри ему на ухо, - что ты самый прекрасный мужчина в мире? - Она оторвалась от него и на мгновение ослабила хватку, чтобы откинуть волосы с лица.
Бейнс воспользовался шансом и откатился вбок, потом неуклюже бросился к кнопке, чтобы вызвать кого-нибудь... кого угодно. Неважно, терранина или нет.
Тяжело дыша, она схватила его за лодыжку, и он упал на пол, ударившись головой о край металлического шкафа, и застонал, когда темнота обрушилась на него.
Мэри Риттерсдорф, смеясь, перекатила его на спину, и еще раз накинулась на мужчину сверху. Ее голые колени вновь вонзились в его тело, голые груди закачались перед его лицом. Видимо, для нее не имело значения, в сознании он или нет. Бейнс понял это, когда темнота совсем окутала его. Прежде чем потерять сознание, он поклялся, что когда-нибудь доберется до святого геба, Игнаца Ледебура. Даже если это будет последнее дело в его жизни.
- Какой ты милый. - Голос Мэри Риттерсдорф прозвучал в сантиметре от его левого уха, совершенно оглушив. - Я могла бы съесть тебя всего. - Она дрожала всем телом.
Снова теряя сознание, он с ужасом подумал, что доктор Риттерсдорф только начинает. И средство Ледебура не имеет к этому никакого отношения: ведь не подействовало же оно на него самого. Габриель Бейнс и микстура святого геба только помогли проявиться чему-то, что всегда было в Мэри Риттерсдорф. Ему очень повезет, если окажется, что это напиток всего лишь любви, а не смерти.
Он все-таки не потерял сознания до конца, поэтому почувствовал, - но это было гораздо позднее, - как ее активность начинает постепенно ослабевать. Искусственно вызванная буря страстей слабела, и в конце концов установился капризный покой. А потом какая-то сила, действия которой он совершенно не понимал, перенесла его с пола в каюте доктора Риттерсдорф в совершенно иное место.
"Хотел бы я уже умереть", - сказал он себе. Время, определенное в ультиматуме терран, кончилось, а Бейнсу так и не удалось остановить течения событий. Где он оказался? Он осторожно открыл глаза - вокруг было темно, Он лежал под звездами, а вокруг него высились кучи мусора, составлявшие Гандитаун, поселок гебов.
Бейнс испуганно огляделся - нигде не было ни следа терранского корабля. Они явно улетели, чтобы опуститься в Да Винчи Хейтс.
Весь дрожа, он неуверенно сел. Где, ради всего святого, его одежда. Она не побеспокоилась о том, чтобы вернуть ее... Он чувствовал себя полностью одураченным. Усевшись поудобнее, он закрыл глаза и начал тихо и монотонно ругаться. Он, делегат паров в высшей ассамблее... "Слишком много всего сразу", - горько подумал он.
Его внимание привлек шум с правой стороны. Бейнс вновь открыл глаза и на сей раз присмотрелся внимательнее. К нему катилась старомодная машина, а вокруг он разглядел очертания кустов малины. То, что подъезжало к нему, было типичным автомобилем с двигателем внутреннего сгорания, распространенным среди гебов. Он уже видел желтые фары машины.
Поднявшись, Бейнс помахал водителю рукой. Машина остановилась.
- Что случилось? - устало спросил водитель, растягивая слова. Он уже настолько регрессировал, что его ничего не могло заинтересовать.
Бейнс подошел к двери машины и сказал:
- Меня... ограбили.
- Ой, как плохо. Забрали твою одежду? Садись. - Он колотил по двери, пока она не отворилась со скрежетом. - Отвезу тебя ко мне. Получишь что-нибудь из одежды.
- Лучше довези меня до хижины Игнаца Ледебура, - угрюмо сказал Бейнс. - Я хочу с ним поговорить.
Если это скрывалось в той женщине всегда, как он мог винить святого геба? Никто не мог такого предвидеть. Впрочем, если бы микстура действовала таким образом на всех женщин, Ледебур наверняка отказался бы от нее.
- А кто это? - спросил водитель, запуская двигатель.
Габриель понял, что вопрос подтверждает теорию Мэри Риттерсдорф относительно их всех, однако собрался с силами и, как сумел, описал местонахождение хижины святого геба.
- А, - сказал водитель, - этот тип с его котами. Я вчера переехал одного.
Бейнс закрыл глаза и застонал.
Вскоре они остановились перед слабо освещенной хижиной Ледебура. Водитель сильным ударом открыл дверцу и одеревеневший Бейнс выбрался наружу. Все у него болело, и он по-прежнему страдал от тысячи и одного укуса Мэри Риттерсдорф. В желтом свете фар он шаг за шагом прошел по замусоренному двору, нашел дверь хижины, согнал с порога стаю котов и постучал.
Увидев его, Игнац заржал.
- Что это были за минуты... Ты весь в крови. Я дам тебе что-нибудь одеть, а Элси найдет средство против укусов, или что там у тебя такое. Ты выглядишь так, словно она стригла тебя ножницами.
Хохоча и приволакивая ноги, он исчез где-то в глубине хижины. Толпа грязных детей разглядывала Бейнса, греющегося у масляной печки. Он не обращал на них внимания.
Позднее, когда жена Ледебура наложила ему мазь на нос, губы и уши, а Ледебур дал потрепанную, но чистую одежду, Габриель сказал:
- Я уже знаю о ней немного. Ярко выраженный орально-садистский тип... потому все так и кончилось.
Он вдруг подумал, что Мэри Риттерсдорф больна не менее, а может, даже больше, чем все на Альфе III M2. Но болезнь ее была скрыта.
- Терранский корабль улетел, - сказал Ледебур.
- Я знаю. - Бейнс начал одеваться.
- Час назад у меня было видение, - продолжал геб, - о прибытии нового корабля с Терры.
- Военного? - догадался Бейнс. - Чтобы захватить Да Винчи Хейтс?
"Интересно, - подумал он, - бросят ли они водородную бомбу на поселок манов. Во имя психотерапии".
- Это небольшой скоростной корабль, если верить моим психическим представлениям, вызванным первичными силами. Он похож на пчелу и сел возле поселка поли, Гамлет-Гамлета.
Бейнс тут же подумал об Аннет Голдинг. Он надеялся, что с нею ничего не случилось.
- У тебя есть какая-нибудь машина? Что-нибудь, на чем можно вернуться в Адольфвилль? - Он вдруг вспомнил, что поставил свою машину возле места, где стоял терранский корабль. Можно было бы сходить за ней и ехать не в свою колонию, а в Гамлет-Гамлет, чтобы убедиться, что с Аннет все в порядке... - Я обманул их, - сказал он Ледебуру. - Говорил, что у меня есть план, и они, конечно, поверили мне, потому что я пар.
Но Бейнс еще не сдавался, в голове его теснились идеи. И так должно было быть до самой смерти: постоянное планирование, как бы получше защититься от врага,
- Прежде, чем ты куда-то пойдешь, тебе нужно подкрепиться, - предложила женщина Ледебура. - Осталось еще немного гуляша из почек. Я хотела отдать его котам, но мне будет приятно угостить тебя.
- Спасибо, - поблагодарил он, сдерживая тошноту. Но она была права: ему следовало поесть, чтобы не свалиться на месте. Странно, что он был еще на ногах, если вспомнить, каково ему пришлось.
Поев, он позаимствовал у Ледебура фонарь, поблагодарил за одежду, мазь и ужин, а потом пошел по узким, извилистым, и захламленным улицам Гандитауна. К счастью, машина была там, где он ее оставил. Ни гебы, ни терране не собирались ее угонять, резать на куски или обращать в прах.
Бейнс уселся в нее и поехал на восток, к Гамлет-Гамлету, с жалкой скоростью семьдесят пять километров в час.
Он ехал, чувствуя, что нужно спешить. Терране напали на Да Винчи Хейтс; возможно, поселок уже пал. Что же осталось тогда? Как смогут они продержаться без фантастической энергии клана манов? Но, может, осталась еще какая-то надежда? Во всяком случае, его никто не ждал, так что, возможно, еще не все потеряно.
Он не был ни шизом, ни гебом, но и его посетило своеобразное видение. Видение еще одного шанса. Пусть его план провалился, но оставалось еще это. И он в это верил, хотя не смог бы сказать, почему.
11
Возвращаясь домой со встречи в Адольфвилле, на которой был принят ультиматум терранам, Аннет Голдинг думала о возможности самоубийства. То, что с ними случилось, угнетало даже манов: разве можно сопротивляться планете, победившей альфанскую империю?
Разумеется, ситуация была безнадежной. Она признала это и... собиралась сдаться. "Я как Дино Уотерс, - думала Аннет, внимательно глядя на освещенную фарами пластиковую ленту шоссе, соединяющего Адольфвилль с Гамлет-Гамлетом. - Когда наступает кризис, я предпочитаю борьбе капитуляцию. И никто меня к этому не принуждает, я сама принимаю решение. - Слезы навернулись на глаза, когда она поняла это. - Я преклоняюсь перед манами, восхищаюсь тем, чем не могу стать сама. Я не бываю грубой, холодной, неуступчивой, хотя теоретически, как поли, могла бы стать и такой. Собственно, я могу стать чем угодно, а вместо этого..."
Внезапно она увидела справа полосу дыма от тормозной ракеты, тянущуюся по ночному небу. Корабль сел очень близко от Гамлет-Гамлет, и если бы она продолжала ехать той же дорогой, то непременно наткнулась бы на него. Аннет сразу же ощутила - это было характерно для поли - два противоположных порыва. Страх велел ей сжаться и прильнуть к земле, а любопытство, сестра желания, ожидания и возбуждения, заставило нажать на газ.
А когда она добралась до корабля, страх и вовсе исчез. Она притормозила, съехала на обочину и заглушила двигатель. Машина проехала еще немного, потом остановилась.
Аннет выключила свет и сидела, вслушиваясь в звуки ночи и думая, что ей делать дальше. С места, где она находилась, корабль был едва виден, вокруг него то и дело вспыхивал свет. Кто-то там возился с чем-то. Может, терранские солдаты готовились к нападению на Гамлет-Гамлет? Но она не слышала никаких голосов, а корабль выглядел не таким уж большим.
Разумеется, она была вооружена. Каждый из делегатов ассамблеи должен был иметь оружие, хотя представитель гебов обычно забывал про него. Аннет взяла из бардачка старомодный пистолет. Никогда прежде она им не пользовалась и ей казалось невероятным, что она сможет выстрелить. Но, похоже, выбора не оставалось.
Девушка тихо прокралась зарослями карликовых кустов и вдруг оказалась у самого корабля. Когда вновь вспыхнул свет, она испуганно отпрянула. Возле корабля происходило что-то непонятное: какой-то мужчина копал лопатой яму, лицо у него было потное и напряженное. Вдруг он бросил лопату и метнулся в люк корабля.
Мужчина появился снова, держа в руках коробку. Он осветил коробку фонарем, и Аннет Голдинг увидела пять влажных и пульсирующих шаров размером с грейпфрут. Они были живые, и она сразу же узнала их - ганимедийские студняки в начальной фазе развития; она видела их на учебных кассетах. Мужчина, разумеется, закапывал их - в земле они вырастут очень быстро. Эта часть их жизненного цикла проходила почти мгновенно, и потому мужчина очень спешил - шары могли умереть.
- Ты не успеешь зарыть их вовремя, - сказала она, сама себе удивляясь. Один шар уже потемнел и съежился: он умирал на глазах. Девушка подошла поближе.
- Слушай, давай я полью их. У тебя есть вода? - Она присела рядом, ожидая ответа. - Иначе они погибнут.
Он и сам это знал.
- На корабле, - сухо ответил он. - Возьми посудину побольше. Увидишь кран, он помечен. - Мужчина схватил умирающий шар и осторожно положил его в ямку.
Аннет вошла в корабль, нашла кран, а потом миску.
Она быстро полила усыхающие шары, философски рассуждая, что так же обстоит дело с грибами. Все у них происходит очень быстро - рождение, рост, смерть. Может, именно в этом и заключается их счастье.
- Спасибо, - сказал мужчина, поднимая второй, на этот раз влажный шар и закапывая его. - Я не надеюсь, что мне удастся спасти их все. Споры проросли во время полета, но мне некуда было их поместить. У меня не было достаточного количества земли.
Некоторое время он внимательно смотрел, как она копает, увеличивая ямку, потом вдруг сказал:
- Мисс Голдинг.
Аннет, сидевшая на корточках возле коробки с шарами, спросила:
- Как получилось, что ты меня знаешь, а я тебя никогда прежде не видела?
- Это мое второе путешествие сюда, - загадочно ответил он.
Первый закопанный шар уже начал расти. В свете фонаря Аннет видела, что земля дрожит и пучится: диаметр шара стремительно увеличивался. Зрелище было странное и забавное. Аннет рассмеялась.
- Прости, - сказала она, - но ты ворвался сюда, сунул их в землю, а теперь стоишь и смотришь. Через минуту они станут величиной с нас, а потом начнут двигаться. - Она знала, что студняки были единственными движущимися грибами во Вселенной, и потому-то они ее восхищали.
- Откуда ты столько о них знаешь? - спросил мужчина.
- Много лет подряд мне нечем было заняться, кроме как учиться. Из... э... пожалуй, вы назвали бы это больницей... прежде чем ее разрушить, оттуда вынесли кассеты по биологии и зоологии. Это правда, что зрелый ганимедийский студняк настолько разумен, что с ним можно разговаривать?
- Он даже более чем разумен. - Мужчина быстро посадил следующий шар, дрожащий у него в руках, студенистый и мягкий.
- Превосходно, - сказала она. - Это просто очаровательно. Стоит остаться здесь, чтобы все увидеть. Разве не здорово? - добавила она, присаживаясь по другую сторону коробки и следя за его работой. - Запах ночи, чистый воздух, звуки ночных существ... Все это вокруг тебя, а ты сажаешь грибы вместо того, чтобы позволить им умереть. Ты очень жалостлив, я вижу это. А как тебя зовут?
Он искоса посмотрел на нее.
- Зачем тебе это?
- Чтобы запомнить тебя.
- Недавно я тоже спрашивал у одного человека фамилию, чтобы запомнить ее.
Осталось посадить еще один шар, а первый уже начал почковаться и выбрался на поверхность. Теперь он, как заметила Аннет, сделался множеством шаров, как бы слепленных в единое целое.
- Но мне, - продолжал мужчина, - нужна была фамилия, чтобы потом найти его и... - Он не закончил, но девушка поняла. - Меня зовут Чак Риттерсдорф.
- Ты родственник доктора Риттерсдорф, психолога с терранского корабля? Ты, наверное, ее муж. - Она была в этом совершенно уверена. Вспомнив план Габриеля Бейнса, Аннет прикрыла рот рукой, смеясь от злого возбуждения.
- О, - сказала она, - если бы ты только знал... Но я не могу тебе этого сказать.
"Есть еще одна фамилия, которую ты должен запомнить, - мелькнула у нее мысль, - Габриель Бейнс. Интересно, как там его план совращения доктора Риттерсдорф? Скорее всего, провалился. Но для Габриеля это могло быть - а может, и стало - прекрасным развлечением. Однако сейчас все кончилось, потому что прилетел мистер Риттерсдорф.
- А как тебя звали, когда ты был здесь раньше? - спросила она.
Чак взглянул на девушку.
- Думаешь, я изменился?
- Ты был кем-то другим. - Так должно было быть, иначе бы она запомнила его и узнала сейчас. После небольшой паузы Чак ответил:
- Скажем так: я был здесь, встретил тебя, потом вернулся на Терру и теперь снова прилетел. - Он посадил последний шар, поднял пустую коробку, взял подмышку лопатку и направился к кораблю.
- Теперь студняки завладеют нашим спутником? - спросила Аннет, идя следом за ним. Ей пришло в голову, что это может оказаться частью терранского плана. Но идея была дохленькой - ведь мужчина работал в одиночку и явно тайком. Так мог бы действовать пар.
- Бывает кое-что и похуже, - лаконично ответил Риттерсдорф.
Он исчез внутри корабля. Аннет после недолгого колебания вошла следом, щурясь от яркого света.
На одной из полок лежал ее пистолет, она сама положила его туда, когда наливала воду в миску. Чак поднял оружие, проверил, а потом повернулся к ней со странным выражением на лице, почти гримасой.
- Твой?
- Ну... - ей было стыдно. Аннет протянула руку, надеясь, что он отдаст пистолет, но мужчина продолжал держать его. - Пожалуйста... - промямлила она. - Он мой, я оставила его здесь, когда бегала за водой.
Чак долго смотрел на нее, но потом все же отдал пистолет.
- Спасибо, - поблагодарила девушка, - Я этого не забуду.
- Ты собираешься спасти этим ваш спутник? - Риттерсдорф усмехнулся.
"Он был бы недурен собой, - подумала она, - если бы не морщины и не удрученное выражение лица. Но глаза у него чистого голубого цвета, а лет ему чуть больше тридцати. Не очень и стар, хотя наверняка старше меня". Девушка задумалась. Казалось, что счастье, даже мгновенное, было для него чем-то почти недостижимым. Может, он, как Дино Уотерс, неразрывно связан с печалью? Ей стало жалко его.
"Трудно жить с таким недугом, - подумала она. - Гораздо труднее, чем с любым другим".
- Сомневаюсь, что мы сможем спасти наш спутник, - ответила Аннет. - Я хотела защитить только себя. Ты же знаешь нашу ситуацию, правда? Мы...
Внезапно в голове у нее прозвучал отчетливый голос:
- Мистер Риттерсдорф... - Голос утих, потом вернулся, похожий на бормотание старинного радио: - ...довольно умно. Я вижу, что Джоан... - снова тишина.
- Боже, что это? - спросила перепуганная Аннет.
- Студняк. Один из них, но я не знаю, какой. - В голосе Чака звучало огромное облегчение, - Он вернулся! - заорал он девушке, словно та стояла в километре от него - Что ты на это скажешь, мисс Голдинг? Скажи что-нибудь! - Он вдруг схватил ее и закружил в танце. - Скажи что-нибудь!
- Я рада видеть тебя таким счастливым, - сказала Аннет. - Тебе нужно почаще веселиться. Правда, я не понимаю, что произошло, но... - Она высвободила свою руку. - Я знаю, ты это заслужил, что бы то ни было.
Что-то зашевелилось позади нее, она обернулась и у дверей корабля увидела желтую дрожащую массу, медленно движущуюся вперед. "Так вот как это выглядит в конечной стадии", - подумала она, и у нее перехватило дыхание. Девушка отпрянула, но не от страха, а от отвращения. Должно быть, это какое-то чудо, так они быстро развились. А теперь, вспомнила она информацию с кассет, они будут такими всю жизнь, пока их не убьет слишком холодный или слишком жаркий климат, или отсутствие воды. Затем они образуют споры, и цикл повторится.
За первым студняком в корабль вошел второй, потом третий.
- Кто из вас Лорд Раннинг Клэм? - с явным испугом спросил Чак.
Сквозь его голову пронеслась серия мыслей:
- Есть обычай, что официальное имя родителя принимает первенец. Принципиальной разницы нет, в некотором смысле все мы являемся Лордом Раннингом Клэмом, но в то же время ни один из нас им не является. Я, первенец, приму его имя, остальные возьмут себе те имена, которые им понравятся. Я предвижу, что мы будем хорошо функционировать и развиваться на этом спутнике. Атмосфера, влажность и сила тяготения вполне нам подходят. Ты помог расширить нашу локализацию: вывез нас за... сейчас посчитаю... за три световых года от нашей первородины. Мы благодарим тебя. - Затем он добавил, точнее они добавили: - Мне неприятно это говорить, но сейчас ты и твой корабль будете атакованы. Возможно, тебе лучше поскорее стартовать. Потому мы и вошли внутрь... те из нас, кому удалось развиться вовремя.
- Кто нас атакует? - спросил Чак Риттерсдорф, нажимая на пульте кнопку, закрывающую внешний люк корабля. Затем он сел в пилотское кресло и подготовил корабль к старту.
- Мы обнаружили, что это туземцы, называющие себя манами. - Дошли до Аннет мысли трех студняков. - Похоже, им удалось взорвать еще какой-то корабль...
- О боже! - застонал Чак. - Там Мэри!
- Да, - согласился студняк. - Приближающиеся маны поздравляют друг друга с победой над доктором Риттерсдорф. Она мертва, но многим людям с первого корабля удалось бежать. Сейчас они где-то укрылись, и маны охотятся за ними.
- А что с терранскими военными кораблями? - спросил Риттерсдорф.
- Какими военными кораблями? Маны разместили вокруг своего поселения какие-то новые защитные экраны, так что пока они в безопасности. - Студняк немного помолчал. - Но это не продлится долго, и они об этом знают. Инициатива у них только временно, но им и это нравится. Они невероятно счастливы, тогда как сбитые с толку терранские крейсеры лишь беспомощно жужжат.
"Бедные маны, - подумала Аннет, - они не могут заглянуть в будущее, живут сегодняшним днем. Начинают настоящую войну, словно у них действительно есть какие-то шансы". А разве ее собственные перспективы лучше? Разве желание капитулировать не доказывает этого?
Не было ничего странного в том, что все кланы спутника зависели от манов - только они сохранили отвагу и жизненную силу, поддерживающую ее. "Остальные, - подумала Аннет, - проиграли уже давным-давно. Еще до того, как прилетела доктор Риттерсдорф".
Габриель Бейнс, ехавший с жалкой скоростью семьдесят пять километров в час в направлении Гамлет-Гамлета, увидел небольшой скоростной корабль, взмывающий в ночное небо, и понял, что приехал слишком поздно. Он знал это, даже не разобравшись в ситуации. Аннет, говорил ему его почти псионический дар, находилась на корабле живая или мертвая. Как бы то ни было, она улетела, поэтому он притормозил, испытывая горечь и отчаяние.
Он не мог совершенно ничего сделать. С тем же успехом можно было вернуться в Адольфвилль, к своим людям и провести с ними последние трагические минуты.
Когда он начал разворачиваться, позади что-то загремело и заскрежетало. Это было сущее чудовище, если не суперчудовище. Отлитое из лучшей стали, которую только могли произвести маны, заливающее пространство перед собой ярким светом, оно двигалось вперед под красно-черным флагом - военным символом манов.
Скорее всего, он оказался свидетелем первой фазы боевых действий. Но с кем? Маны, разумеется, вышли на тропу войны, но наверняка не против Гамлет-Гамлета.
Возможно, они хотели перехватить тот небольшой корабль, но тоже опоздали.
Бейнс нажал клаксон. В башне танка откинулся люк, машина развернулась в его сторону, незнакомый ман показался из люка и приветственно помахал рукой. Лицо его сияло, наверняка он был в восторге от новых переживаний, от исполнения воинских обязанностей по защите спутника, к чему его так долго готовили. Ситуация, отчаянная для Бейнса, на мана воздействовала совершенно иначе, позволяя ему воинственно пыжиться и позировать. Габриеля Бейнса это не удивляло.
- Привет! - заорал ман из танка, скаля зубы в широкой улыбке.
Бейнс откликнулся, стараясь, чтобы его слова прозвучали язвительно:
- Похоже, корабль от вас ушел!
- Мы его еще достанем. - Ман, не теряя душевного спокойствия, указал на небо. - Следи за ракетой, парень.
Секундой позже над их головами что-то сверкнуло, вниз посыпались раскаленные обломки, и Габриель Бейнс понял, что терранский корабль сбит. Ман был прав. Как обычно. Это было типично для них.
Содрогнувшись от страха, ибо интуиция говорила ему, что Аннет Голдинг была на корабле, он сказал:
- Вы... варвары, чудовищные маны...
Самые большие обломки упали справа. Захлопнув дверь машины, Бейнс завел двигатель, съехал с дороги и помчался через поле. Тем временем танк манов закрыл люк в башне и двинулся за ним, наполняя ночь скрежетом и лязгом.
Бейнс первым добрался до обломков корабля. Во время взрыва от его задней части оторвалось что-то вроде спасательного устройства и довольно мягко упало вниз. Теперь оно лежало и быстро раскалялось, словно - это еще больше поразило Бейнса - вот-вот должно было взорваться. Видимо, ядерный реактор внутри него почти достиг критической точки, и если дело пойдет так и дальше, все кончится взрывом.
Бейнс выскочил из машины и помчался к кораблю.
Люк открылся, и из капсулы, пошатываясь, выбрался терранин. За ним вышла Аннет Голдинг, а потом, с огромным трудом, вывалилась огромная желтая капля, с хлюпаньем откатившаяся в сторону.
- Габ, не позволяй манам убивать этого мужчину! Это хороший человек! Он добр даже к студнякам! - крикнула Аннет.
Позади загремел танк манов; люк башни открылся и в нем появился солдат, однако на сей раз он держал в руках лазерный пистолет, направленный на терранина и Аннет. Скаля зубы, ман сказал:
- Вот вы и попались. - Ясно было, что вдоволь натешившись своим превосходством, он убьет их. Жестокость манов была беспредельна.
- Слушай! - Бейнс помахал ману рукой. - Оставь в покое этих людей! Эта женщина из Гамлет-Гамлета, она одна из нас.
- Одна из нас? - повторил ман. - Если она из Гамлет-Гамлета, значит, не одна из нас.
- Брось дурить, - сказал Бейнс. - Или вы, маны, настолько спятили, что не помните о братстве кланов в час опасности? Опусти лазер! - Он медленно подошел к машине, не сводя глаз с солдата. В машине под сиденьем лежало его собственное оружие, и сумей Бейнс добраться до него, он обязательно выстрелил бы, чтобы спасти жизнь Аннет.
- Я подам на тебя рапорт Говарду Стрэву, - крикнул он, роясь в машине. - Я его друг, представитель паров в ассамблее.
Пальцы нащупали рукоять пистолета, и Бейнс вытащил его, одновременно сняв с предохранителя.
Щелчок, отчетливо слышимый в ночной тишине, заставил мана повернуться; теперь ствол лазера был направлен на Габриеля Бейнса. Ни тот, ни другой не сказали ни слова, глядя друг на друга. Было довольно темно, оба видели плохо.
Мысль, пришедшая неведомо откуда, коснулась разума Габриеля Бейнса:
- Мистер Риттерсдорф, ваша жена рядом, я чувствую активность ее мозга. Советую вам лечь на землю.
Терранин и Аннет Голдинг немедленно так и сделали. Ман в танке испуганно дернулся и наугад прошил темноту лучом лазера.
Тут же прицельный выстрел из лазерного оружия прошел над лежащим плашмя терранином, попал в оболочку уничтоженного корабля и увяз в расплавленном металле. Ман в танке подпрыгнул, пытаясь определить, откуда стреляли. Он инстинктивно вскинул оружие, но не выстрелил. Ни он, ни Габриель Бейнс не могли понять, откуда и в кого стреляли.
- Садись в машину! - крикнул Габриель Аннет, придерживая дверцу. Аннет подняла голову, взглянула на него, потом повернулась к лежавшему рядом терранину. Они переглянулись и оба, спотыкаясь, помчались со всех ног.
С башни танка ман начал стрелять, но не в Аннет и не в терранина, он стрелял в темноту, откуда пришел луч лазера. Потом ман скрылся в башне, люк захлопнулся, и машина, вибрируя и громыхая, двинулась вперед. В ту же секунду из ствола танка вылетела ракета, помчалась параллельно земле и вдруг взорвалась. Габриель Бейнс, пытавшийся развернуть машину, терранин и Аннет упали на пол. Земля затряслась. Габриель закрыл глаза, но это не помогло. Терранин, лежавший рядом с ним, выругался, Аннет застонала.
"Эти чертовы маны!" - с яростью подумал Бейнс, когда машина рыскнула, отброшенная воздушной волной.
- Нельзя использовать такие снаряды на небольшом расстоянии, - донесся до Бейнса едва слышимый голос терранина.
Машина закувыркалась. Бейнс ударился о защитные подушки на крыше, потом о приборную доску. Все предохранительные устройства, которые предусмотрительный пар установил в своей машине, автоматически включились, но это мало помогло. Машина продолжала кувыркаться, и Бейнс сказал самому себе: "Как я ненавижу этих манов! Никогда больше не стану сотрудничать с ними".
Кто-то свалился на него и крикнул: "О, Боже!" Это была Аннет Голдинг.
Схватив ее, он судорожно прижал девушку к себе. Все стекла в машине повылетали, вокруг дождем сыпались обломки пластика. Воняло паленым, возможно, это горела его собственная одежда. Из спринклеров ударили струи противопожарной пены - автоматика среагировала на слишком высокую температуру. Бейнс мгновенно увяз в серой жиже, и никак не мог ни за что схватиться. Он вновь выпустил Аннет. "Черт побери, - подумал он, - вся эта техника, стоившая мне столько времени и скинов, оказалась еще хуже, чем сам взрыв. Какая из этого мораль?" - спросил он себя, переворачиваясь в скользкой пене. Чувствовал он себя так, словно его намылили на какой-то чудовищной оргии брадобреев. Барахтаясь, он изо всех сил пытался выпростаться из липкого вещества.
- Помогите!
Никто и ничто не ответило.
"Клянусь, я взорву этот танк, - подумал он, утопая в пене. - Я еще посчитаюсь с этими проклятыми манами. Я всегда знал, что они против нас".
- Вы ошибаетесь, мистер Бейнс. - В его голове возникли вдруг спокойные, рассудительные мысли. - Солдат, выпустивший снаряд, вовсе не собирался причинять вам вред. Прежде чем выстрелить, он проделал все расчеты, по крайней мере, так ему казалось. Не следует видеть во всем только проявление злой воли. В данный момент этот человек пытается пробиться сюда и вытащить из горящей машины и вас, и тех, кто с вами.
"Если ты меня слышишь, - подумал Бейнс в ответ, - помоги мне".
- Я ничего не могу сделать. Я студняк и ни в коем случае не могу приближаться к пламени. Я слишком восприимчив к теплу, о чем говорят недавние события. Двое моих братьев уже погибли, пытаясь помочь вам, а я еще не готов к выделению спор. Кстати, если бы я и попытался кого-нибудь спасти, это был бы мистер Риттерсдорф, Это мужчина с Терры, он в машине вместе с вами.
Чья-то рука схватила Габриеля Бейнса за воротник. Кто-то поднял его, вытащил из машины и грубо отбросил в сторону. Ман снова полез в горящую машину и вытащил Аннет Голдинг. Совершенно не заботясь о собственной безопасности, что было типично для его сверхактивного темперамента, ман исчез в пламени, и через несколько мгновений выволок терранина.
- Спасибо, сэр, - подумал студняк с облегчением и благодарностью. - Взамен за ваш поступок позволю себе сообщить вам кое-какую информацию. Ваш снаряд не попал в доктора Риттерсдорф. Она и симулакрон ЦРУ, мистер Мэйджбум, скрываются неподалеку, дожидаясь возможности еще раз выстрелить в вас. Советую вам поскорее вернуться в танк.
- Но почему именно в меня? - спросил разгневанный ман.
- Потому что именно ваш клан уничтожил их корабль, - ответил студняк. - Между вами установилась явная враждебность. Поторопитесь.
Солдат манов помчался к танку, но не добежал до него. Когда, он преодолел уже две трети пути, темнота осветилась на мгновение лучом лазера, и ман упал ничком.
"Теперь наша очередь, - обреченно подумал Габриель Бейнс, вытирая с себя пену. - Интересно, узнает ли она меня, помнит ли она нашу давешнюю встречу... И если да, то пощадит меня или убьет в первую очередь?"
Рядом с ним завозился, пытаясь встать, терранин, которого по странному стечению обстоятельств тоже звали Риттерсдорф.
- У тебя было оружие, - сказал он. - Что с ним случилось?
- В машине. Кажется...
- Почему она хочет нас убить? - спросила Аннет Голдинг, хватая ртом воздух.
- Потому что знает, зачем я здесь, - ответил Риттерсдорф. - Я прилетел на этот спутник, чтобы убить ее. - Он казался совершенно спокойным. - К завтрашнему утру один из нас будет мертв, или она, или я. - Он явно уже принял решение.
Над их головами прокатился рев тормозной ракеты. Это был очередной корабль, и Габриель Бейнс почувствовал надежду. Может, у них еще будет шанс уйти от доктора Риттерсдорф, которая явно спятила. Даже если этот корабль полон терран. Было совершенно ясно, что доктор. Риттерсдорф действует исключительно под влиянием своих диких импульсов, без какого-либо официального разрешения. По крайней мере он надеялся на это.
В небе вспыхнуло пламя, ночь стала белой, и все, даже мелкие камешки на земле, обрисовалось необычайно отчетливо. Разбитый корабль мистера Риттерсдорфа, мертвый ман и его танк, сожженная машина Габриеля Бейнса, а в ста метрах огромная кипящая воронка, где взорвался снаряд. А между деревьями справа - две человеческие фигуры: Мэри Риттерсдорф и кто-то еще, о ком говорил студняк. Увидел он и самого ганимедийца, тот нашел укрытие возле обломков корабля. Все вместе являло чудовищное зрелище, и Бейнс едва подавил желание истерически расхохотаться.
- Это терранский военный корабль? - спросила Аннет Голдинг.
- Нет, - ответил Риттерсдорф. - Видишь, у него на борту нарисован кролик.
- Кролик? - глаза ее расширились. - Там действительно живые кролики?
- Нет, - мысли студняка дошли до Габриеля Бейнса. С видимым сожалением ганимедиец сообщил: - Это Банни Хентман, он ищет вас, мистер Риттерсдорф. Как вы пессимистически предвидели, он на Альфе Третьей Эм-два. Хентман покинул Луну вскоре после того, как вы вылетели с Терры. Я принимаю мысли его мозга, - объяснил он. - Разумеется, до сих пор я ничего об этом не знал, поскольку был в зародышевом состоянии.
"Ничего не понимаю, - сказал себе Габриель Бейнс. - Кто такой этот Банни Хентман? Какое-нибудь кроличье божество? И почему он ищет Риттерсдорфа?" Собственно, он не знал даже приблизительно, кто такой Риттерсдорф. Муж Мэри Риттерсдорф? Ее брат? В голове у него все перемешалось. Больше всего ему хотелось вернуться в Адольфвилль, на оборонительные позиции, годами готовившиеся его кланом как раз для таких вот ситуаций. "Похоже, всем нам конец, - решил он. - Они все против нас. Маны, доктор Риттерсдорф, могучий корабль с кроличьим тотемом на борту, а где-то поблизости - терранские войска, выжидающие момент, чтобы вступить в дело... Какие у нас шансы? В сердце моем теплится искра пораженчества. Превратится ли она в пламя?" Склонившись к Аннет Голдинг, он сказал ей:
- Прощай.
- Куда ты идешь, Габ? - Она смотрела на него большими темными глазами.
- А какое это, черт побери, имеет значение? - горько ответил он. Здесь у них не было никаких шансов: в свете огня они представляли идеальную цель для лазера доктора Риттерсдорф.
Он поднялся, пошатываясь и отряхиваясь от пены, словно мокрый пес.
- Я ухожу, - сообщил Бейнс, но тут же почувствовал себя гадко. Из-за нее, не из-за своей возможной смерти. - Хотел бы я что-нибудь для тебя сделать, - сказал он, - но эта женщина безумна, я-то знаю об этом из первых рук.
- О-о, - протянула Аннет, качая головой. - Значит, у тебя сорвалось?
Она украдкой взглянула на Риттерсдорфа.
- "Сорвалось", говоришь? - Он рассмеялся: это и впрямь было забавно. - Напомни, чтобы я как-нибудь рассказал тебе.
Бейнс наклонился и поцеловал ее. Потом выпрямился и пошел.
Он шел, ожидая, что его вот-вот настигнет луч лазера. Свет был очень ярким, он невольно зажмурился и брел наугад. "Почему она не стреляет? Наверное, вот сейчас... - Он уже хотел, чтобы все поскорее кончилось. - Смерть от руки психолога - подходящий конец для пара".
Какая-то тень преградила ему путь, он открыл глаза и увидел три знакомые фигуры. Перед ним стояли Сара Апостолес, Омар Даймонд и Игнац Ледебур - троица последних визионеров этого спутника или, говоря иначе, трое самых больших чудаков среди всех кланов. "Что они здесь делают? И как здесь оказались? С помощью левитации, телепортации или чего-то в этом духе... Ясно, что без неомагии тут не обошлось". - Глядя на них, он испытывал только раздражение. Ситуация и без них была достаточно запутанной.
- Зло столкнулось со злом, - почти пропел Игнац Ледебур. - Но наши друзья уцелеют. Надейся на нас, Габ. Вскоре ты будешь перенесен в безопасное место с помощью психонасоса.
Он протянул руку к Бейнсу, лицо его посуровело.
- Да не мне, - отмахнулся Бейнс. - Помогите Аннет Голдинг. - Ему вдруг показалось, что с него разом свалилась вся тяжесть бытия пара. Впервые в жизни он старался спасти не себя, а кого-то другого.
- Она тоже будет спасена, - заверила его Сара Апостолес. - И той же самой силой.
Над их головами ревели двигатели огромного корабля с нарисованным на борту кроликом. Он медленно опускался.
12
Дэн Мэйджбум, стоявший рядом с Мэри, произнес:
- Слышала, что сказал студняк? На корабле находится телевизионный комик Банни Хентман, один из первых в нашем списке разыскиваемых. - Он лихорадочно ощупывал горло, вероятно, в поисках переключателя интеркома, соединяющего его с мощной станцией ЦРУ на борту одного из терранских кораблей.
- Я слышала также, будто ты не человек, а симулакрон, - ответила Мэри.
- Человек, не человек - какая разница? - буркнул Мэйджбум.
Он нашел микрофон и, не обращая больше на нее внимания, заговорил в него, сообщая начальству, что наконец-то нашелся Банни Хентман. "И все это, - подумала Мэри, - на основании нескольких слов ганимедийского гриба". Легковерность ЦРУ превосходила всякое воображение. Но все-таки это могло быть правдой. Не подлежало сомнению, что Хентман находится в корабле, на котором виднелся силуэт кролика, знакомый всем телезрителям.
Мэри вспомнила отвратительный эпизод, когда она обратилась в организацию Хентмана, стараясь любой ценой выбить для Чака работу сценариста. Неплохое дельце - она никогда этого не забудет. Договор, как они это назвали. "Похотливый скунс", - подумала она, глядя на корабль, похожий на футбольный мяч-переросток.
- Я получил приказ, - заговорил вдруг Мэйджбум, - подойти к кораблю и попытаться арестовать Хентмана.
Мэри остолбенело смотрела, как он бежит к кораблю. "Может стоит остановить его? - спросила она себя. - А-а, черт с ним", - решила она и опустила лазер. У нее не было ничего против Мэйджбума, симулакрон он там или человек. Что ни говори, а из всех сотрудников ЦРУ, которых она встречала за годы жизни с Чаком, Дэн был самым бездарным. "Чак! - Она сразу сосредоточилась на нем. - Ты проделал длинный путь, дорогой, только для того, чтобы расквитаться со мною. Стоило ли? Но еще ты нашел себе новую женщину. Интересно, как тебе понравится в роли любовницы полиморфная шизофреничка". Она прицелилась и выстрелила.
Неприятный белый свет вверху внезапно погас, снова стало темно. Сначала Мэри не поняла, что случилось, но потом сообразила, что сейчас, когда корабль уже опустился, иллюминация стала лишней. Теперь они предпочитали свету темноту, как фотофобы, прячущиеся за шкаф.
Мэри не знала, настиг ли Чака ее выстрел. "К черту", - подумала она с яростью, и тут же почувствовала страх - ведь она тоже была в опасности. Чак стал убийцей; Мэри прекрасно понимала, что он прилетел сюда убить ее. Его присутствие на спутнике подтвердило то, что она с профессиональной проницательностью подозревала уже давно. Ей вдруг пришло в голову, что во время путешествия и в первые дни на Альфе III M2 именно Чак мог быть оператором Мэйджбума. Но почему он ждал, почему не сделал этого сразу? Впрочем, теперь самое важное, что симулакроном управляли с Терры. Таков был порядок, Чак много раз объяснял ей это.
"Я должна выбраться отсюда, - подумала она, - прежде, чем он меня убьет. А куда мне идти? Большие военные корабли не могут вступить в дело из-за экрана, установленного этими лунатиками и маньяками, хотя изо всех сил пытаются сквозь него пробиться". Сейчас Мэйджбума рядом не было, и она не могла связаться с крейсерами. "Хотела бы я снова оказаться на Земле, - жалобно сказала она сама себе. - Весь проект пошел наперекосяк. Это же просто безумие: мы с Чаком пытаемся убить друг друга. Как такое могло случиться? Я думала, мы сможем спокойно жить порознь... Разве после развода я не имею на это права? Не стоило мне просить Боба Алфсона снимать Чака с той девушкой. Наверное, это его и разъярило". Но сейчас было уже слишком поздно. Она не только получила эти снимки, но и воспользовалась ими в суде. Сейчас они лежали в деле, и любой человек с болезненным любопытством мог их оживить и развлекаться, наблюдая как Чак и Джоан Триест занимаются любовью.
"Это знак поражения, дорогой, - подумала она. - Чак, я хотела бы сдаться. Хотела бы покончить с этим, если не ради тебя, то ради себя. Неужели мы не можем быть... друзьями?"
Пожалуй, то были бесплодные надежды.
Что-то странное появилось перед ней, и Мэри выпучила глаза, дивясь его размерам. Это было слишком сверхъестественным, человек не мог сотворить такое. Звезды словно поблекли в этом месте, а предмет, чем бы он ни был, начал обретать почти вразумительную форму.
Это была огромная ящерица, и Мэри вдруг поняла, что именно она видит. Это было создание больного воображения, шизофреническая проекция, генерируемая безнадежными психопатами. Вполне типично для Альфы HI M2. Но почему она видит это?
"Может шизофреник или несколько, действующих вместе, скоординировать свои психопатические видения с талантом пси? Странная мысль..." - подумала она, надеясь, что такое невозможно. Если они овладели этим умением за двадцать пять лет свободы, быть беде.
Мэри вспомнила гебефреника, которого встретила в Гандитауне, которого, возможно, неспроста называли святым - Игнаца Ледебура. Кроме грязи она увидела в нем нечто большее - освежающую и немного пугающую ауру сверхъестественных способностей, направленных бог знает куда. Во всяком случае, в конце концов он ее заворожил.
Ящерица - поразительно реальная - вытянула шею и открыла пасть, из которой вырвался призрачный огненный шар, осветивший часть неба. Шар поднялся вверх, и Мэри облегченно вздохнула: он поднимался, а не падал. Однако опасения не покидали ее - зрелище было слишком невероятным. Слишком уж живо все это напоминало таинственные видения преследующих ее снов. Она переживала их, но никогда не пыталась анализировать, а тем более говорить о них с кем бы то ни было. Боже сохрани!
Огромный шар перестал подниматься и распался на светящиеся полосы. Сияние пошло вниз, потом, к ужасу Мэри, внезапно задрожало, и словно чья-то рука сформировала из него огромные слова. Слова сложились в послание - в буквальном смысле. И послание это, как поняла вдруг Мэри, было адресовано ей. В нем говорилось следующее:
ДОКТОР РИТТЕРСДОРФ
ПРОСИМ ИЗБЕГАТЬ КРОВОПРОЛИТИЯ
ТОГДА
МЫ ПОЗВОЛИМ ВАМ УЙТИ
А потом, уже меньшими буквами, словно дописанными после паузы:
СВЯТОЙ ТРИУМВИРАТ
"Они спятили, - сказала себе Мэри Риттерсдорф, чувствуя, как у нее в горле зарождается истерический смех. - Это не я хочу пролить кровь, а Чак! Боже, почему они пристают ко мне? Если вы такие святые, то должны понять очевидное". Впрочем, она тут же сообразила, что это не так уж очевидно. Она стреляла в Чака, а до этого убила солдата манов, бежавшего к своему танку. Так что, возможно, что ее сознание и намерения были не такими уж чистыми.
Появились очередные слова:
ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕТЬТЕ
- Но как? - удивилась она:
Трудно было ожидать, что свой ответ она напишет огнем на небе - Мэри не была триумвиратом гебефреников, святых психопатов. "Это просто страшно, - сказала она себе. - Кошмар, который я вынуждена терпеть. И если я собираюсь их слушать, верить им, значит, должна признать, что каким-то образом виновна, ответственна за враждебность между мною и Чаком. Но это же не так!"
Со стороны корабля Банни Хентмана сверкнул красный луч лазера. Это Дэн Мэйджбум, симулакрон ЦРУ, полевой агент, сражался с ним. Интересно, как это у него получается? Судя по тому, что она знала о ЦРУ, наверное, неважно. Во всяком случае, она желала ему удачи.
Интересно, для него Святой Триумвират тоже приготовил какую-то инструкцию? Мэйджбум мог получить помощь, но сам начал атаку на корабль Хентмана, стреляя с чувством, которое сейчас показалось ей нечеловеческой самоотверженностью. "Он может быть симулакроном, - сказала она себе, - но трусом назвать его нельзя. А все остальные? Я сама, Чак и эта его девушка, студняк, в своем танке, каждый из нас сейчас скован страхом, направляем звериным инстинктом выживания". Только Дэн Мэйджбум; симулакрон, перешел в наступление, хотя - по крайней мере так это выглядело - его атака на корабль Хентмана была с самого начала обречена на поражение.
Новые огненные слова появились на небе. И слава Богу, на этот раз они не были адресованы ей одной - ее избавили от очередного унижения.
ОТКАЖИТЕСЬ ОТ ВОЙН И ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА
"Хорошо, - согласилась Мэри Риттерсдорф. - Может, я и попробую. Полюблю своего бывшего мужа Чака, который явился сюда, чтобы убить меня. Сойдет для начала?"
Красные вспышки лазера возле корабля Хентмана участились - симулакрон отказался принять Великое Предупреждение. Он продолжал свою напрасную, но во всех отношениях рыцарственную схватку.
Первый раз в своей жизни Мэри Риттерсдорф восхищалась кем-то.
С момента появления корабля Банни Хентмана студняк стал беспокойным. Его мысли, доходящие до Чака Риттерсдорфа, были напитаны страхом.
- Я принимаю чудовищно искаженное восприятие последних событий, которое исходит из корабля Хентмана. Он и его персонал, особенно несколько альфанцев, придумали теорию, ставящую вас в самом центре фиктивного заговора против них. - Студняк на мгновение умолк, потом добавил: - Они выслали катер.
- Зачем? - спросил Чак, чувствуя, как заколотилось его сердце.
- Снимок, сделанный пока действовало освещение, показал ваше присутствие. Катер приземлится, и вы будете арестованы, это неизбежно.
Поднявшись, Чак сказал Аннет Голдинг:
- Попробую скрыться, а ты останься здесь.
Он побежал, не зная даже, куда, просто помчался по неровной поверхности со всей скоростью, на которую был способен.
Тем временем корабль Хентмана приземлился. Чак обратил внимание на странное явление: возле корабля вспыхивали красные нити лазера. Кто-то вступил в открытый бой с кораблем, как только открыли люк.
Интересно, кто это. Наверняка не Мэри. Один из кланов спутника? Может, маны? Но разве им было мало работы с удержанием защитного экрана над Да Винчи Хейтс? Тем более, что они пользовались старомодными лазерами. Скорее это походило на ЦРУ.
Вероятно, Мэйджбум. Симулакрон получил приказ атаковать корабль Хентмана и, как машина, так и сделал.
"Маны, - подумал Чак, - сражаются с Террой. Мэйджбум, представляющий ЦРУ, занят перестрелкой с Хентманом. Моя бывшая жена Мэри борется со мной. А Хентман - мой враг. И что это доказывает? Должна быть возможность вывести из этой дичи рациональное уравнение. Вероятно, его можно как-то упростить. Если маны и Хентман сражаются с Террой, значит, маны и Хентман - союзники. Хентман выступает против меня, значит, я его враг и союзник Терры. Мэри борется со мной, а я с Хентманом, значит, Мэри союзник Хентмана и враг Терры. Однако Мэри возглавляет экспедицию терранских психологов, значит, рассуждая логически, она одновременно является и врагом, и союзником Терры".
Это уравнение было противоречиво. Сцепилось слишком много сил, совершающих слишком много нелогичных поступков или, как в случае Мэри, действующих против своих интересов.
Однако вскоре ему удалось надумать кое-что толковое, удалось вникнуть в собственную проблему. Он боролся, чтобы спастись от Хентмана - сообщника альфанцев и врага Терры.
А если следовать строгой логике, это означало, что сам он был союзником Терры, хотел он того или нет. Забыв на минуту о Мэри - ее поступки не вытекали из распоряжений терранских служб - Чаку удалось отчетливо увидеть ситуацию. Единственной его надеждой оставались терранские военные корабли. Только на них он будет в безопасности, только там ему нужно искать укрытия.
Но тут ой вспомнил, что кланы Альфы III M2 боролись с Террой. Уравнение было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Логически рассуждая, будучи союзником Терры, он должен быть врагом кланов, врагом Аннет Голдинг и всех на спутнике.
Впереди слабо обрисовалась его тень - на небе появился какой-то свет. Чак повернулся и остановился, как вкопанный.
На небе он увидел огромные буквы. Сообщение адресовалось единственному человеку, выделенному среди прочих, - его жене. "Просим избегать кровопролития, тогда мы позволим вам уйти". Это была демонстрация безумной, никудышной тактики местных психопатов, возможно, дегенерированных гебефреников из Гандитауна. Чак был уверен, что Мэри не обратит на это внимания. Однако светящееся на небе послание помогло ему понять еще один аспект дела: кланы спутника видели в Мэри врага. Кроме того, Мэри была и его врагом: он пытался убить ее, а она его. Согласно логике, это делало его союзником кланов, хотя родство с Террой автоматически превращало во врага Альфы III M2. Вывод получался жалкий. Чак одновременно оказывался и союзником и врагом кланов Альфы III M2. Он был одновременно за и против них.
На этом месте он сдался и отказался от логики. Повернувшись, Чак побежал дальше. Старая пословица, результат медитации ученых королей-воинов древней Индии, гласившая: "враг моего врага - мой друг", в данной ситуации была не применима.
Над его головой что-то загромыхало и раздался искусственно усиленный голос:
- Риттерсдорф, стой! Остановись, или мы убьем тебя на месте! - Голос гремел, отражаясь эхом от земли, и шел он с катера Хентмана. Они нашли его, как и предвидел студняк.
Чак остановился, переводя дух.
Катер висел в воздухе на высоте десяти футов; металлическая лестница с лязгом выскочила из него, и голос отдал еще один приказ:
- Поднимайся по лестнице, Риттерсдорф! Не оглядывайся и не тяни время!
Освещаемая только огненными письменами на небе, магниевая лестница легонько раскачивалась, как цепь, связующая его, Чака, с Всемогущим.
Чак Риттерсдорф ухватился за нее и начал подъем. Мгновением позже он оказался в кабине. Двое терран с дикими глазами и лазерами в руках, встали перед ним.
"Наемные убийцы Банни Хентмана", - подумал Чак. Одним из них был Джералд Фелд.
Лестницу подняли, и катер с максимальной скоростью помчался к кораблю-матке.
- Мы спасли тебе жизнь, - сказал Фелд. - Эта женщина, твоя бывшая жена, разорвала бы тебя на куски, если бы ты остался.
- И что с этого? - спросил Чак.
- То, что мы платим добром за зло. А чего тебе еще надо? Не надейся, что тебе удалось вывести Банни из себя. Он слишком большой человек, чтобы не одолеть все это. В конце концов, он всегда может эмигрировать в альфанскую империю. - Фелд попытался улыбнуться, словно мысль эта показалась ему весьма забавной.
С точки зрения Хентмана это означало, что дела шли не так уж плохо - всегда имелся какой-нибудь выход.
В борту корабля-матки открылся люк, и катер втянуло в канал, ведущий ко внутреннему ангару.
Выйдя из, катера, Чак Риттерсдорф оказался лицом к лицу с Банни Хентманом. Тот вытер потный лоб и сказал:
- Какой-то безумец атакует нас. Судя по тактике, это кто-то из здешних психопатов. - Корабль задрожал. - Видишь?! - с яростью сказал Хентман. - Он атакует нас с ручным оружием. - Махнув Чаку рукой, он добавил: - Иди за мной, Риттерсдорф, я хочу с тобой поговорить. Недоразумений с нами было много, но, думаю, мы сумеем договориться, правда?
- Между нами, - автоматически поправил Чак.
Хентман повел его узким коридором, Чак послушно шел за ним. Рядом не было никого с лазером, нацеленным на него, но он все равно был послушен. Такие люди должны были существовать - ведь Чак оказался пленником мощной организации.
По коридору прямо перед ними прошла девушка, одетая только в шорты, она задумчиво курила сигарету. Девушка показалась Чаку знакомой, но лишь когда она исчезла за дверью, он вспомнил: это была Пэтти Вивер. Покидая Солнечную Систему, Хентман оказался достаточно, предусмотрительным, чтобы прихватить с собой хотя бы одну любовницу.
- Сюда, - сказал Хентман, открывая какую-то дверь.
Они вошли в небольшую пустую кабину. Банни закрыл дверь и тут же принялся с упорством маятника ходить взад-вперед. Он молчал. Корабль продолжал содрогаться. Свет в кабине ненадолго потускнел, но потом вспыхнул с прежней силой. Хентман глянул вверх, после чего вновь заходил.
- Риттерсдорф, - произнес он наконец, - у меня не оставалось выбора, я должен был перейти...
В дверь постучали,
- О боже, - с досадой сказал Хентман и пинком открыл дверь. - А, это ты... - В дверях стояла Пэтти Вивер, одетая в расстегнутую хлопчатобумажную рубашку.
- Я хотела только извиниться перед мистером Риттерсдорфом... - начала она.
- Иди отсюда, - ответил Хентман, закрыл дверь и повернулся к Чаку. - Я был вынужден перейти к альфанцам. - Крупные капли пота, похожие на растопленный воск, появились у него на лбу, но он не потрудился их вытереть. - Ты осуждаешь меня? Моя карьера вдребезги разбита этим Чертовым ЦРУ, на Земле я потерял все. Если бы я мог...
- У нее большие груди, - сказал Чак.
- У кого? У Пэтти? Это уж точно. - Хентман кивнул. - Такие операции делают в Голливуде и Нью-Йорке. Вот и она сделала. Это отлично подходило к моему шоу, как, впрочем, и многое другое. Жаль, что ничего не вышло. Знаешь, еще немного, и меня бы накрыли на Луне. Они думали, что заполучили меня, но меня, разумеется, предупредили. Правда, в последний момент. - Он обвиняюще посмотрел на Чака. - Если бы мне удалось отдать Альфу Третью Эм-два альфанцам, я был бы дома. Мог бы остаток жизни прожить в достатке и покое. Если же нет, если Терра получит этот спутник, мне конец. - Он казался усталым и удрученным. - Что скажешь? - буркнул он. - Ну, отзовись же!
- Гм-м, - ответил Чак.
- Это весь твой комментарий?
- Если ты решил, что я могу воздействовать на свою бывшую жену и на ее рапорты для ТЕРПЛАНа по этому...
- Нет, - признал Хентман, кивая. - Я знаю, что ты не можешь повлиять на ее решение. Мы видели вас всех, когда вы стреляли друг в друга. Совсем озверели. - Он смотрел уже грозно, силы возвращались к нему. - Ты убил моего шурина, Черигана, готов убить свою жену... Как вы живете, люди? Я никогда не видел ничего подобного. И то, что ты выдал меня ЦРУ...
- Покинул нас Дух Святой... - сказал Чак.
- Кто-кто? - Хентман нахмурился.
- Здесь идет война, может, это кое-что объясняет. Если же нет... - он пожал плечами, ничего другого он сделать не мог.
- Та девушка, с которой ты лежал внизу, когда твоя бывшая в вас стреляла, это какая-то местная сумасшедшая, правда? - спросил Хентман. - Из какого-то здешнего поселка? - Он внимательно смотрел на Чака.
- Можно сказать и так, - неохотно ответил Чак. Определение это не очень-то ему понравилось.
- С ее помощью ты можешь попасть в их межклановый высший орган?
- Пожалуй.
- Это единственное разумное решение, - сказал Хентман. - С этим твоим чертовым Духом или без него, чем бы он ни был, ты должен попасть в ассамблею и заставить их выслушать твои предложения. - Хентман расправил плечи, голос его звучал решительно. - Скажи им, пусть попросят альфанцев прибыть сюда и занять спутник Так, чтобы он стал альфанской территорией, согласно чертовым протоколам или как их там. Я не совсем понимаю, но и альфанцы и Терра с ними считаются. Взамен... - Он не сводил взгляда с лица Чака, сверля его своими маленькими глазками. - Альфанцы гарантируют кланам гражданские свободы. Никакой госпитализации, никакой терапии. К вам будут относиться не как к придуркам, а как к колонистам, владеющим землей, занятым в производстве и торговле. Вы сможете делать все.
- Не говори "вы", - заметил Чак. - Я не принадлежу ни к какому клану.
- Думаешь, они согласятся?
- Я... не знаю.
- Как же, не знаешь. Ты ведь был здесь раньше с симулакроном ЦРУ. Наш информатор в ЦРУ рассказывал нам о каждом твоем движении.
"Значит, я был прав, и в ЦРУ есть человек Хентмана", - подумал Чак.
- Не смотри так на меня, - сказал Хентман. - У них тоже есть тут свои люди, не забывай об этом. К сожалению; мне так и не удалось узнать, кто это. Порой я думаю, что это Джерри Фелд, порой - что Дарк. Во всяком случае, благодаря нашему человеку в ЦРУ мы узнали, что ты отстранен от работы и, разумеется, сами уволили тебя. Что ты мог для нас сделать, не имея возможности добраться до своей жены?
- А благодаря их агенту в вашей организации... - добавил Чак.
- Да-а, через несколько минут ЦРУ знало, что я отказался от идеи сценария, и уволил тебя. И они бросились в бой, думая, что достали меня... Ну, ты читал все это в газетах. Но, благодаря своему агенту, я узнал, что топор опускается, и удрал. А их шпик в моей организации сообщил им, что я покинул Терру, но не знал точно, где я нахожусь. Только Чериган и Фелд знали. - Он помолчал и философски добавил: - Может, я никогда не узнаю, кто здесь работает на ЦРУ, да теперь это и не имеет значения. Большинство своих дел с алъфанцами я держу в тайне даже от моего персонала, поскольку знаю, что за нами следят с самого начала. - Он покачал головой. - Ну и путаница...
- А кто ваш агент в ЦРУ? - спросил Чак.
- Джек Элвуд. - Хентман криво улыбнулся, увидев Реакцию Чака. - А как ты думаешь, почему Элвуд согласился дать тебе этот дорогой скоростной корабль? Это я велел ему, это я хотел, чтобы ты попал сюда. Как думаешь, почему Элвуд так настаивал, чтобы ты принял контроль над Мэйджбумом? Это была моя стратегия. С самого начала. А теперь послушаем, что ты скажешь о кланах и о том, чью сторону они примут.
Так вот каким образом Хентман и его писатели смогли создать этот так называемый "телевизионный сценарий", который так сильно запал ему в память; они манипулировали Чаком с помощью Элвуда.
Но это была не вся правда. Элвуд мог сообщить организации Хентмана о существовании симулакрона, о том, кто им управлял и куда он отправлен, но и все. Остального Элвуд не знал.
- Действительно, я был здесь раньше, - сказал Чак. - И провел тут какое-то время, но только в поселке гебов, который не очень-то представителен. Гебы явно находятся далеко не на вершине местной иерархии. У меня нет никаких сведений о парах или манах, а именно они управляют здесь. - Он вспомнил анализ ситуации, проведенный Мэри, и ее описание запутанной кастовой системы на Альфе III M2. Все это было верно.
Хентман внимательно посмотрел на него и спросил:
- Попытаешься? Лично я верю, что из этого все могут извлечь пользу. На их месте я согласился бы на это. Единственной альтернативой для них является принудительная госпитализация. Все или ничего, можешь сказать им это. А я скажу тебе, что ты получишь сам.
- Скажи, - сказал Чак. - Обсудим и этот вопрос.
- Если ты сделаешь это, мы поручим Элвуду вновь принять тебя на работу.
Чак молчал.
- Ну вот, - пожаловался Хентман, - ты даже не хочешь мне отвечать. Ладно, ты видел на корабле Пэтти Вивер? Мы прикажем ей быть милой с тобой. Понимаешь, что я имею в виду? - По лицу его пробежала мгновенная нервная судорога, изображающая подмигивание.
- Нет, - отчетливо произнес Чак.
- Ладно, Риттерсдорф, - вздохнул Хентман. - Мы в этом здорово заинтересованы, и если ты это сделаешь, бросим тебе большую кость. - Он со свистом втянул воздух. - Мы гарантируем тебе убийство жены. Безболезненно и по возможности быстро. То есть, очень безболезненно и... очень быстро.
После паузы, показавшейся обоим веком, Чак произнес:
- Не знаю, почему ты решил, что мне так важно убить Мэри. - Ему удалось выдержать внимательный взгляд Хентмана, но стоило это ему дорого.
- Я же сказал, что видел вас там, внизу, стреляющих друг в друга, как пара психопатов.
- Я защищался.
- Разумеется, - Хентман с иронией кивнул.
- Ничто из того, что ты видел на этом спутнике, и что касается меня и Мэри, не могло подсказать тебе этого. Ты прибыл на Альфу Третью Эм-два, уверенный в этом. И от Элвуда ты ничего не мог узнать, потому что он и сам не знал. Так что избавь себя от рассказа о том, что Элвуд...
- Хорошо, - сухо сказал Хентман. - Элвуд продал нам сведения о тебе и симулакроне - таким образом они попали в сценарий. Но я не скажу тебе, откуда знаю остальное.
- А я не пойду на ассамблею, - сказал Чак.
- Какая разница, откуда я знаю?! - с яростью в голосе спросил Хентман. - Знаю и все тут. Я не просил этой информации. Мы сами додумали ее, после того, как она сказала... - он вдруг умолк.
- Джоан Триест, - догадался Чак. Она работала со студняком, значит, так и должно было быть. И теперь это вышло на свет, хоть и не имело уже никакого значения.
- Не уходи от темы. Хочешь, чтобы твою жену убили, или нет? Решай. - Хентман нетерпеливо ждал.
- Нет, - ответил Чак и покачал головой. Сомнений у него не осталось. Решение находилось на расстоянии вытянутой руки, и он принял его. Окончательно.
- Ясно. Ты хочешь сделать все сам. - Хентман даже содрогнулся.
- Нет, - ответил Чак. - Твое предложение напомнило мне Черигана, убивающего студняка возле моей квартиры. Я снова увидел эту сцену, только вместо Лорда Раннинга Клэма умирала Мэри. "И это вовсе не то, чего я хочу, - подумал он. Я ошибался. Это страшное происшествие научило меня кое-чему, и я не могу этого забыть. Но чего же я тогда хочу от Мэри?" Он уже сам этого не знал.
Хентман в очередной раз достал платок, чтобы вытереть лоб.
- Вот это номер! Ты со своими семейными заморочками разрушаешь планы двух межзвездных империй, Терры и Альфы. Ты не думал об этом таким образом? Я сдаюсь. Честно говоря, я доволен, что ты отказался, но нам больше нечего предложить тебе. Мы считали, что именно этого ты желаешь больше всего.
~~ Я тоже так думал, - ответил Чак.
"Пожалуй, я все еще люблю ее, - понял вдруг он. - Женщину, убившую солдата манов, бежавшего к своему танку. Но с ее точки зрения, она защищалась, и кто может обвинить ее в этом?"
В дверь снова постучали.
- Мистер Хентман?
Банни открыл, и в каюту вбежал Джералд Фелд.
- Мистер Хентман, получено телепатическое сообщение ганимедийского студняка. Он находится где-то возле корабля и хочет, чтобы его впустили, чтобы он мог... - он посмотрел на Чака. - Чтобы он мог быть с мистером Риттерсдорфом. Говорит, что хочет "разделить его судьбу". - Фелд скривился. - Он очень беспокоится о нем.
- Впусти это чертово создание, - распорядился Хентман, а когда Фелд вышел, обратился к Чаку: - Честно говоря, я не знаю, что с тобой будет, Риттерсдорф. За что ты ни возьмешься, все идет наперекосяк. Твоя семья, твоя работа, путешествие сюда, а потом поворот на сто восемьдесят градусов. Что у тебя, собственно, осталось?
- Думаю, что Дух Святой вернулся, - ответил Чак. По крайней мере так это выглядело после того, как он в последний момент изменил свое отношение к предложению Хентмана насчет Мэри.
- О ком это ты все время говоришь?
- ДУХ СВЯТОЙ, - ответил Чак. - Он есть в каждом человеке, но его трудно найти.
- Почему ты не заполнишь эту пустоту чем-нибудь благородным? Например, спасением психов Альфы Третьей Эм-два от принудительной госпитализации? По крайней мере вернешься в ЦРУ. На корабле есть несколько влиятельных альфанских военных... За пару часов они могут официально вызвать флот, чтобы вступить во владение этим спутником. Разумеется, терранские военные корабли где-то поблизости, но это лишь доказывает, насколько деликатно нужно провести эту операцию. Ты бывший работник ЦРУ, значит, тебе это вполне по плечу.
- Интересно, как это будет выглядеть, - сказал Чак. - Провести остаток жизни на этом спутнике в окружении одних психопатов.
- Черт побери, а как ты жил раньше? Взять хотя бы твои отношения с женой. Ты легко справишься с этой проблемой: найдешь себе какую-нибудь красотку, которая вполне заменит тебе Мэри. Перед посадкой мы видели все очень хорошо... Та, с которой ты лежал... Недурна, ведь правда?
- Аннет Голдинг, - ответил Чак. - Полиморфная шизофрения.
- Ну и что? Это делает ее хуже?
После мгновенного колебания Чак ответил:
- Возможно.
Он не был врачом, но Аннет Голдинг казалась не такой уж больной. Собственно, она казалась здоровее Мэри. Но, разумеется, Мэри он знал лучше, хотя...
В дверь постучали. Вошел Джералд Фелд и доложил:
- Мистер Хентман, мы опознали типа, который нас атакует. Это Мэйджбум, симулакрон ЦРУ. Ганимедийский студняк сообщил нам это за то, что его пустили внутрь. У меня возникла идея...
- Думаю, та же самая, что пришла в голову и мне, - прервал его Хентман. - А если и нет, то я все равно не хочу ее слышать. Мы свяжемся с Джеком Элвудом в управлении ЦРУ в Сан-Франциско и заставим его отстранить нынешнего оператора симулакрона, кем бы он ни был. Думаю, это Петри, - Похоже, Хентман прекрасно ориентировался в деятельности ЦРУ в Сан-Франциско. - А потом, Риттерсдорф, ты примешь контроль над роботом. Пока мы удерживаем радиоконтакт, это можно будет сделать. Нам нужно только знать, как его включить и выключить. Сделаешь это для нас?
- Зачем? - спросил Чак.
- Иначе он развалит нам генератор, и все мы взлетим на воздух, - ответил Хентман. - Раздраконит нас своим чертовым лазером. Потому-то тебе и нужно это сделать.
- Тебя он тоже убьет, - объяснил Фелд Чаку. - И тебя, и ганимедийского студняка.
- Если я пойду к высшей ассамблее этого спутника, - сказал Чак, - и попрошу их искать защиты у альфанцев, и если они это сделают, может начаться очередная война между Альфой и Террой.
- Черт побери, вот тут ты ошибаешься, - высокопарно произнес Хентман. - Этот спутник не очень-то нужен Терре. "Операция Пятьдесят Минут" не представляет из себя ничего серьезного, так, пустяк... Можешь поверить мне, у меня большие связи. Если бы это их интересовало, они вмешались бы уже много лет назад, верно?
- Банни прав, - добавил Фелд. - Наш человек в ТЕРПЛАНе проверил это.
- Думаю, это неплохой аргумент, - согласился Чак. Хентман и Фелд облегченно вздохнули.
- Хорошо, я пойду в Адольфвилль, - сказал Чак, - и если мне удастся убедить их собрать ассамблею, передам ваше предложение. Но сделаю это по-своему.
- Это как? - нервно спросил Хентман.
- Я плохой оратор, - ответил Чак. - Моя работа - программирование симулакронов, и именно симулакрон пойдет к собранию. Я могу нафаршировать его лучшими аргументами, чем те, которые смог бы привести сам. - "А кроме того, - этого он уже не произнес вслух, - мне будет гораздо безопаснее на корабле Хентмана, чем в Адольфвилле. Терранская армия в любой момент может пробиться сквозь экран манов и первой ее акцией будет облава на делегатов ассамблеи. И тогда человек, стоящий перед ассамблеей и призывающий к лояльности по отношению к альфанской империи, вряд ли проживет долго. Предложение, исходящее от гражданина Терры, будет воспринято - и совершенно справедливо - как измена. То, что я делаю, - с удивлением подумал Чак, - крепко связывает мою судьбу с судьбой Хентмана".
Успокаивающие мысли студняка проникли в его голову:
- Вы сделали верный выбор, мистер Риттерсдорф. Сначала решение оставить жену в живых, а теперь это. В худшем случае мы станем подданными империи Альфы и, думаю, нам удастся выжить под ее рукой.
Хентман, тоже принимавший эти мысли, широко улыбнулся.
- Пожмем друг другу руки, - сказал он, протягивая руку Чаку.
Измена стала делом решенным.
13
Массивный танк с горящими огнями, лязгая и громыхая, остановился возле Габриеля Бейнса и Аннет Голдинг. Люк в башне откинулся, из него осторожно выглянул ман.
Из окружающей темноты не вспыхнул луч лазера. "Может, - с надеждой подумал Габриель Бейнс, - миссис Риттерсдорф выполнила просьбу Святого Триумвирата?" Во всяком случае, это был шанс для него и для Аннет, который обещал им Игнац Ледебур.
Он быстро вскочил, дернул Аннет, и они вместе побежали вдоль борта танка. Ман помог им взобраться на башню, и все трое ввалились в тесную кабину, покрытые потом и запыхавшиеся.
"Убежали", - сказал себе Габриель, но радости не было. Это казалось не таким уж важным. На фоне происходящего вокруг, их удача выглядела совсем незначительной. Он протянул руку и обнял Аннет.
- Вы - Голдинг и Бейнс, члены ассамблеи? - спросил ман.
- Да, - ответила Аннет.
- Говард Стрэв приказал вас найти, - объяснил ман, садясь за пульт управления и запуская двигатели. - Я должен отвезти вас в Адольфвилль. Там состоится очередное заседание ассамблеи, и Стрэв хочет, чтобы вы там были.
"Значит, он спас нас только потому, что нуждается в наших голосах, - подумал Бейнс. - И только поэтому Мэри Риттерсдорф не сможет перестрелять нас с первыми лучами солнца".
Забавно. И вместе с тем это доказательство связи, объединяющей кланы. Связи, охватывающей даже скромных гебов.
В Адольфвилле водитель танка высадил их перед большим каменным зданием. Габриель Бейнс и Аннет Голдинг молча поднялись по хорошо знакомой лестнице. Уставшие и грязные от многочасового лежания под открытым небом, они не были настроены на банальную болтовню.
"Нам нужно часов шесть сна, а не это заседание, - подумал Бейнс. - Интересно, по какому поводу созвали ассамблею? Разве жители спутника уже не приняли решения, начав борьбу с терранскими захватчиками? Что еще можно сделать?"
В приемной кабинета ассамблеи Габриель Бейнс остановился:
- Пожалуй, я отправлю вперед симулакрона, - сказал он Аннет и специальным ключом открыл шкаф, в котором хранил робота, творение манов. Заранее ничего не известно, и глупо потерять жизнь сейчас, едва спасшись от доктора Риттерсдорф.
- Эх вы, пары... - махнула рукой Аннет.
Симулакрон Габриеля со скрипом выкатился из шкафа.
- Добрый день, сэр, - сказал он, потом поклонился Аннет. - Мисс Голдинг... Так я пойду, сэр? - Вежливо склонив голову, он прошел мимо них и энергично вошел в кабинет ассамблеи.
- Неужели ты ничему не научился? - спросила Аннет, пока они ждали возвращения симулакрона.
- Например?
- Что нет идеальной защиты, нет вообще никаких гарантий. Жить - значит подвергаться опасности; сущность жизни - это риск.
- Ну что ж, - ответил Бейнс. - Никогда не мешает попробовать. - Это тоже было частью жизни, и каждый рано или поздно предпринимал такую попытку. Симулакрон Бейнса вернулся и доложил:
- Опасных газов нет, нет ни отравляющих веществ в графине с водой, ни пулеметных амбразур, ни адских машин. Нет также опасности электрических разрядов. Вы можете спокойно войти. - Он сделал паузу, а потом, к их удивлению, заклекотал снова: - Однако я хотел бы обратить ваше внимание на факт, что в кабинете находится еще один симулакрон, и он мне вовсе не нравится.
- Кто это? - с удивлением спросил Бейнс. Только пар мог так заботиться о своей шкуре, чтобы пользоваться дорогим симулакроном. А Габриель был здесь единственным делегатом паров.
- Тот, кого ждали делегаты и кто сейчас обращается к собравшимся - симулакрон.
Габриель Бейнс открыл дверь и заглянул внутрь.
Все уже были на месте, а перед ними стоял спутник Мэри Риттерсдорф, Дэниель Мэйджбум, Студняк говорил, что он был с нею, когда она начала палить из лазера. Что Мэйджбум делал здесь? Да, симулакрон Бейнса был действительно хорош.
Нарушая все свои принципы, Габриель вошел и занял место.
"А сейчас, - мелькнула у него мысль, - доктор Риттерсдорф перестреляет всех нас из укрытия".
- Позвольте объяснить, - сказал симулакрон Мэйджбум, как только Габриель Бейнс и Аннет Голдинг сели. - Меня зовут Чак Риттерсдорф и в данный момент я управляю роботом с Альфы Третьей Эм-два, с межзвездного корабля Банни Хентмана. Вы, конечно, видели его, у него на борту нарисован кролик.
- Значит, ты уже не представляешь терранскую разведку? - резко оборвал его Говард Стрэв.
- Да, - признал симулакрон Мэйджбум. - Мы перехватили у ЦРУ контроль над симулакроном, по крайней мере на время. Вот предложение, которое, как мы считаем, даст максимум надежды Альфе Третьей Эм-два и всем кланам: как высшая власть спутника вы должны официально обратиться к альфанцам с просьбой о защите и присоединении к империи Альфы. Они гарантируют, что будут относиться к вам, как к законным поселенцам, а не к пациентам госпиталя. Эта помощь может быть осуществлена с корабля Хентмана, на котором в данный момент находятся двое высокопоставленных альфанских военных...
Симулакрон дернулся, рыкнул и смолк.
- Что-то с ним не так, - сказал Говард Стрэв, вставая.
- Врззззззззззззззззззмус, - снова заговорил Мэйджбум - Кадракс ан вигдум ниддд. - Руки его дернулись, он опустил голову и заявил: - Иб срвндпгмммм кунк!
Говард Стрэв долго смотрел на него бледный и напряженный, потом повернулся к Габриелю Бейнсу:
- ЦРУ с Терры включилось в гиперпространственную передачу с корабля Хентмана. - Он хлопнул себя по бедру, нашел оружие, поднял его и прищурился, чтобы точнее прицелиться.
- То, что я говорил минуту назад, - сообщил симулакрон Мэйджбум каким-то другим, более возбужденным голосом, - следует считать предательской ловушкой, а еще лучше - абсурдной галлюцинацией. Поиски так называемой защиты у альфанской империи будут для Альфы Третьей Эм-два просто самоубийством по одной причине...
Говард Стрэв одним выстрелом расправился с симулакроном, и Мэйджбум с простреленным мозговым контуром, грохоча, повалился на пол. Стало тихо.
Стрэв сунул оружие в кобуру и сел.
- ЦРУ в Сан-Франциско перехватило управление у Риттерсдорфа, - сказал он, что было совершенно излишне, поскольку все делегаты, даже геб Джекоб Симион, внимательно следили за происходящим. - Однако все мы слышали предложение Риттерсдорфа, а это сейчас самое главное. - Он обвел собравшихся пристальным взглядом. - Действовать нужно быстро. Проведем голосование.
- Голосую за предложение Риттерсдорфа, - сказал Габриель Бейнс, думая, что если бы не решительные действия Стрэва, симулакрон, вновь оказавшийся под контролем Терры - мог бы взорваться и убить всех.
- Поддерживаю, - напряженно сказала Аннет Голдинг.
Когда подсчитали голоса, оказалось, что все, кроме жалкого депа Дино Уотерса, высказались за аннексию.
- Что с тобой? - с интересом спросил депа Габриель Бейнс.
- Думаю, это безнадежно, - ответил деп глухим, полным отчаяния голосом. - Терранские военные корабли слишком близко. Экран манов не продержится долго, а нам не удастся связаться с кораблем Хентмана. Что-то наверняка не получится, и терране вырежут нас до последнего. К тому же после первой нашей встречи у меня болит желудок, - добавил он. - Наверное, это рак.
Говард Стрэв нажал кнопку, и лакей внес портативный радиопередатчик.
- Сейчас я свяжусь с кораблем Хентмана, - заявил ман и включил аппарат.
Поговорив по радио с остатками своей организации на Терре, Банни Хентман поднялся и с отсутствующим выражением на лице сказал Чаку Риттерсдорфу:
- Я тебе скажу, что произошло. Этот Лондон, начальник отдела ЦРУ в Сан-Франциско и шеф Элвуда, сообразил, что к чему. Он все время следил за действиями симулакрона, видимо, еще раньше что-то подозревал. Ничего удивительного: ведь я сбежал.
- Элвуд мертв? - спросил Чак.
- Жив, но его держат в крепости ЦРУ, а управление вновь принял Петри. - Но они опоздали.
- Оптимист, - сказал Чак.
- Слушай, - энергично заговорил Хентман, - эти люди в Адольфвилле, возможно, и безумны с медицинской и юридической точек зрения, но они не глупы. Особенно если речь идет об их собственной безопасности. Они слышали предложение и, держу пари, сейчас голосуют за него. Вскоре от них должен прийти радиосигнал. - Он взглянул на часы. - Скажем, минут через пятнадцать. - Он повернулся к Фелду. - Приведи, альфанцев, чтобы они могли сразу же передать сообщение своему флоту.
Фелд выбежал из кабины.
Хентман вздохнул и сел. Раскурив толстую зеленую терранскую сигару, он откинулся на спинку, сцепил руки на затылке и посмотрел на Чака.
Потянулись минуты.
- Нужны ли империи Альфы телевизионные комики? - спросил Чак.
Хентман широко улыбнулся.
- Так же как программисты симулакронов.
Спустя десять минут пришло сообщение из Адольфвилля.
- Хорошо, - Хентман кивнул, слушая Стрэва, потом перевел взгляд на Чака. - Где эти альфанцы? Время пришло... Сейчас или никогда.
- Я здесь и представляю Империю. - Это был альфанец Эр-Би-Экс Триста Третий, он вошел в комнату с Фелдом и другим альфанцем. - Хочу еще раз заверять их, что к ним будут относиться не как к больным, а как к полноправным поселенцам. Нам очень хочется, чтобы всем это было ясно. Альфанская политика всегда была...
- Брось эти речи, - язвительно оборвал его Хентман. - Вызывай ваши военные корабли. - Он вручил микрофон передатчика альфанцу, устало поднялся и встал рядом с Чаком. - Боже, - буркнул он. - В такую минуту он решил описать их внешнюю политику за последние шестьдесят лет. - Хентман покачал головой, его сигара погасла, и он старательно раскурил ее снова. - Что ж, думаю, теперь мы получим ответ на наш последний вопрос.
- Какой? - спросил Чак.
- Нужны ли альфанской империи телевизионные комики и программисты симулакронов.
Хентман начал прислушиваться, как Эр-Би-Экс Триста Третий старается с помощью передатчика мобилизовать альфанский военный флот. Выпуская клубы дыма, сунув руки в карманы, Хентман молча ждал. По лицу его нельзя было догадаться, что сама его жизнь зависит от этого разговора.
Дрожа от нервного возбуждения, Джералд Фелд подошел к Чаку и спросил:
- Где сейчас фрау доктор?
- Наверное, бродит где-то внизу, - ответил Чак. Корабль Хентмана, находящийся на трехсотмильной орбите, не контролировал происходящее на поверхности спутника. Оставалась только радиосвязь.
- Она не может ничего сделать, правда? - спросил Фелд. - А наверное, хотела бы.
- Моя жена, точнее, бывшая жена, здорово испугана, - ответил Чак. - Она одна на враждебном спутнике, ждет терранский флот, который, вероятно, так никогда и не прибудет. Хотя она, конечно, об этом не знает. - Он не испытывал к Мэри ненависти; она миновала, как множество других эмоций.
- Тебе ее жалко? - спросил Джерри Фелд.
- Я бы просто хотел, чтобы того, что произошло между нами никогда не было. Все дело в ее отношении ко мне. Но у меня предчувствие, что каким-то непонятным образом мы с Мэри еще можем оказаться вместе. Может, через много лет...
- Ну, наконец-то, - радостно сообщил Хентман. - Крейсера идут сюда. Теперь нам можно так надраться, что... ну, сами понимаете. У меня на корабле есть спиртное. Они не хотят от нас ничего больше, совершенно ничего. Мы свое дело сделали и теперь являемся гражданами империи Альфы. Скоро мы получим регистрационные таблички вместо имен, но я не возражаю.
Заканчивая разговор с Фелдом, Чак сказал:
- Может, однажды, когда это не будет иметь значения, я смогу взглянуть в прошлое и понять, как следовало поступать, чтобы избегнуть этой перестрелки между мною и Мэри. "В этом мире, - добавил он мысленно, - чуждом для нас обоих, мне придется остаться до конца жизни, А может, и Мэри тоже".
- Поздравляю, - сказал он Хентману.
- Спасибо, - ответил тот и добавил: - Поздравляю, Джерри.
- Спасибо, - откликнулся Фелд и повернулся к Чаку: - Поздравляю и желаю всего наилучшего, земляк-альфанец.
- Я вот подумал, - снова сказал Чак Хентману, - не окажешь ли ты мне одну услугу.
- Например? Для тебя - все, что захочешь.
- Одолжи мне катер. Я хочу попасть на спутник.
- Зачем? Ведь здесь безопаснее.
- Хочу поискать свою жену.
- Ты уверен, что хочешь этого? - спросил Хентман, подняв брови. - Да, я вижу по твоему лицу. Что ж, может, тебе удастся ее уговорить остаться с тобой на Альфе Третьей Эм-два. Если кланы не будут возражать. И если альфанские власти...
- Дай ему катер, - прервал Хентмана Фелд. - Сейчас он слишком несчастен и не хочет слушать твои проповеди.
- Ладно. - Хентман кивнул. - Я дам тебе катер, можешь садиться там и делать любые глупости, которые придут тебе в голову. Я умываю руки. Разумеется, я надеюсь, что ты вернешься, но если нет... - Он пожал плечами. - Ничего не поделаешь.
- И забери с собой студняка, - добавил Фелд.
Спустя полчаса Чак посадил катер в роще рахитичных деревьев, похожих на тополя, вышел наружу, вдохнул свежий воздух и прислушался. Ни звука. Это был мизерный мирок, на котором не происходило ничего особенного. Ассамблея проголосовала, клан манов старался удержать защитный экран, несколько человек ждали, дрожа от страха, но большинство жителей, как, например, гебы из Гандитауна, жили так, словно ничего не произошло.
- Может, я сумасшедший? - спросил Чак у Лорда Раннинга Клэма, расположившегося в нескольких метрах у увлажнителя. Студняк любил воду. - Может, это самое худшее из того, что я мог сделать?
- Сумасшедший, - ответил студняк, - это, если говорить точно, юридический термин; я же считаю тебя просто очень глупым. Думаю, что Мэри Риттерсдорф убьет тебя, как только увидит. Но может, ты этого и хочешь. Ты устал - это была долгая борьба. Нелегальные стимуляторы, которые я тебе поставлял, не помогли; похоже, они еще больше утомили тебя, и ты потерял надежду. Может, тебе следует отправиться в Коттон Мэзер Эстейтс.
- А что это еще такое? - Одно название заставило Чака вздрогнуть от отвращения.
- Поселок депов. Попытайся пожить с ними во тьме безысходности. - Мысли студняка звучали наставительно.
- Спасибо, - саркастически ответил Чак.
- Твоей жены поблизости нет, - заметил Лорд Раннинг Клэм. - Во всяком случае, я не принимаю ее мыслей. Пойдем отсюда.
- Хорошо. - Чак вернулся к катеру.
Перетекая следом за ним в люк, студняк подумал:
- Имеется вероятность, что Мэри мертва. Нужно и это принимать во внимание.
- Мертва? - Он остановился, вглядываясь в студняка. - Как это?
- Как ты сам сказал мистеру Хентману, на этом спутнике идет война. Есть уже жертвы, хотя и немного. Однако вероятность случайной смерти здесь огромна. Последний раз мы видели Мэри Риттерсдорф во время этих чертовски нудных проекций на небе. Я считаю, тебе нужно отправиться в Гандитаун, где живет Игнац Ледебур, идейный вдохновитель Триумвирата. Среди своей грязи, котов, жен и детей...
- Но Ледебур никогда...
- Психоз есть психоз, - ответил студняк. - А фанатику никогда нельзя верить до конца.
- Это уж точно, - согласился Чак. Вскоре они уже были на пути к Гандитауну.
- Я все думаю, - сообщил студняк, - что было бы для тебя лучше. Может, если она...
- Это мое дело, - прервал его Чак.
- Извини, - ответил студняк; он никак не мог перестать думать о проблемах Чака.
Больше они не разговаривали.
Игнац Ледебур, вывалив кучку вареных макарон перед черными мордами двух своих овец, взглянул вверх и увидел, что на дорогу возле его хижины садится катер. Закончив кормить овец, он не спеша вернулся в дом. Коты всех пород и расцветок шли за ним, полные надежд.
Он бросил кастрюлю на груду грязной посуды в раковине и остановился на мгновенье, чтобы взглянуть на спящую женщину. Потом поднял кота и вынес его наружу. Прибытие корабля, разумеется, не было для него неожиданностью, он уже видел это в своих видениях. Он не испытывал беспокойства, но ему не было и хорошо.
Две фигуры - одна человеческая, а другая желтая и аморфная - появились из катера и начали с трудом пробираться через завалы мусора к Ледебуру.
- Вы, наверное, обрадуетесь, узнав, что именно в эту минуту альфанские военные корабли готовятся к посадке на нашем спутнике, - сказал он вместо приветствия и улыбнулся, но мужчина, стоявший перед ним, не вернул улыбки. - Итак, ваша миссия, - продолжал геб, слегка смутившись, - принесла превосходные результаты.
Ему не нравилась враждебность, которую мужчина даже не пытался скрыть. Благодаря своему пси-видению он увидел гнев, зловещим красным облаком клубившийся вокруг его головы.
- Где Мэри Риттерсдорф? - спросил Чак. - Где моя жена? Ты знаешь? - Он повернулся к ганимедийскому студняку. - Он знает?
- Да, мистер Риттерсдорф, - подумал ему Лорд Раннинг Клэм.
- Твоя жена, - ответил Игнац Ледебур, качая головой, - творила здесь страшные вещи. Она уже убила одного мана, и...
- Если ты не отведешь меня к моей жене, - сказал Чак Риттерсдорф, - я разрежу тебя на куски.
Он решительно шагнул к святому.
Ледебур ответил, поглаживая кота:
- Прошу вас зайти и выпить чая.
Не успев ничего понять, он оказался на земле; в ушах у него звенело, а в голове тупо пульсировало. Ледебур с трудом сел, недоумевая, что это было.
- Мистер Риттерсдорф ударил вас, - объяснил студняк. - Удар попал в скулу.
- Никогда больше... - хрипло сказал Ледебур. Почувствовав во рту вкус крови, он сплюнул, потом начал массировать голову. Ни одно видение не остерегло его. - Она в доме, - сказал он наконец.
Чак Риттерсдорф подошел к двери, открыл ее и исчез внутри. Ледебуру в конце концов удалось встать, он постоял покачиваясь, потом потащился за ним. Внутри, в большой комнате он остановился у двери, а коты прыгали, бегали и дрались друг с другом.
У кровати Чак Риттерсдорф склонился над спящей женщиной.
- Мэри, - сказал он, - проснись. - Он встряхнул ее безвольно свисавшую руку. - Забирай свои вещи и пойдем отсюда. Вставай.
Женщина в постели Игнаца Ледебура, заменившая ему Элси, медленно открыла глаза, взглянула Чаку прямо в лицо, а потом вдруг часто заморгала, приходя в себя, Она машинально села, схватила разбросанные одеяла и завернулась в них, прикрывая свои маленькие груди.
Студняк предусмотрительно не входил внутрь.
- Чак, - произнесла Мэри Риттерсдорф низким голосом. - Я пришла в этот дом по своей воле, поэтому...
Он схватил ее за запястья и потащил с кровати. Одеяла развернулись, кружка с кофе упала на пол и остывшая жидкость разлилась. Два кота, забравшиеся под кровать, испуганно выскочили оттуда и метнулись мимо Игнаца Ледебура.
Обнаженная Мэри Риттерсдорф предстала перед своим мужем.
- Ты уже не можешь решать, что мне можно делать, а что нельзя, - сказала она. Она потянулась за своей одеждой, подняла блузку и принялась рыться в поисках остальных вещей, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Одевалась она неторопливо, и по выражению ее лица можно было подумать, что она одна в комнате.
- Альфанские корабли уже контролируют этот район, - сказал Чак. - Маны готовы поднять свой экран, чтобы пропустить их. Все это произошло, пока ты спала с... - Он кивнул на Игнаца Ледебура. - В постели этого типа,
- И ты с ними? - холодно спросила Мэри, застегивая блузку. - Впрочем, что тут спрашивать, конечно, да. Альфанцы овладели спутником, и ты будешь теперь жить у них под крылышком.
Она оделась и принялась медленно расчесывать волосы.
- Если ты останешься здесь, - сказал Чак, - на Альфе Третьей Эм-два и не вернешься на Терру...
- Я останусь здесь, - ответила Мэри. - Я и сама приняла такое решение. - Она указала на Игнаца Ледебура. - Но не с ним. Это был лишь минутный каприз, и он об этом знал. Я бы не смогла жить в Гандитауне. Не представляю, как здесь живут.
- Тогда где же?
- Скорее всего, в Да Винчи Хейтс, - ответила Мэри.
- Почему? - Он недоверчиво уставился на нее.
- Не знаю... я еще там не была. Но я восхищаюсь манами, даже тем, которого убила. Он ведь не боялся, когда бежал к своему танку, хотя и знал, что не добежит. Никогда в жизни я не видела ничего подобного, никогда.
- Маны тебя к себе не пустят, - заметил Чак.
- Да нет, - убежденно ответила она, - пустят непременно.
Чак повернулся и вопросительно посмотрел на Игнаца Ледебура.
- Твоя жена права, - признал Ледебур. - Мы с тобой оба потеряли эту женщину. Никто не может долго удержать ее при себе, это не в ее природе. - Он повернулся, с мрачным выражением на лице вышел из хижины и подошел к студняку.
- Думаю, ты доказал мистеру Риттерсдорфу, что это невозможно, - подумал ему Лорд Раннинг Клэм.
В дверях хижины появился Чак, бледный и разъяренный. Миновав Ледебура, он направился к катеру.
- Идем, - бросил он через плечо студняку.
Ганимедиец быстро, как только мог, двинулся за ним. Оба они вошли в катер, люк закрылся, и машина с гудением взмыла в утреннее небо.
Какое-то время Игнац Ледебур следил за ней, потом вернулся в хижину. Мэри искала в холодильнике продукты, из которых можно приготовить завтрак, и он присоединился к ней.
- Маны, надо сказать, довольно грубы, - заметил Ледебур.
Мэри рассмеялась.
- Ну и что? - с иронией спросила она. На это он не нашел ответа. Ни его святость, ни его видения не помогли ему.
- Этот катер может доставить нас в Солнечную Систему? - спросил Чак.
- Исключено, - ответил студняк.
- Ну ладно, - решил Чак, - тогда я найду терранский крейсер, они где-то рядом. Я возвращаюсь на Терру и приму любой приговор, какой только придет в голову властям, а потом найду Джоан Триест.
- Учитывая то, что суд потребует для тебя смертной казни, тебе будет трудновато с ней встретиться, - заметил Лорд Раннинг Клэм.
- Так что ты предлагаешь?
- То, что тебе не понравится.
- И все же скажи. - Сейчас он не мог пренебрегать ничем.
- Ты должен... гмм, это несколько неловко, но постараюсь объяснить. Ты должен уговорить свою жену, чтобы она подвергла тебя психологическим тестам.
- Чтобы определить, для какого поселения я больше всего подхожу? - выдавил Чак.
- Да, именно для этого, - неуверенно ответил студняк. - Не затем, чтобы установить, что ты психопат, а чтобы изучить ориентацию твоей личности.
- Допустим, тесты не покажут никакого расстройства. Что мне делать тогда? - Он был почти уверен, каким будет результат исследования. Он не подходил ни для одного поселения Альфы III M2. Здесь он был отшельником, изгнанником, и не было никого, кто хотя бы немного был на него похож.
- Твое навязчивое желание убить жену, - сказал студняк, - может быть симптомом скрытой психической болезни. - Он постарался, чтобы его голос звучал убедительно, но у него ничего не вышло. - Я все-таки верю, что стоит попробовать.
- Допустим, я создам новый поселок, - сказал Чак.
- Поселок из одного человека?
- Время от времени сюда должны заглядывать нормальные люди, не имеющие никаких отклонений, и есть еще дети, у которых они покуда не сформировались. Здесь принято классифицировать всех как полиморфных шизофреников, пока не будет доказано, что это не так. Это неверно. - Он думал над такой возможностью с тех пор, как решил остаться. - Кто-то в конце концов придет ко мне, это только вопрос времени.
- Избушка на курьих ножках, - буркнул студняк, - а внутри сидишь ты и терпеливо ждешь, кого бы заловить. - Он расхохотался. - Извини, я не должен относиться к этому так легкомысленно.
Чак не ответил.
- Ты пройдешь тестирование, прежде чем создашь свой поселок? - спросил Лорд Раннинг Клэм.
- Хорошо, - ответил Чак. Это уже не казалось ему глупым.
- Ты думаешь, что твоя бывшая жена проведет тесты как надо, несмотря на вашу взаимную враждебность?
- Думаю, да. - Тесты были вполне рутинными процедурами, они не требовали интерпретации.
- Я буду посредником между вами. Вам не придется общаться, пока не станут известны результаты, - решил ганимедиец.
- Спасибо, - поблагодарил Чак.
- Есть еще одна возможность, может, несколько натянутая, но стоит и ее принять во внимание, - задумчиво добавил студняк. - Она может оказаться необычайно перспективной, но потребует времени. Может, тебе удастся убедить Мэри тоже подвергнуться тестам.
Эта идея застала Чака врасплох. Он не мог заметить никаких выгод, вытекающих из нее, поскольку жителей спутника не собирались подвергать терапии, к этому привели его собственные действия. Если бы тесты показали - а это было весьма вероятно - что у Мэри имеются серьезные отклонения, ее просто оставили бы в покое. С нею не стал бы связываться ни один психиатр. Но тогда что имел в виду студняк, говоря "необычайно плодотворная"?
Ганимедиец, прочтя его мысли, объяснил:
- Допустим, твоя жена обнаружит у себя серьезные маниакальные отклонения - по крайней мере, таков мой диагноз - и, думаю, ее может оказаться сходным. Если бы она поняла, что является таким же маном, как Говард Стрэв и эти дикие танкисты...
- Ты и вправду веришь, что это пробудит в ней покорность и она станет не такой самоуверенной? - Чак решил, что ганимедиец, бесспорно, не авторитет в делах человеческой природы, особенно, природы Мэри Риттерсдорф. Уже не говоря о том, что у маньяка, так же как и у параноика, не было сомнений в себе. Вся их эмоциональная структура опиралась на непоколебимую уверенность.
Как было бы просто, окажись правдой наивные представления студняка. Если бы людям, страдающим серьезными психическими болезнями, достаточно было показать результаты тестов, чтобы они поняли и поверили в свои психические отклонения. "Боже, - подумал Чак, - если современная психиатрия что-то доказала, так именно то, что понимание своей болезни нисколько не улучшает здоровья больного. Разве когда врач говорит, что у тебя больное сердце, оно тут же становится здоровым? Более вероятно нечто совершенно противоположное. Личность Мэри в окружении ей подобных стабилизируется навсегда. Ее маниакальные тенденции обретут общественный статус. Она может, к примеру, стать любовницей Говарда Стрэва, может даже заменить его в верховной ассамблее. В Да Винчи Хейтс она наберет силу за счет других".
- Однако, попросив ее протестировать тебя, я буду настаивать, чтобы она тоже этому подверглась. Я верю, что это может принести некоторую выгоду. "Познай самого себя" - это старая терранская пословица, верно? Кажется, еще времен Древней Греции. Я продолжаю считать, что познать себя - значит найти оружие, благодаря которому вы, нетелепатические виды, сможете изменить свою психику, если не...
- Если не что?
Студняк не ответил, он явно и сам знал это не очень хорошо.
- Дай ей тесты, - сказал Чак. - И посмотрим. "Посмотрим, кто прав, - подумал он. - Надеюсь, что студняк".
В эту же ночь в Да Винчи Хейтс Лорду Раннингу Клэму удалось уговорить доктора Мэри Риттерсдорф пройти полное психологическое тестирование, а затем подвергнуть ему своего бывшего мужа.
Все трое встретились в доме Говарда Стрэва, делегата манов. Хозяин развалился в стоявшем позади кресле, развлекаясь от души и делая цветными мелками серию портретов Мэри Риттерсдорф. Это была лишь одна из его артистических страстей, которой он не мог противиться даже во время политического переворота. Типичный ман, он был достаточно многогранен, чтобы держать за хвосты множество сорок.
Мэри, сидевшая у стола ручной работы, на котором валялись результаты тестов, сказала:
- Мне трудно признаваться в этом, но то была действительно хорошая идея - чтобы мы вдвоем подверглись стандартным тестам определения психопрофиля. Откровенно говоря я удивлена результатами, и оставляю их без комментариев. Похоже, мне нужно проходить подобные исследования регулярно... - Она сидела стройная и гибкая, одетая в белый свитер и титанийские металлизированные матросские брюки. Вытащив сигарету, она прикурила дрожащими руками. - У тебя нет ни следа психических отклонений, дорогой, - сказала она Чаку. - Поздравляю.
Мэри холодно улыбнулась.
- А ты? - сдавленным голосом спросил Чак.
- Я вовсе не мана. Собственно, я нечто совершенно противоположное: у меня признаки развитой депрессии. Я - деп. - Она продолжала улыбаться, явно пересиливая себя, и Чак восхищался ею за это. - Мое постоянное давление на тебя, связанное с твоими доходами, было вызвано депрессией, предчувствием, будто что-то обязательно сорвется, будто нам непременно нужно что-то делать, а то мы пропадем. - Она прикурила очередную сигарету.
- Что скажешь на это? - обратилась Мэри к Говарду Стрэву.
- Хотя ты поселишься не здесь, - ответил тот, ничего не поняв, как обычно, - ты будешь жить рядом, в Коттон Мэзер Эстейтс с Дино Уотерсом и ему подобными.
- Он хихикнул. - А некоторые еще хуже, сама увидишь. Мы позволим тебе остаться здесь на несколько дней, но потом придется уйти. Ты не из наших. - Потом он добавил, уже не так сухо: - Если бы ты предвидела это, держу пари, хорошенько подумала бы, прежде чем идти в ТЕРПЛАН. - Он внимательно смотрел на нее.
Мэри молча пожала плечами, а потом расплакалась к удивлению всех собравшихся.
- Господи, я не хочу жить с этими чертовыми депами, - прошептала она. - Я вернусь на Терру. В отличие от тебя, Чак, я могу это сделать. Мне не нужно оставаться здесь, чтобы найти свое место в жизни.
- Чак, что ты будешь делать теперь, когда знаешь результаты тестов? - подумал студняк.
- Пойду и заложу собственную колонию, - сказал Чак. - Назову ее Томас Джефферсонбург. Мэзер был депом, Да Винчи маном, Адольф Гитлер - паром, Ганди - гебом. А у меня будет Томас Джефферсонбург - колония нормов, состоящая пока из одного жителя, но с большими видами на будущее.
"По крайней мере проблема выбора делегата в высшую ассамблею будет решена автоматически", - подумал он.
- Ну и дурак же ты, - насмехаясь, заметил Говард Стрэв. - Никто никогда не придет жить с тобой, и остаток жизни ты проведешь в полной изоляции. Ты рехнешься через шесть недель и будешь годиться для любой другой колонии спутника, кроме этой.
- Может, ты и прав, - кивнул Чак.
Но сам он не был в этом уверен. Еще раз подумал он об Аннет Голдинг. В ее случае требовалось немногое: она была уравновешенна, почти нормальна и практически не отличалась от Чака. Если имелся один такой человек, значит, должны были найтись и другие; и Чак предчувствовал, что недолго останется единственным жителем Томас Джефферсонбурга. Но даже если так... Он подождет, независимо от того, сколько времени это продлится. И наверняка ему помогут в строительстве поселка; он уже знал, что возможно сотрудничество с Габриелем Бейнсом, представителем паров, и это был добрый знак. Удалось с Бейнсом, удастся и с другими кланами, может, за исключением манов, вроде Стрэва и, конечно, вконец дегенерировавших гебов, вроде Игнаца Ледебура, не чувствовавших ответственности, вытекающей из межчеловеческих отношений.
- Я ужасно себя чувствую, - сказала Мэри дрожащими губами. - Заглянешь навестить меня в Коттон Мэзер Эстейтс, Чак? Я не хочу всю жизнь провести одна среди депов.
- Но ты сказала... - начал он.
- Я не могу вернуться на Терру, особенно, после того, что показали тесты.
- Ну, конечно, - сказал он. - Мне будет приятно навещать тебя.
Честно говоря, он и сам собирался много времени проводить в других колониях, чтобы поломать пророчество Говарда Стрэва.
- Когда я в следующий раз размножусь, - подумал студняк, - меня будет уже много, и тогда некоторые из нас с удовольствием поселятся в Томас Джефферсонбурге. Мы постараемся держаться подальше от горящих автомобилей.
- Спасибо, - ответил Чак. - Мне будет приятно иметь вас друзьями. Всех вас.
Говард Стрэв разразился язвительным безумным смехом - идея студняка здорово развеселила его. Однако никто не обратил на это внимания. Стрэв пожал плечами и вернулся к своим рисункам.
Снаружи ревели тормозные ракеты кораблей, опускающихся на спутник - долго откладывавшаяся альфанская колонизация Да Винчи Хейтс началась.
Чак поднялся, открыл парадную дверь и вышел в темноту ночи. Какое-то время он стоял один, куря сигарету и вслушиваясь в приближающиеся звуки. Много времени пройдет, и может, он сам сойдет со сцены, прежде чем альфанские корабли уберутся отсюда. Он отчетливо чувствовал это, стоя в темноте у дверей дома Говарда Стрэва.
Вдруг дверь за его спиной открылась. Его жена - точнее, бывшая жена - вышла наружу и молча встала рядом. Они вместе слушали вой двигателей альфанских кораблей, вглядываясь в огненные столбы на небе и думая каждый о своем. Наконец все стихло.
- Чак, - сказала вдруг Мэри. - Нам нужно кое-что сделать... Может, ты даже не думал об этом, но если мы собрались здесь поселиться, нужно как-то доставить с Терры наших детей.
- Верно. - Именно об этом он и думал. - Но ты действительно хочешь привезти их сюда?
"Особенно Дэбби", - подумал он. Девочка была чрезвычайно впечатлительной и, живя здесь, несомненно, переняла бы какие-то формы поведения психопатического большинства. Это была серьезная проблема.
- Но если я больна... - Мэри не закончила фразу, это было ни к чему. Ясно было, что если она больна, Дэбби наверняка подверглась воздействию ее деформированной психики за время их совместной жизни. Если с ней что-то могло произойти, то наверняка уже произошло.
Чак бросил окурок в темноту, обнял жену и прижал к себе. Он поцеловал ее в макушку, вдыхая тепло и сладкий запах ее волос.
- Рискнем. Может, наши ребята станут образцом для местных детей... Можно будет отправить их в общую школу, если, конечно, ты не возражаешь.
- Хорошо, - тихо сказала Мэри, а потом добавила, уже энергичнее: - Чак, ты и вправду думаешь, что у нас есть шанс создать новые принципы нашей жизни... и дальше жить вместе? Или же... - она махнула рукой, - вернемся к нашим старым подозрениям, ненависти и прочему в том же духе?
- Не знаю, - ответил он, и это была правда.
- Ты можешь солгать. Скажи, что у нас получится.
- Получится.
- Ты на самом деле так думаешь? Или лжешь?
- Я...
- Скажи, что не лжешь, - голос ее звучал умоляюще.
- Не лгу, - ответил он. - Я знаю, что у нас получится. Мы молоды и открыты, мы не закостенели как пары или маны. Ведь правда?
- Правда. - Мэри помолчала, потом сказала: - Ты уверен, что не хочешь эту девушку-поли, Аннет Голдинг? Только честно.
- Я хочу тебя. - На этот раз он точно не лгал.
- А как с той, которую Альфсон снял с тобой? Джоан или как там ее? Все-таки ты... спал с ней.
- Все равно я предпочитаю тебя.
- Объясни, почему, - попросила она. - Ведь я больная.
- Не знаю, как тебе объяснить. - Он вообще не мог этого объяснить - сам не понимал. И все же так было.
- Желаю тебе удачи с твоей колонией, - сказала Мэри. - Один человек и дюжина студняков. - Она рассмеялась. - Что за безумный получится анклав! Да, я уверена, что мы должны привезти сюда наших детей. Я всегда думала, что... ну, отличаюсь от своих пациентов. Они были больные, а я нет. Но теперь... - Она умолкла.
- Нет особой разницы, - закончил он за нее.
- Но ты ведь этого не чувствуешь, правда? Что ты совершенно иной, нежели я... В конце концов, тесты показали, что ты здоров, а я нет.
- Это лишь на одну ступень ниже, - совершенно серьезно ответил он. Его действия определялись позывами к самоубийству, тогда как у Мэри - стремлением к убийству. Он удовлетворительно прошел тесты, тогда как ей это не удалось. Но, впрочем, какая разница? Мэри, как и он сам, как любой на Альфе III M2, включая Говарда Стрэва, грубого представителя манов, стремилась к достижению психического равновесия; это было естественным желанием всех живых существ. "Всегда есть какая-то надежда, может, даже для гебов. Хотя шансы у них, увы, невелики. У нас, терран, тоже ничтожные шансы, - подумал он. - У нас, ставших эмигрантами на Альфе III М2. А может, и мы сумеем?"
- Я только что поняла, - хрипло сказала Мэри, - что люблю тебя.
Это тронуло Чака.
Внезапно в его мозгу зазвучали четкие мысли студняка:
- Поскольку пришло время признаний, предлагаю, чтобы твоя жена без утайки выложила, что там было с работой для Банни Хентмана. Миссис Риттерсдорф было так важно, чтобы ты нашел хорошо оплачиваемую работу...
- Позволь мне объяснить, - сказала Мэри.
- Конечно, - согласился студняк. - А я вмешаюсь, если вы что-то опустите.
- У меня был мимолетный роман с Банни Хентманом, Чак, - сказала Мэри. - Перед самым отлетом с Терры. И это все.
- Нет, - запротестовал студняк. - Это не все.
- Нужны подробности? - оскорбленно спросила она. - Точно сказать, когда и где...
- Нет, был еще один аспект вашего романа с Хентманом.
- Ладно. - Мэри покорно кивнула. - В эти четыре дня я сказала Банни, что ты захочешь меня убить, если тебе не удастся совершить самоубийство. Я предвидела это на основании своего профессионального опыта. - Она помолчала. - Не знаю, почему я сказала ему это. Может, просто боялась. Во всяком случае, мне нужно было кому-то открыться, а он как раз был рядом.
Так значит, это не Джоан. Чак почувствовал себя лучше. Он не мог винить Мэри за то, что она сделала. Просто чудо, что она не отправилась в полицию. Выходит, она не лгала, говоря, что любит его, и это выставляло ее в новом свете: она не воспользовалась случаем, чтобы в трудную минуту ранить его чувства.
- Может, на этом спутнике у нас родятся еще дети, - сказала Мэри. - Совсем как студняки... Мы прилетели сюда и будем постоянно увеличивать свою численность, пока не станем большинством. - Она мягко засмеялась и прижалась к Чаку впервые за несколько лет.
В небе проплывали огни альфанских кораблей, а они молчали, думая, как доставить с Терры своих детей. Чак подумал, что это будет трудно, может, даже сложнее всего, через что они прошли. Возможно, организация Хентмана сможет им помочь? Или студняк с его связями среди терран и не-терран. Вполне вероятно. А агент Хентмана в ЦРУ, его бывший начальник Джек Элвуд... Но ведь Элвуд сейчас сидит в тюрьме. Впрочем, Даже если ничего не получится, у них будут здесь другие дети. Правда, они не заменят утраченных, но это было бы хорошее знамение, слишком хорошее, чтобы его отвергать.
- Ты любишь меня? - спросила Мэри, приблизив губы к его уху.
- Да, - искренне ответил Чак, и тут же воскликнул: - Больно! - потому что она вдруг укусила его, чуть не отхватив мочку уха.
И это тоже выглядело знамением, хоть он и не мог сказать, добрым или дурным.